Ознакомительная версия.
Он бросит Машу после великого открытия, которое обязательно когда-нибудь сделает. Она, протягивая к нему пухлые руки, будет пробираться через толпу благодарных поклонников, а он окинет ее аппетитную фигурку снисходительным взглядом и отвернется. Точно, он так и сделает.
От великого открытия его отделяли время и профессор Ображенский. Не было никакой гарантии, что это открытие он не припишет себе. Совесть Ображенского была не чиста, он это чувствовал.
Во двор въехал автомобиль Туровского, медленно завернул на стоянку и остановился. Из машины вышел Андрей, обошел, открыл дверцу со стороны пассажира. Оттуда с его помощью выскочила Звонарева. Вот это номер! С чего бы у сыщика появилась забота о рыжей пигалице? Константин угрюмо усмехнулся. Туровский в нее влюбился, вот дурак!
Алла была благодарна Андрею за то, что он согласился завезти ее домой, где она смогла переодеться. Туровский ждал ее внизу, в машине.
Она переоделась быстро, выбрала из небольшого количества вещей облегающий джинсовый сарафан и строгую блузку с воротником под горло. Еще Алла заколола волосы. Так она выглядела серьезной и решительной. Профессор должен услышать от нее все, что она должна ему сказать. Было немного страшно сообщать дяде нелицеприятные новости, но Алла не зря настраивалась. И рисковала жизнью из-за Ирины Аркадьевны. Этого они не могут не оценить.
Алла кивнула Андрею в знак благодарности. Она не инвалид, могла бы и сама выйти из салона, но уж если ему так хочется, пожалуйста. Сегодня утром Туровский был с ней слишком предупредителен, словно дал себе слово держаться от нее на почтительном расстоянии. И ночь прошла без поползновений! Алла горестно усмехнулась.
– Аллочка! Вы вернулись?! – В холле их встретил возбужденный Стае Воронцов. – Что с вами случилось?
– Ничего страшного, – ответила Алла, проходя мимо Воронцова наверх, – Андрей Александрович все сам расскажет.
– Расскажу, – пообещал Туровский, – чуть позже.
Он большими шагами прошел к кабинету профессора, который после завтрака работал, и вошел без стука. На удивление, в кабинете профессор оказался один, без помощника Горюнова. Константин ему мешал сосредоточиться и подумать над тем, что случилось.
После приветствия Ображенский полез за сигарами, кивком пригласил Туровского занять привычное место рядом с ним.
– Что же мне теперь делать, голубчик? – сварливо поинтересовался профессор, откусывая кончик сигары. Обычно он пользовался специальными щипцами.
Андрей догадался, что профессор все утро волновался.
– Выгнать ее из дому? – продолжал Ображенский. – Лишить наследства?
– Я бы не стал на вашем месте предпринимать кардинальных мер, – сказал Андрей, потянувшись за щипцами.
– Она была, прости господи, проституткой? – изрек профессор, с блаженством затягиваясь.
Андрею показалось, что Ображенскому по большому счету все равно.
– Если нет никакой гарантии того, что об этом не узнает общественность, мне придется ее выгнать.
Туровский промолчал. В личные отношения жен и мужей он никогда не ввязывался: те сначала ссорились, затем мирились, но всегда виноватым оказывался сыщик.
– Где она? – Ображенский выпустил облако дыма.
– Она наверху. – Следом за ним во втором облаке оказался Туровский. – Отдыхает. Ей требуется отдых, она натерпелась, бедняжка.
– Я о пленке, – раздраженно заметил Ображенский.
Туровский вздохнул. Что ж, возможно, на месте Ображенского он тоже думал бы в первую очередь не о похищенной племяннице, тем более что та все же нашлась.
– Вот она. – Андрей вытащил из внутреннего кармана пиджака конверт и положил его на стол перед профессором.
– Что это?! – обомлел тот, вытряхивая из конверта конфетти.
– Это постаралась Алла, – охотно пояснил Туровский, – чтобы улика больше никогда не была восстановлена.
– Тогда я могу ее не выгонять? – обрадовался Ображенский. – Не поймите меня превратно! У меня положение в научном обществе, связи. Пойдут разговоры, на меня начнут показывать пальцем…
– Не начнут, – пообещал Туровский, – я выяснил, пленка была в единственном экземпляре.
– Тогда я лишу ее наследства, – задумался профессор, откинувшись на спинку кресла и попыхивая сигарой. – Должен же я как-то отреагировать?
– Безусловно, должны, – согласился Андрей. – Для начала можно было бы освободить Аллу от диеты.
– Аллу? При чем тут она? Ах да. Это она. Но и вы молодец, Андрей Александрович! Я увеличу ваш гонорар после того, как вы выясните, кто покушался на моего деда.
– Выясню, – пообещал Туровский и добавил: – В скором времени.
– Кого же кормить бананами? – задумался Ображенский, выпуская очередное облако. – Ее? – Он упорно не называл жену по имени. Обижался. – Ее. Она виновата, она не станет сопротивляться…
– Зная Ирину Аркадьевну, – хмыкнул Туровский, – я не был бы так уверен.
– Да, – согласился профессор, – она стерва. Но, голубчик, все настоящие женщины – стервы. Она станет сопротивляться. Тогда придется продолжать эксперимент на Константине. Вы видели пленку?
Туровский вздрогнул от неожиданного перехода.
– Нет. Ее видела Алла.
– Очень хорошо, – вздохнул Ображенский.
И мужчины погрузились в два облака дыма.
Аллу терзали мучительные сомнения. С одной стороны, ей хотелось подойти к двери комнаты Воеводина и распахнуть ее ударом ноги.
Показать негодяю – вот она выбралась живая и невредимая, спасенная замечательным сыщиком Андреем Туровским, единственным мужчиной, которому она теперь верит. С другой стороны, Алле хотелось показать Воеводину, насколько равнодушна она теперь к нему. Конечно же она немного преувеличивала. Раз уж думала о нем, равнодушно относиться не могла. Но следовало взять себя в руки и наплевать.
Нужно было собраться с силами и поговорить с профессором. Сидеть на бессмысленной диете она больше не могла. Не хотела. Должен же близкий родственник считаться с ее желаниями!
Нужно было высказать Ирине Аркадьевне все, что она думает о тетке.
Алла Звонарева сняла розовые очки и стала смотреть на мир широко открытыми глазами. Сколько несправедливости она увидела! Прежде не замечала.
Не такой уж Воеводин привлекательный, как ей казалось. Он вообще такой, такой…
Алла не успела додумать, как в дверь постучали. После стука раздался голос Владимира:
– Аллочка, я знаю, вы здесь. Откройте, надо поговорить!
– Аллочка? – прохрипела она. – Открыть? Сейчас!
Нужно показать ему, что она на него наплевала.
Алла схватила книгу и легла на кровать. Пусть садится рядом, что-то лепечет в свое оправдание, она сделает вид, что не слушает его. Нет, лежать неприлично. Алла распахнула окно. Пусть становится рядом, лепечет, она будет слушать пение птиц. Нет, птицы – это слишком интимно. Алла не нашла ничего лучшего, как вывалить содержимое своего гардероба на пол и после этого открыть Воеводину.
Он вошел и схватил ее за руки.
– Тебя покалечили?! – Его искаженное ужасом красивое лицо склонилось над ее глазами. – Как ты себя чувствуешь? Прости, прости, так глупо все получилось. Я ждал тебя возле бассейна…
Ложь давалась ему легко, без напряжения. А ведь вчера он собирался во всем признаться сыщику! Нет, Ирина действовала на него мистическим образом.
Аллу обдало похмельным духом, щедро смешанным с модным парфюмом. Она инстинктивно отклонилась назад как раз в тот момент, когда Воеводин вознамерился полезть к ней с поцелуем.
– Ничего страшного не произошло. – Алла вывернулась из его цепких объятий и отошла к гардеробу.
– Ты уезжаешь?! – воскликнул Воеводин и плюхнулся в кресло. – Я так и знал. Что ж, возможно, это выход из создавшегося положения. Мы не можем быть вместе.
– Мы вместе? – Алла начала укладывать вещи обратно в гардероб. – Я и не собиралась вместе. Какая глупость, – фыркнула она. Сказанное вслух действительно показалось ей самым разумным из того, что она говорила за последнее время.
– Ты обижаешься на меня, – горестно вздохнул Воеводин.
– Глупости, – повторила Алла, не поворачивая к нему головы. – Если я и могу на кого– то обижаться, то только на себя. За наивность и идиотизм. Впрочем, в моем случае это лечится.
– Доктором Туровским? – презрительно скривился Воеводин.
– Тебе, – отчеканила Алла и повернула к нему серьезное лицо, – должно быть все равно!
– А, вот ты где. – В комнату без стука зашла Ирина. – Милочка, – она кинулась обнимать Звонареву, – как я рада, что ты нашлась! Скажи, пожалуйста, а куда ты дела то, что нашла?
Воеводин вскочил с кресла и подошел к распахнутому окну.
– Тебе нельзя торчать на сквозняке, – подскочила к нему Ирина и принялась закрывать окно. – Продует. Иди к себе, я скоро.
Воеводин послушно направился к двери.
– Ага, – хмыкнула Алла, – последние мозги выдует.
Владимир вышел и громко хлопнул дверью.
Ознакомительная версия.
