— А, это дело известное, — разочарованно выдохнул Андрей. — Думал, ты посложнее задачку подкинешь. Танюш, сферы влияния там перекрещиваются: Гоша Свист и Генрих, один из «новых немцев», из-за этой территории собачатся. Но весь прикол в том, что если один из них там ресторан откроет, то конкурент или спалит его в первую же ночь, или таким налогом обложит, что мало не покажется.
— А что делать, если одно из заинтересованных лиц — мой знакомый? — бросила я пробный камень. — И ему очень основательно намекают на определенные выгоды.
— Я бы посоветовал формально отказаться, а там — по обстоятельствам, — высказал свое мнение Мельников. — Честно говоря, я этому смельчаку не завидую, потому что в нашей администрации вопрос о территории еще не согласован, так что определенный геморрой твоему приятелю даже в случае успеха обеспечен.
Поблагодарив старого друга за помощь и конкретные разъяснения, я положила трубку. Эта информация не только могла помочь Маруськиному бойфренду, но и мне давала почву для раздумий. Интересно, с чего вдруг Филатов так навязывает контракт Гоше? Впрочем, раз моего бдительного ока сей факт все равно не миновал, можно и отложить его уточнение на неопределенное время.
Теперь пора приступить к другим делам. Например, выяснить, чем занималась Алина Филатова, которая так «благоразумно» посоветовала Юльке Макаровой помучить новоиспеченного мужа ревностью к молодому дизайнеру.
Кроме ее имени и фамилии, у меня ничего не было, зато у меня есть знакомый художник, в свою очередь знакомый с четой Филатовых.
— Алло, Наташа? Это Татьяна Иванова беспокоит, — сразу же представилась я. — Могу я поговорить с Борисом Андреевичем?
К счастью, он оказался дома и подошел к телефону. Договорившись о том, что я могу подъехать к нему прямо сейчас, мы ненадолго попрощались. Я несколько раз на собственном опыте убеждалась в недостаточности и даже порой бесполезности телефонных разговоров на важную тему: когда не видишь глаз собеседника, его мимики и жестов, трудно ориентироваться в ситуации. Поэтому я решила спрашивать Бориса о Филатовых только при личной беседе, чтобы зорким глазом уловить любую фальшь или недосказанность.
Впрочем, изощряться в физиогномике мне не пришлось — Корнеев очень подробно и, как мне показалось, честно рассказал все о своем друге.
— Мы с ним в одном дворе выросли, но только он после школы в экономический поступил, а я — в художественное училище, где и с Филиппом познакомился. Туманов — молодой и перспективный художник… — добавил Борис с грустью и внезапно осекся.
— Так это вы представили их друг другу? — спросила я, переходя к самому главному и трудному моменту разговора.
— Да. Однажды мы втроем столкнулись на какой-то выставке, и я их познакомил. С Филиппом я к тому времени уже успел подружиться. Он как раз вернулся со стажировки из Англии, но на лекциях не появлялся — родители погибли в автокатастрофе. Алена тоже сильно переживала, Наташа ей каждый день звонила.
— Борис Андреевич, как же так получилось, что вы с Тумановым поссорились? — с удивлением спросила я.
— Да я и сам не пойму, — пожал плечами Корнеев. — Филипп вдруг стал избегать моего общества, и я до сих пор не знаю, почему. А потом он даже отказался от выставки, которую я обещал для него устроить. Знаете, ведь он действительно был очень одаренным человеком, но зачем-то буквально закапывал свой талант в землю.
Я и сама не могла объяснить такое непонятное поведение Филиппа, который, по словам Алены, был жизнерадостным и открытым человеком. «И врагов у Туманова вроде бы не было, и за границей побывал, а бездарей и тупиц туда отправляют редко, и даже побочный заработок в виде росписи шкатулок и театральных декораций иногда вырисовывался… — размышляла я сама с собой. — В общем, для жизни у него было все, но кому же понадобилась его смерть?»
Почему-то снова и снова мои мысли возвращались к Филатову, который наверняка мог кое-что знать о своем дизайнере, в том числе о распорядке его дня. И еще одна идея пришла мне в голову. Может быть, его жена неспроста дала Юльке «добрый» совет? Может быть, Алине было выгодно, чтобы подозрение упало на ревнивого Артема, пока она сама, оставаясь в тени, совершит преступление? Допустим, муж рассказывал ей обо всех своих делах и она была в курсе событий. «Тогда, пока Николай с Борисом обеспечивали друг другу алиби, она вполне могла совершить преступление», — подытожила я свои размышления.
Но для этого должна быть причина. И важная! А я ее не находила. «Может быть, зависть или ревность? Филипп был довольно привлекательным мужчиной… — вспомнила я множество увиденных фотографий. — Хотя нет, слишком изощренно. Но ведь женщины на такое способны…» Последнее я знала не понаслышке: еще вчера мы вместе с Юлькой просто-таки поиздевались над Гариком и Кириллом. Конечно, никого убивать мы не собирались, но вполне возможно, что в первоначальный план Алины убийство тоже не входило.
— Борис Андреевич, а что вы можете сказать о жене Филатова? Вы знакомы?
— С Алиной? — удивился он. — Конечно. А что вас интересует?
Хм, более неудачного для меня вопроса он и придумать не мог: как будто я знаю, что именно меня интересует! Но Борису необходимо сейчас дать ответ. Причем, по возможности, четкий и связный.
— Мне надо знать, сколько лет Филатовы женаты, есть ли у них дети и что эта Алина вообще из себя представляет, — отчеканила я и приготовилась слушать.
Но Корнеев не торопился с рассказом. Он встал, прошелся по комнате, снова сел на диван.
— Не знаю, в связи с чем вам понадобилась Алина, но в сущности я и сам о ней почти ничего не знаю. Вроде бы она закончила медицинский и с тех пор работает во Второй городской. Они с Николаем поженились еще в студенческие годы, так что живут в браке… — Он задумался, что-то прикидывая в уме. — Извините, у меня с математикой плоховато. В общем, вместе они очень давно. Детей у них нет, зато есть просто великолепное собрание картин современных художников.
— Российских или городских? — уточнила я на всякий случай.
— Разных. Честно говоря, не знаю, есть ли в коллекции мои работы, но у Филиппа Филатов что-то точно покупал. Коля не говорил мне об этом, я узнал случайно, услышав какой-то разговор несколько месяцев назад. Кстати, Филипп был не очень доволен, — пожав плечами, уточнил Борис.
А вот это уже интересно! Почему молодой художник не испытывает особой радости, когда его картины раскупаются? Или Филатов приобрел не самую лучшую его работу? В общем, довольно странно… Но рассказывать о своих подозрениях Корнееву я не стала, чтобы не вызывать и у него подобных чувств.
Поблагодарив художника за информацию, я начала прощаться:
— Борис Андреевич, вы мне очень помогли. Но у меня есть одна просьба. В моей профессии часто случаются всякие неожиданности и провалы, так что лучше Филатовым не знать об этом нашем разговоре.
— Конечно-конечно, Татьяна Александровна, — согласился он. — Я понимаю.
Уже через несколько минут я снова была в своей машине. Набрав номер Юлькиного сотового, я неожиданно услышала в трубке незнакомый мужской голос. «Отец», — сразу же догадалась я, вспомнив, что Макаровы собирались посетить родителей.
— Здравствуйте, Вячеслав Владимирович. Это Татьяна Иванова, знакомая вашей дочери. Могу я поговорить с Юлией?
— Да, но только через несколько минут. Она вышла в магазин, а телефон оставила здесь. Вы перезвоните?
Конечно, я пообещала в скором времени перезвонить, а чтобы не терять время понапрасну, завела мотор и поехала домой. Во-первых, пора было наложить очередной компресс на больную ногу, а во-вторых… В общем, мне все равно надо было попасть домой.
Буквально через несколько минут после того, как я переступила порог собственной квартиры, раздался телефонный звонок.
— Таня, что-нибудь случилось? — услышала я в трубке взволнованный голос Юльки.
— Ничего особенного, — сразу же успокоила я ее. — Ты мне можешь сказать, есть ли у Алины или Николая Филатовых какое-нибудь хобби?
— Конечно, — ни минуты не раздумывая, откликнулась Юля. — Они собирают картины. Сама Алинка рисует немного, но, по-моему, это так просто, мазня какая-то, смысла никакого.
— Как ты думаешь, она сейчас на работе? — уточнила я на всякий случай.
Пока я ехала домой, в моей голове созрел грандиозный план: проникнуть в квартиру Филатовых и обыскать ее. Наверняка мне на глаза должны попасться какие-нибудь улики или даже следы преступления, если, конечно, его действительно совершил кто-то из супругов. Детали вылазки во вражеский лагерь еще предстояло продумать, но такими мелочами я никогда заранее голову не забивала и в основном действовала по обстоятельствам прямо на месте. Поэтому сразу, придя домой, я начала готовиться к походу.
