Я попросила их сесть и составить список недоброжелателей Виталия. Женя и Максим принялись убеждать меня, что их продюсером все восхищались и пообщаться с ним считали за счастье. Тогда я велела составить список тех, кто восхищался, а Оксану под предлогом необходимости подкрепиться повела на кухню, где расспросила о соседе, давшем показания против ее мужа.
Но, хотя Чесноковы живут в этом доме уже пять лет, Оксана про соседей знала мало что. Про Петрунько же только то, что у него есть собака и живет он в соседнем подъезде.
– Пойдем сходим к Наде, она в декрете, часто гуляет с ребенком, может быть, и расскажет что-нибудь о Петрунько, – предложила она мне.
Мы спустились на этаж ниже. Дверь открыла приятная толстушка в пестром халате с рюшечками, растрепанной прической и ребенком на руках. Увидев Оксану, она по привычке улыбнулась, но потом, видно, вспомнив, что случилось вчера, растерялась и даже не пригласила нас пройти. Пришлось взять инициативу в свои руки.
– Разрешите? – с этими словами я двинулась прямо на загораживающую вход женщину.
Та опомнилась и повела нас в комнату. Посадила такого же пухленького и жизнерадостного малыша, как и сама, в манеж, присела рядом и пригласила присесть нас.
Я представилась и попросила Надю рассказать, что она знает о Петрунько.
– О Николае Васильевиче? – наморщила лоб та. Помолчала, собираясь с мыслями, и продолжила: – Пенсионер, живет один, есть собака. Но на детскую площадку в отличие от других несознательных соседей не выводит, гуляет с ней на поводке, только поздно ночью или рано утром спускает Марту побегать. С ним больше Тамара Викторовна общается, у нее спросите.
Мы уже собрались уходить, когда Надя предложила:
– Хотите, я ей позвоню?
Конечно же, мы хотели.
Тамара Викторовна была дома и охотно согласилась нас принять.
Мы перешли в соседний подъезд и, пока поднимались на третий этаж, услышали, как открывается дверь.
Эта соседка встретила нас одетой не в халат, а в строгую юбку с элегантной блузкой, тщательно причесанная. Даже домашние тапочки были больше похожи на туфли.
Я пообещала, что мы долго ее не задержим.
– Я рада, что вы пришли, и никуда не тороплюсь, – сказала пожилая женщина. – Теперь, на пенсии, радуешься каждой возможности пообщаться с людьми. А представляете, раньше я мечтала хотя бы на полчаса остаться одна.
Почувствовав, что сейчас начнется длинная полоса воспоминаний, я постаралась взять инициативу в свои руки и попросила помочь нам связаться с Петрунько.
– Понимаете, – объяснила я, – Николай Васильевич дал в милиции показания о том, что он видел Виталия Чеснокова, якобы тот выходил из машины. Но Оксана уверяет, что ее муж всю ночь и все утро был дома до тех пор, пока ему не позвонили и не сообщили о гибели Светланы Измайловой.
Тамара Викторовна озадаченно посмотрела на Оксану и воскликнула:
– Петрунько очень принципиальный человек. Он не скажет неправду!
– Вот мы и хотим выяснить, как же такое могло случиться, – заверила я хозяйку.
Та решительно направилась к телефону.
– Васильич, зайди ко мне! – отдав команду, она даже не стала выяснять, есть ли у соседа возможность посетить ее, а отправилась открывать дверь.
Васильич появился так быстро, что мне показалось, будто он все это время был на старте и только ждал команды: «Ко мне!» Петрунько оказался сухощавым, очень пожилым мужчиной в очках.
Проведя гостя в комнату, Тамара Викторовна буквально набросилась на него:
– Ну-ка, давай рассказывай, что ты там наговорил в милиции?
– Что видел, то и наговорил, – ощетинился тот.
Нет, так дело не пойдет.
– Вы нас извините, пожалуйста, – включилась я в разговор, – мы нисколько не сомневаемся, что вы действительно видели машину своего соседа. Нам только хотелось бы уточнить детали. Может быть, сходим посмотрим, а вы нам расскажете, где стояли, что видели?
Николай Васильевич недоверчиво посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Тамару Викторовну.
– Что, тебе трудно сходить с девочками во двор? – поинтересовалась та.
Петрунько пожал плечами и сообщил, что не трудно, заодно и Марту еще раз выведет.
Во двор мы спустились большой компанией. Шествие возглавляла Марта, которая оказалась восточноевропейской овчаркой, за Петрунько следовала Тамара Викторовна, мы с Оксаной замыкали колонну.
Чтобы восстановить обстановку, мы решили задействовать и автомобиль Чеснокова. В качестве водителя пригласили выступить Максима, который как раз вышел на балкон. Оксана объяснила ему, где взять ключи от машины. Подчиняясь нашей команде, Куркин сел за руль и выехал со двора.
Я попросила свидетеля встать на то место, откуда он увидел автомобиль Виталия, и дала команду Максиму двигаться во двор.
Куркин медленно выехал из-за угла и направился к подъезду Чесноковых.
Мы стояли довольно далеко, и разглядеть лицо водителя было затруднительно. Я посмотрела на Васильевича и спросила его, уверен ли тот, что за рулем был именно Чесноков.
– А кто же еще? Он мне даже рукой помахал, когда мимо проезжал.
Я подошла к Максиму, который уже остановился возле подъезда, и попросила его еще раз въехать во двор и помахать рукой Васильевичу, потом припарковать машину и войти в подъезд.
Когда звукооператор проделал все, о чем его просили, Николай Васильевич подтвердил, что все было точно так.
Я внимательно посмотрела ему в глаза и спросила, почему он решил, что за рулем был именно Чесноков. Васильевич даже опешил:
– А кто же еще?
– Вы подходили ближе, когда водитель парковал автомобиль? – поинтересовалась я.
– Нет, мне и отсюда все хорошо видно.
– Давайте разберемся, что же вам было видно, – настаивала я. – Вы видели, как во двор въехал автомобиль Чеснокова. Водитель, лицо которого было трудно разглядеть, потому что он был в бейсболке, помахал вам рукой, из чего вы сделали вывод, что с вами здороваются. Потом вы видели спину человека, который вышел из машины и вошел в подъезд Чеснокова. Но видели ли вы Чеснокова? А ведь это мог быть любой другой, вот хотя бы Максим, он ведь одного роста и телосложения с Виталием.
Николай Васильевич посмотрел на меня, потом на Куркина (который уже подошел к нам и внимательно слушал, о чем мы говорим) и согласился:
– Да, лица я не видел. Но кто же еще мог сидеть за рулем его автомобиля и входить в его подъезд?
– Вот это и нужно выяснить, – сказала я и обратилась к Куркину: – Вы составили список?
– Мы думали, что вы пошутили, – ответил тот.
Попрощавшись и поблагодарив соседей, мы вернулись в квартиру Чесноковых, и я посадила присутствующих за список друзей и знакомых.
А сама ушла на кухню, где заварила еще одну, уже не помню какую по счету за сегодня, чашку кофе. Медленно дегустируя любимый напиток, начала анализировать собранные сегодня факты.
Хоть Чесноков скептически отнесся к моей идее, что убийство Светланы – это способ подставить именно его, я была склонна поработать сейчас над этой версией. Ну, может быть, не подставить, а создать у следствия впечатление, что именно он убийца.
Правда, по правилам я должна рассмотреть и другие версии. Но какие версии можно еще придумать? Только ту, что Виталий действительно убийца, а Оксана его выгораживает. В принципе такую возможность тоже не будем сбрасывать со счетов. Вот только в этом случае на месте Чеснокова-убийцы я бы не стала возвращать машину во двор, да еще махать рукой соседу, а просто бросила бы ее недалеко от места происшествия и заявила, что автомобиль угнали.
Возможен также вариант, что Петрунько все-таки наговаривает на Чеснокова – когда-то тот обидел пенсионера, который с тех пор затаил на него обиду. А когда узнал о гибели гитаристки из группы Чеснокова, придумал, что видел, как тот ставит машину. Но в этом случае он должен был знать время и место убийства.
Я вышла в зал и поинтересовалась у присутствовавших, кто что читал в местных газетах об убийстве Светланы. Оксана молча направилась в спальню и через пару минут принесла стопку газет. Здесь были основные тарасовские криминальные издания.
Перелистав их, я не нашла в текстах статей, описывающих случай на бульваре, упоминания точного времени убийства. Где-то писали просто про утро, где-то ограничились датой. Значит, пресса исключается. Кто-то мог ему рассказать? Конечно, мог. Но ведь, кроме Петрунько, про автомобиль сообщалось еще и в анонимке. Даже фото с датой и временем было приложено.
Как бы мне все-таки посмотреть на эту анонимку? Я задумалась над этим вопросом и не заметила, что все: и Оксана, и Женя, и Максим – смотрят на меня, ожидая, по-видимому, гениальных прозрений. Пришлось опустить их на землю, поинтересовавшись, как дела со списком.
– Почти готов, – сказал Максим, протягивая мне бумагу с довольно длинным столбиком фамилий.
– Оксана, пожалуйста, отметьте тех, кто мог иметь доступ к ключам от вашей машины, – попросила я.
