Капитан шарахнулся от нас, как от прокаженных. Впрочем, от прокаженных он и шарахался. Я же продолжила спектакль, начатый Люсей.
– Дяденька, миленький, дай на таблетку заработать? Мы тебе, что надо, поищем, а ты нам пятьдесят рублей. А то нос совсем проваливается, хочешь, покажу?
– Не надо! – заорал капитан. – Ищите матрац полосатый ватный или… чего-нибудь необычное. Найдете, шестьдесят отвалю. Только очень близко не подходите. Эта самая проказа на сколько метров распространяется?
– На полтора, – с готовностью ответила я.
– Вот. Чтобы ближе двух метров я вас возле себя не видел. Работайте.
Мы ревностно принялось шуровать палками. Постепенно я подобралась совсем близко к Сергею и Коневу, поэтому мне было слышно все, о чем они разговаривали.
– А это раздвоение личности лечится? – интересовался Седых у следователя.
– Говорят, с трудом. Но это мнение официальной медицины. Я считаю, тебе стоит обратиться к священнослужителям. Среди них есть специалисты, изгоняющие дьявола, вот к такому и обратишься. Думаю, поможет.
– Ой, как интересно, – продолжал Сергей. – А сейчас пока во мне живет два человека: жестокое кровавое чудовище и я, воспитанный и беззащитный?
– Полагаю, так и есть, – надувшись от сознания собственной компетентности, отвечал Конев.
– То есть если сейчас во мне проснется мое второе «я», я накинусь на вас и просто порву, как тузик грелку, даже без оружия?
– Может быть и такое. Эй, капитан, надень-ка на него наручники.
Седых с готовностью протянул руки. Кажется, ему начинала нравиться роль носителя редкой и загадочной душевной болезни. По сути, всю жизнь он являлся полным ничтожеством, единственное, чем он мог заинтересовать женщин – это смазливая мордашка и умение угождать. Сейчас же его «я» выросло до немыслимых размеров.
– Матрац! Я нашел матрац! – закричал вдруг один из сотрудников.
Все бросились в его сторону. Ну, вот и все. Сейчас мы лишимся одной из главных улик: утверждение Сергея, что утром он выносил из дома старый матрац, а не расчлененный труп супруги, подтвердится.
– Это не мой, – вдруг почти радостно закричал Седых, – у нас был в полосочку, а этот какой-то однотонный. И вообще, мы тут не матрац ищем, а Иришечку.
Конев быстро кивнул в нашу с Люсей сторону и приложил палец к губам. Поиски продолжались.
– Слушай, – почти по-дружески обратился следователь к Сергею, – а ты уверен, что выкинул сумку на помойку?
– Мое доминирующее «я» уверено, – важно ответил подследственный, – а что там вытворяло второе «я», неизвестно.
– Понимаешь, твое второе «я» живет, по сути, той же жизнью, что и первое. У него тот же адрес, та же работа, те же родственники. Если оно прятало труп Ирины, то твое первое «я» вполне может вычислить место.
– Дача, – немного подумав, изрек Седых, – у Ирунчика небольшая дачка за городом. Премиленький домик, участочек. Трудиться на земле мы не любим, поэтому весь участок засеян травкой.
– Это хорошо, – кивнул головой следователь, – сразу будет видно, если там недавно копали.
– Это плохо, – не согласился Седых, – травку мы развели там всего пару месяцев назад, укладывали нам ее вместе с дерном, швы между рулонами дерна еще не заросли, поэтому нет ничего проще, чем аккуратно снять слой земли с травой, закопать тело, и положить все на место. Если действовать аккуратно, то ничего заметно не будет.
– Вот! Это говорит твое второе «я»! Заметил, как ты все обстоятельно рассказываешь? Будто сам там был и все это проделывал. Ребята, заканчиваем. Сейчас на другой объект поедем. А ты, брат, не дурак, совсем не дурак. Молодец, за помощь следствию постараюсь побороться за тебя.
Сергей зарделся:
– Да что там, я тут одну такую комбинацию придумал! Если бы не этот случай, вообще сейчас бы свободным и богатым был. Жаль, второе «я» вмешалось и Иришечку раньше времени, того…
– Ладно, не до этого сейчас, – запихивая его в машину, отрезал Конев, – главное, труп найти.
Я с облегчением вздохнула. Не хватало еще, чтобы мой подопечный выложил следователю комбинацию с гадалкой, медсестрой и нотариусом. Конев, конечно, дурак, но не до такой степени, чтобы не заинтересоваться пропажей действующих лиц неудавшейся игры.
* * *
Откровенно говоря, посещение свалки не принесло мне каких-либо удивительных открытий, просто подтвердило: следователь мужу Ирины попался в высшей степени бестолковый, и, вместо того чтобы выяснять степень причастности Сергея к исчезновению жены традиционными способами, носится с идеей совершения немотивированного убийства в припадке раздвоения личности. Гораздо более важной для меня была реакция подследственного. Сергей будто гордился навязанной ему ролью умалишенного и даже признавал, что действительно мог убить жену. Что это, следствие потрясения после пребывания в камере или игра? Может, он так умен, что решил играть роль сумасшедшего до того, как найдут Ирину, живую или мертвую? Что взять с придурковатого? В любом случае идея, подкинутая Коневым, мне нравилась.
Я не поленилась, добралась до дачи Ирины и сквозь редкие осенние кусты полюбовалась, как несчастные и злые до чертиков мужики в форме снимают дерн на шести сотках. По даче уныло бродила служебная овчарка, и лишь Конев и Седых испытывали определенное возбуждение. Сергей набрался наглости, ходил по участку и давал парням указания, Конев покрикивал на тех, кто, по его разумению, искал не особенно тщательно. После продолжительных земляных работ Конев и Сергей посовещались, эмоционально и деловито покивали в сторону лесопосадок и расселись по машинам.
Хорошо Сергею, «в тюрьме сейчас макароны», а бедным грязным и уставшим сотрудникам доблестной милиции добираться до дома в маршрутках, пугая честных граждан отвратительно грязными форменными ботинками. На завтра, судя по всему, намечалось прочесывание леса. Судя по свирепым взглядам землекопов на Сергея, я заволновалась, как бы моего подопечного не пристрелили раньше времени «при попытке к бегству». Но Конев был рядом, он не мог так просто расстаться с таким интересным и податливым подследственным. Видимо, сотрудники и члены семьи не баловали его теории вниманием. Надеюсь, им не придется прочесывать еще и линии городской канализации. Жалко ребят, за такие гроши – столь тяжкий труд.
Несмотря на сострадание к работникам правоохранительных органов, поселившееся в моей душе, настроение у меня было превосходное. План дальнейших действий был практически готов, не хватало лишь кое-каких деталей. Я вернулась домой, достала футляр саксофона, сдула с него пыль и вынула инструмент. Дед где-то развлекался, Алина после краха ее расчетов относительно Гнеушева зализывала душевную рану дома, поэтому никто не мог помешать мне немного помузицировать. Что поделаешь, для кого-то единственная опора в дни сомнений и тягостных раздумий – русский язык, а мне помогает расслабиться и определиться с планами – саксофон. Как в дни сомнений, так и в дни триумфа.
На дворе осень? Осень. Я не стала оригинальничать и взяла за основу импровизации «Осенней песни» Клода Дебюсси. В детстве я была исполнительной и послушной девочкой, все делала по правилам, может, у меня ностальгия?
Едва я оборвала последнюю ноту, как композицию продолжил отчаянно дребезжащий дверной звонок. И кого нелегкая принесла?
Нелегкая принесла Алинкиного экс-жениха. Не гнать же бедолагу с порога! Я пригласила его на кухню, предложила кофе.
– С удовольствием, – согласился он. – А где же ваша сестра? Который день не могу до нее дозвониться.
Ну вот, так и знала, что именно мне придется выкручиваться и давать парню отворот. И почему я, неглупая и волевая девушка, всегда попадаюсь на наживку подруги?
– Алине срочно пришлось улететь в Швейцарию, – не придумала ничего более оригинального я. – Понимаете, гастрит разыгрался, а тамошние воды ей помогают.
– Как романтично, – восхитился Александр, – воды, Швейцария… Вы – начитанная девушка, Полина, наверное, воспитывались на Тургеневских романах?
– Это не я, это моя сестра Алина, – с досадой отреклась от собственной начитанности я.
– Точно, сестра? – переспросил он. – Может, все-таки больше подруга?
– Вы все знаете?
– В первый же день догадался, что девушка, мягко говоря, фантазирует.
– А зачем тогда столько времени водили ее за нос? Это жестоко, Саша.
– Понимаете, Полина, хотя я и работаю риелтором, по образованию я – психолог. К сожалению, любимую работу пришлось бросить, не очень хочется быть гордым, но бедным. Зато в жизни мое образование мне помогает. В нашей конторе у меня самый высокий процент сделок, а еще я практически безошибочно могу определить вруна. Вот скажите, тот ваш визит в наше агентство – разведка? Вы искали меня?
– Угадали.
– Я заметил, что Алина следила за мной, и ждал вашего визита. После того как вы выяснили мой материальный статус, ваша подруга исчезла. Впрочем, я с самого начала не питал на ее счет иллюзий. Гораздо более интересной персоной для меня были вы.
