Пройдясь по всей системе народного образования, выявив все ее недостатки и подчеркнув достоинства, Елизавета Андреевна наконец перевела дыхание, а я, воспользовавшись этим, вклинилась в ее монолог:
– Скажите, пожалуйста, у Ирины Павловны сложились нормальные отношения с коллегами?
– Можно сказать и так. Хотя, конечно, все знали, от кого она пришла, побаивались ее, льстили ей… Хм, Чебурашка!
– Почему Чебурашка?
– Дети ее так прозвали, за ее уши. Как она их ни скрывала под волосами, а было видно, что уши оттопырены. Правда, она потом сделала пластическую операцию.
– Ирина Павловна кичилась своим знакомством с Рожковой?
– Нет, этого я сказать не могу… Даже, скорее, наоборот, она пыталась открещиваться от него. Коллеги не раз просили Ирину похлопотать о хорошей вакансии для своих родственников. И каждый раз она отказывалась, говорила, что она с Рожковой не в таких отношениях, что она не может ее ни о чем просить. Ну, наши-то ей не очень верили. Пристроила же она своего мужа в частную клинику красоты! Коллеги, по-моему, недолюбливают ее за это. И детей у нее нет. Почему? Женщине уже стукнуло тридцать. Живут они далеко не бедно… Квартира есть, машина, а детей нет… Это как-то подозрительно…
– У Ирины есть подруга в коллективе? Близкая, я имею в виду.
– Нет, она ни с кем не дружит. И я вам скажу: это тоже подозрительно! У нас все между собой дружат. А ваша Ирина Павловна держится немного особняком.
– Слишком гордая?
– Я бы так не сказала. Вроде и не гордая, не заносчивая, но ни с кем не сходится близко. А ведь уже восемь лет в гимназии работает. Одним словом, темная лошадка! А еще как-то раз звонили ее однокурсники, приглашали ее на пятилетие выпуска. Я случайно рядом оказалась и услышала этот телефонный разговор. Так, представьте, она стала отказываться. От встречи с однокурсниками! Вы подумайте! Мы, и то до сих пор встречаемся, хотя почти сорок лет прошло, как мы институт закончили. А эта!.. Фифа! «Я, – говорит, – не могу! Я занята!» Тоже мне, министр, занята она! Я ей говорю: «Ирина Павловна, идите, обязательно идите на встречу. Посмо́трите на своих друзей, кто где работает, кто чего достиг, кто замуж вышел, у кого дети… Интересно ведь!» А она: «Не вижу здесь ничего интересного!» Ну, вы подумайте! Нет, определенно, это очень подозрительно!
Да, в этом я была согласна с Елизаветой Андреевной. Подозрительно, и даже очень.
– Эх, как бы мне найти этих самых ее однокурсников? – сказала я.
– Нет ничего проще, – ответила, к моему удивлению, хозяйка. – Я знаю одну, она работает в соседней школе, буквально в пяти минутах ходьбы. Она-то и звонила Ирине Павловне и даже как-то раз приходила в гимназию. Только я вот не помню, как ее зовут… Кажется, Лена… Но точно не скажу.
– Где находится эта школа и какой у нее номер?
– Я вам напишу.
Елизавета Андреевна встала, мягко стряхнув двух кошек со своих колен на пол, подошла к комоду и взяла из верхнего ящика листок бумаги. Быстро что-то написав на нем, она отдала бумагу мне. На листке был указан номер школы, улица и номер дома. Я поблагодарила хозяйку за такую любезность и поспешила к выходу. Елизавета Андреевна пыталась рассказать мне еще что-то из области «проблемы современной школы», но я объяснила, что мне некогда, что у меня важная встреча, и ушла. Выйдя на улицу, я вздохнула наконец полной грудью и поняла, насколько кошачья вонь пропитала всю квартиру бывшей учительницы. Какое счастье, что у меня нет кошки, подумала я. Да и саму хозяйку в больших дозах переносить было трудно. Хотя… от занудства ведь еще никто не умирал. Кроме людей, окружающих зануду. Я села в машину и поехала на улицу, указанную в записке.
Школа была большая и старая. Я вошла в прохладный вестибюль, увидела уборщицу, мывшую полы, и спросила ее, есть ли в здании кто-нибудь из учителей. Мне посоветовали обратиться в кабинет директора, располагавшийся здесь же, рядом. Посещение директора дало свои плодотворные результаты. Выяснилось, что математичка, работающая в школе восемь лет, по имени Лена, а точнее, Елена Викторовна, действительно на месте и сейчас находится в кабинете номер двадцать шесть, на втором этаже. Я поднялась по широкой лестнице на второй этаж. Дверь в двадцать шестом кабинете была открыта, молодая женщина развешивала на стенах таблицы и графики. Я поздоровалась и спросила, ее ли зовут Еленой Викторовной.
– Да, это я, здравствуйте, – сказала она, – а вы…
Я представилась.
– Вы учились вместе с Ириной Суровицкой? – спросила я.
– Да, в одной группе. А что? Почему частный детектив интересуется Ириной?
Я проигнорировала ее вопрос. И задала ей свой:
– Ирина ходит на встречи выпускников?
– Нет.
– Почему, не знаете?
– Не знаю. Но до последнего курса она была нормальной девчонкой, ходила на дискотеки, встречалась с парнями. А на последнем курсе познакомилась с Павлом Рожковым. Вам эта фамилия о чем-нибудь говорит?
– Говорит… – кивнула я.
– Да, это его отец – шишка, а он в то время был просто студентом университета. Ирине, конечно, все завидовали. Еще бы! Такого кавалера себе оторвала. Но, как оказалось, напрасно завидовали. Они встречались полгода, не больше. А весной что-то у них случилось, что-то серьезное. По-моему, они поругались. Ирина тогда даже заболела. Несколько дней в институт не приходила. А когда пришла, выглядела как после тяжелей болезни: осунулась, погрустнела… Мы ее спрашиваем: что случилось? Она отмахивается, ничего толком не говорит. Но с Павлом их больше никто не видел. А после диплома вдруг выясняется: Ирка устроилась в гимназию. Не хило! Мы тогда все удивились. Я думаю, это родители Павла посодействовали. А еще у нее вдруг диплом покраснел.
– В каком смысле?
– В таком. У Суровицкой диплом должен был быть обыкновенный, не тянула она на красный, хотя и пыталась… Ирке декан сказал, что до красного ей далековато, я это сама слышала. А когда нам стали вручать дипломы, оказалось, у нее – красный! Мы все тогда удивились.
– С кем она дружила в группе?
– С Аленой Митиной.
– Как бы мне ее найти?
– Так вам Ирина нужна или Алена? Если Ирина, то она в гимназии работает, здесь, недалеко…
– Нет, мне нужна Алена.
– Сейчас я вам дам телефон. – Елена достала из сумочки свой мобильник, отыскала в нем нужный номер и написала его на клочке бумаги. – Вот, она в магазине работает.
– Как в магазине? – удивилась я.
– А так. Поработала года два в школе и пошла в магазин. Там у нее зарплата в два раза больше.
– Что ж, Елена, спасибо.
– Да не за что. А Алена вам зачем нужна?
Но я уже выходила в коридор, поэтому сделала вид, что не расслышала ее вопроса.
Сев в машину, я набрала номер Алены. Мне очень хотелось сегодня закончить с этим делом, все выяснить наконец. И я пройду всю эту цепочку знакомых Виктора, чтобы докопаться до истины.
– Да, слушаю, – ответили мне.
У Алены был приятный голос. Я представилась ей, сказала, что хочу поговорить о Суровицкой Ирине, и предложила встретиться. К моему удивлению, Алена быстро согласилась и назвала адрес магазина, где она работала. Я обещала скоро подъехать.
Это был магазин женской одежды. Платья, куртки, юбки висели элегантно на вешалках. Народу в магазине оказалось совсем немного, может, потому, что была середина рабочего дня. Я спросила Алену, она вышла из-за прилавка и отвела меня в сторонку. Еще одна девушка-продавец встала на ее место.
– Только я не поняла, зачем вам Ирина? – спросила Алена.
– Мне, в общем-то, нужна не сама Ирина, просто я расследую одно дело и хотела поговорить с теми, кто хорошо знал Ирину в студенческие годы. То есть мне нужен человек, которого она знала, и я хочу убедиться, действительно ли она его знала достаточно близко…
Я постаралась так запутать Алену, чтобы она ничего не поняла. Не знаю, удалось мне это или нет, но девушка с готовностью сказала:
– Я знала Ирину очень хорошо. Мы тогда дружили.
– Тогда? А теперь?
– После одного странного и неприятного случая больше не дружим. Ирина сама стала меня избегать. Я и после института не раз звонила ей, пыталась продолжить дружбу, но она не захотела. Я понимаю: у нее теперь и муж очень богатый, и сама работает в гимназии. Или ей просто неприятно, что я стала свидетельницей одной некрасивой истории…
– Алена, что же тогда произошло, на последнем курсе?
– Ирина стала встречаться с Павлом Рожковым, сыном того самого Рожкова. Ну, вы понимаете, да?.. Они еще осенью познакомились, в начале курса. С полгода повстречались, а весной Ирина забеременела. Я была так рада за нее. Еще бы! За сына такой шишки замуж выйдет! И сама она ходила сияющая. И вдруг Ирка пропала. День ее нет, два нет, я стала ей домой звонить, а ее родители говорят, что она к родственникам каким-то уехала. Это в разгар занятий! Конец пятого курса! Я еще тогда подумала: что-то здесь не так. Госэкзамены на носу. Кто же перед госэкзаменами к родственникам уезжает?!
