Ознакомительная версия.
Аська потерла виски, покопавшись в коробке с лекарствами, нашла начатую упаковку аспирина, выковыряла пару таблеток и оглянулась в поисках стакана. Пришлось тащиться на кухню. Глянув по пути на часы, Аська ужаснулась; через три часа уже нужно выезжать на работу, а она в таком состоянии.
Инструктор в самом деле оказался на удивление хорошим. Спокойно, без лишней нервотрепки, лишь время от времени подправляя действия Анны короткими, точными замечаниями, он быстро помог ей освоиться на оживленных улицах. Всего несколько занятий, и Анна больше не шарахалась от близко проезжающих автомобилей, как ни странно, успевала следить и за знаками, и за разметкой, и за действиями пешеходов, постоянно стремящихся перебежать проезжую часть в неположенном месте.
– Вы сегодня просто молодец! – похвалил Анну Василий Тимофеевич. – Уверенно, смело, решительно. Если не растеряетесь, то экзамен сдадите без проблем.
– Надеюсь. Жаль только, что занятий осталось совсем мало. Я еще боюсь перестраиваться в потоке, да и повороты. Мне постоянно кажется, что я не впишусь в радиус и выскочу то на встречку, то на бордюр! – пожаловалась Анна.
– Если что-то не будет получаться, мы всегда сможем договориться о дополнительных занятиях.
– Правда? Вот было бы здорово! – воскликнула Анна.
– Скажите, Анна, а вот вы как-то рассказывали, что оказались в ресторане во время взрыва. В тот раз вы ничего странного не заметили?
– Нет, ничего. Да я и не смотрела по сторонам. Муж отреагировал мгновенно, и дочку вывел из зала, и меня.
– Вы сказали, дочь? Разве она была с вами?
– Она там работает. Официанткой. Понимаете, конфликт поколений. Перед Новым годом ушла из дома. Устроилась на работу и пытается доказать всему миру, что она уже взрослая. В общем, так оно и есть, просто нам, родителям, трудно с этим смириться.
– Она пострадала при взрыве? – обеспокоенно спросил Василий Тимофеевич.
– К счастью, нет. Просто небольшой шок. Муж говорил, что она уже вышла на работу.
– Муж?
– Ну да! Он, если говорить честно, очень переживает из-за нашей размолвки. Пожалуй, даже больше, чем я. Вот и отслеживает, что с ней и как.
– Погодите, Анна, вы хотите сказать, что ваша дочь и есть та самая девушка, которая… Ее, случайно, не Асей зовут?
– Да! А вы откуда ее знаете?
– С ней познакомился мой… сын! Алексей. Вы разве не в курсе? – нашелся Василий Тимофеевич.
– Нет! Я же говорила, что не общаюсь с ней. У мужа нужно спросить. Вполне возможно, что он что-то знает.
– Простите, вы говорили, но я как-то упустил из виду, а кто у вас муж? – вроде как безразлично спросил Василий Тимофеевич.
– Предприниматель. Занимается анализом рынков и финансовых потоков. Консультант своего рода.
– Аналитик? Такая профессия характерна либо для банковского служащего, либо для разведчика, – подумал вслух Василий Тимофеевич.
– Да что вы говорите! Какой Володя разведчик! Да, служил, разумеется, в армии, но, насколько я знаю, в самых обычных войсках. Причем при штабе. Где-то в Германии.
– Долго?
– Почти пятнадцать лет. А что?
– Так, ничего. Вам когда на работу? – поинтересовался инструктор.
– Через полчаса начинаются занятия. Так что мне еще придется где-то погулять.
– А давайте сейчас по проспекту и за город. Проедем по кольцевой и вернемся как раз к нача лу занятий! – предложил Василий Тимофеевич.
– Но у вас ведь время закончилось? – удивилась Анна.
– Ничего, ради такой очаровательной женщины можно немного и задержаться на работе! – усмехнулся инструктор.
Анна вела автомобиль и непрерывно прокручивала в голове странный разговор с инструктором. Ей откровенно не понравился интерес, про явленный им к мужу. Было в нем что-то неправильное. Ни о каком сыне раньше Василий Тимофеевич ни разу не вспоминал, да и пауза, с которой это было сказано, заставляла сомневаться в его правди вости. Долгие годы работы со студентами научи ли Анну безошибочно отличать вранье от правды. Доехав до транспортной развязки, она направила автомобиль по кругу, чтобы, описав почти замкнутую дугу, рвануть на север. Шоссе уходило немного под уклон, поэтому, даже не прибавляя газу, автомобиль разгонялся. Скорость уже подбиралась к сотне, а инструктор никак не реагировал. Решив не заострять на этом его внимание, Анна прошла плавный правый поворот, затем левый и вышла на длинную прямую дорогу, которая, то ныряя в небольшие ложбины, то выскакивая на небольшие холмы, устремилась к далекой еще развязке, где предстояло повернуть к городу.
Аська пыталась привести себя хотя бы в относительный порядок. После того, что произошло ночью, недостаточно было только почистить перышки и наложить макияж. Лицо выглядело так, словно на нем всю ночь черти плясали. Синяки под глазами, распухшие, превратившиеся в отвратительные оладьи губы. Ужасные отеки на лице и вдобавок ко всему еще и сломанные ногти. Она и так постоянно мучилась с ними, не то витаминов каких-то не хватало, не то кальция, но они то слоились, то ломались. Мама постоянно заставляла делать какие-то ванночки, следить за ногтями, но в последнее время Аське было не до того, и вот результат. Вчера она неизвестно как и при каких обстоятельствах настолько изуродовала руки, что, к сожалению, придется вовсе удалить маникюр. Аська уже прекрасно знала, что клиенты постоянно смотрят именно на ее руки, когда она принимает заказ, приносит его и, главное, рассчитывает клиента, и от того, как они выглядят, напрямую зависели и чаевые.
Лицо можно попытаться заштукатурить, но что делать с руками, непонятно. Расстроенная, Аська присела на скрипучий табурет и, разложив на кухонном столе весь запас косметики, принялась рисовать новое лицо. Она только успела нанести тональный крем, как в дверь позвонили. Безмерно удивленная, она, подойдя, спросила, кто там. Мужской голос тут же обрадованно ответил:
– Девушка! У вас кран течет! Вы нас заливаете! Я ваш сосед с седьмого этажа.
– Не может быть! У меня все закрыто! – воскликнула Аська, отпирая дверь.
Жесткая мужская рука мигом зажала ей рот. Незнакомец втолкнул Аську в прихожую. Она даже не успела толком рассмотреть его. Сильно приложившись затылком о стену, девушка едва не потеряла сознание от боли. «Теперь все! Изнасилует и убьет!» – мелькнула заполошная мысль, но сил сопротивляться не было. Намотав на кулак Аськины волосы, мужчина поволок ее по коридору, не обращая внимания на ушибы и ссадины, которые она получала по пути. Бросив девушку лицом вниз в комнате, он сел ей на спину и только теперь хрипло спросил:
– Где камни?
– Что? – промычала Аська, но сильный толчок в затылок заставил ее уткнуться лицом в старый затоптанный пыльный ковер.
– Куда дела камни? – снова прямо в ухо прорычал мужчина.
– Я не понимаю! – простонала Аська и снова нос расплющила о жесткий ворс. Она почувствовала, что дышать стало труднее и теплая вязкая кровь медленно начала наполнять рот. Девушка попыталась дернуться, но сильные руки только крепче сжали ей тщедушное тело. Что-то твердое уперлось между лопатками.
– Последний раз спрашиваю: где камни? – прошипел мужчина и, легко оторвав Аську от ковра, снова с силой бросил на пол.
Дыхание у девушки перехватило, кровь залила все лицо. На затертом древнем ковре образовалась красная лужица. Прямо в эту отвратительную лужу девушка и уткнулась разбитыми губами. Она попыталась что-то сказать, но грубый толчок в спину выбил из груди остатки воздуха.
– Говори! – шипел за спиной мужской голос, и новый удар по позвоночнику окончательно лишил Аську сознания.
Пробуждение оказалось болезненным и мучительным. Что-то твердое упиралось в бок, проткнув халатик и раскровянив спину. Дышать было трудно. Пошевелиться – почти невозможно. Аську трясло. Она ощущала непрерывный гул и постукивание. Темнота. Девушка долго не могла понять, что происходит. Ее постоянно куда-то кидало, швыряло. Удары сыпались со всех сторон, и не было ни малейшей возможности ни увернуться, ни защититься.
Аська не сразу поняла, что перекатывается в каком-то ограниченном, замкнутом пространстве. Все ее израненное тело буквально стонало от боли, но закричать она не могла: невозможно было разлепить саднящие, разбитые губы. Дышать можно было только через нос, но и в нем хлюпало, и постоянно приходилось сглатывать кровавую жижу, чтобы окончательно не задохнуться. Сколько продолжались ее мучения, Аська не знала: порой впадая в беспамятство, она уже давно потеряла счет времени, оставались только непрерывная боль, душная темнота и нестерпимый холод.
Девушка не сразу отметила про себя, что тряска и гул разом прекратились. Наступила томительная тишина. Откуда-то издалека донесся слабый скрип, что-то дрогнуло, и появился призрачный, неясный свет. Вот только разглядеть ей так ничего и не удалось. Мутная пелена закрывала глаз. Сначала Аська почему-то подумала, что ослепла, но, когда ее выдернули из замкнутой тесной коробки и поставили на ноги, поняла, что глаза завязаны какой-то светлой повязкой, именно сквозь нее и пробивается свет. Босые ноги разъезжались на снегу. Стоять было больно и трудно, но ее мучитель не торопился. Лишь спустя бесконечно долгое время, когда под босыми ступнями натаяла лужица, он, намотав на кулак волосы, потащил девушку за собой. Ледяной ветер рвал полы легкого халатика, леденил почти обнаженное тело, старался выстудить остатки живого тепла. Но вот девушка почувствовала под ногами теплую гладь пола. Что-то хлопнуло. Ветер прекратился, и Аська ощутила обволакивающий ее жар. Толчок, и ей пришлось опуститься на какую-то скамью.
Ознакомительная версия.
