Луна, выскользнув из облаков, на минуту осветила девичью фигурку, идущую по дороге. И вдруг я заметила, как фигурка нырнула в ближайшую калитку дачного домика. Борясь с искушением перелезть через ограду прямо сейчас, я бросилась к калитке.
Дверь домика оказалась не заперта. Едва я перешагнула порог, как почувствовала опасность. В кромешной темноте я ничего не могла рассмотреть, лишь по движению воздуха почувствовала метнувшегося в сторону окна человека.
Послышался глухой удар, визг, звон разбитого стекла. В оконном проеме мелькнула чья-то тень и исчезла снаружи.
Я выскочила за дверь. Толком не понимая, что произошло в домике и кто выпрыгнул из окна, я бросилась за беглецом.
Он, вернее, она ловко перескочила через низкий заборчик на соседний дачный участок и скрылась в ночи. Я выхватила из кармана фонарик, поводила им за соседним забором – никого. Звуков бегущих ног тоже не было слышно.
– Вика! Не бойся, это я – Татьяна! – попыталась я вернуть беглянку.
Тишина.
– Вика!
– Мы здесь, в домике, – услышала я знакомый голос у себя за спиной.
В помещении пахло сыростью, водкой и удушливым газом. Если бы не разбитое окно, от этого смрада можно было бы задохнуться.
Ощупав лучом фонаря тоскливые стены жилища, я щелкнула выключателем, и комнату залил тусклый желтый свет сорокаваттной лампы.
В углу напротив двери висел нетронутый отрывной календарь за прошлый год и натюрморт с огромным арбузом. Под календарем стоял обшарпанный холодильник времен моей бабушки, рядом с окном диван, заваленный одеялами, на краю которого сидела Вика Малышева.
Артема я заметила не сразу. Лишь когда подошла к дивану, обнаружила парня под грудой одеял. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – его колбасит от высокой температуры.
– С вами все в порядке? – спросила я Вику.
– Кажется, да.
Я видела, что девчонка врет. На самом деле ей было холодно и страшно, очень страшно.
– Вы, кажется, спасли нам жизнь. Спасибо, – тихо, стуча зубами, произнесла она.
– Просто вовремя появилась в нужном месте. А ты молодец, умеешь за себя постоять.
– Я не за себя, я за Артема.
– Ты можешь мне объяснить, что происходит?
– Не знаю. По-моему, кто-то хотел убить Артема. С недавних пор я стала замечать за собой слежку. Не скажу, что слышала за спиной топот ног или чувствовала дыхание в затылок, но тем не менее ощущала определенный дискомфорт. А сегодня вечером в магазине убедилась в этом окончательно – видела, как кто-то прятался за холодильным прилавком. Мне как раз позвонил Артем. Он сказал, что скрывается на даче наших друзей. Я так обрадовалась! А когда узнала, что ему срочно нужна моя помощь, решила сразу поехать в поселок. Не могла же я оставить любимого человека умирать от воспаления легких на холодной даче?
Следили за мной, конечно, из-за Артема, это я поняла сразу. Только почему-то считала, что это сотрудники милиции. Естественно, мне не хотелось привести за собой «хвост», и я старалась запутать следы. В поселок я приехала одна. К домику добиралась по такой темноте, что на расстоянии пяти метров ничего рассмотреть было невозможно. Не понимаю, как меня могли вычислить? Я потихоньку постучала, но Артем не отозвался, наверно, уснул. И вдруг я услышала звук. На мгновение шаги стихли, потом раздался скрип калитки, и кто-то вошел во двор. Я спряталась за углом дома. Человек подошел к двери. Это была женщина, но на сотрудника милиции она не была похожа. Каким-то образом ей удалось поддеть задвижку внутри комнаты и открыть дверь.
Вытащив из пакета бутылку с водкой, которой собиралась растереть Артему спину, я шагнула за незваной гостьей. Мысль о том, чтобы оставить все как есть и отсидеться за домом, мне почему-то даже не пришла в голову. В комнате было очень темно, и я ничего не видела, кроме квадратного контура окна. Тут неожиданно открылась дверь, на миг стало светлее, и я увидела на диване Артема, а рядом вошедшую женщину с монтировкой в руках. Она была от меня в двух шагах. Размахнувшись, я запустила в нее бутылкой, но, по-видимому, не слишком удачно. Монтировка описала в воздухе дугу и влетела в окно. Стекло разбилось, а женщина выскочила на улицу.
– Ты уверена, что это была женщина? – спросила я Вику.
– Вот – это было у нее на голове.
Девушка протянула мне парик из темных шелковистых волос.
Не успела я взять его в руки, как Вика вдруг задрожала всем телом. Теперь, когда опасность была позади, она почувствовала весь ужас произошедшего, тело ее обмякло, и, уткнувшись лицом в колени, Виктория отключилась.
Похоже, у нас начинают выбывать игроки! Это же надо, второй раз за неделю грохнуться в обморок! На что там девчонка среагировала в прошлый раз? На воду?
Я закрутилась по комнате в поисках воды, узрела остатки какой-то жидкости в стакане и выплеснула в лицо Вике.
Ноль эмоций.
Спокойно, Таня, без паники! Расслабься.
Глубоко вдохнув, я задержала в груди воздух, как того требовали правила дыхательной гимнастики. Вознесла руки и, резко сложившись пополам, громко крикнула:
– Ха!
Затем медленно выпрямилась, опять глубоко вдохнула и зашипела:
– Ш-ш-ш...
Это было стимулирующее дыхание, выполнять его следовало три раза. Однако до этого не дошло, потому что Вика Малышева открыла глаза и с испугом уставилась на меня.
– Все в порядке, – успокоила я девчонку.
Способность соображать медленно возвращалась к ней, как возвращается к жизни затекшая нога, которую энергично растерли.
– Со мной такое бывает, – пролепетала Виктория. – Запоздалая реакция на стресс – так это называется. Небольшое такое отклонение психики. Те, кто меня мало знает, считают, что у меня нервы железные. Не железные они, просто реакция заторможенная. Но кричать об этом на каждом углу совсем не обязательно. Вот я и молчу в тряпочку, не ломаю имидж крутого пацана.
– Вот что, крутой пацан, надо срочно сматывать отсюда удочки. Нечего здесь больше ловить. Сейчас я подгоню машину, и мы отвезем Артема на мою конспиративную квартиру. Там ему будет безопасно. Кроме того, парню необходима срочная медицинская помощь.
– Ну да, – подхватила Вика. – Я приехала сюда специально, чтобы отдать Артему лекарства. Но я не доктор, диагноз ставить не умею, а у него, похоже, что-то серьезное.
Оставив крутых пацанов в домике, я отправилась к машине.
Не успела я проехать и пяти метров, как в шум мотора вмешался посторонний стук, потом сзади затарахтело, и машину стало заносить. Пришлось остановиться и вылезти наружу.
Вот неудача! Прокол заднего колеса. Интересно, на чем это я прокололась? А на том, дорогая Танюша, что недооценила ты своего противника!
Задача поменять колесо не такая уж сложная, тем более что запаска в багажнике у меня имеется, однако времени уйдет на это чертова куча. Да и ремонтом машины я отродясь не занималась.
Помощь в облике добродушного мужичка под хмельком ждала меня за ближайшим забором. Договорились мы быстро. И уже через пятнадцать минут, сжимая в руке сторублевую купюру, мужичок семенил к соседнему двору за самогоном, а я ехала к Вике и Артему.
Все это время Артем лежал под одеялами с закрытыми глазами, трясясь от холода. Мы помогли ему перебраться в машину и уложили на заднее сиденье.
«Девятка», слегка попрыгав на местных колдобинах, наконец выбралась на шоссе.
До конспиративной квартиры мы добрались гораздо быстрее, чем я предполагала, и, не откладывая дела в долгий ящик, вызвали «Скорую помощь».
Через несколько минут к подъезду подъехала «неотложка». Из пропахшего бензином салона выбрался доктор в белом халате с железным ящичком в руках.
– Ну-с, где больной? – осведомился он, входя в квартиру.
– Вот, – ответили мы, указывая на распластавшегося на кровати Артема.
– Ого! Да у него жар! – доставая из чемоданчика стетоскоп, заметил доктор. – Жаропонижающее давали?
– Нет пока.
– Придется госпитализировать, – вздохнул доктор.
– Может, вы сделаете укол, а мы сами полечим его дома? – не слишком уверенно попросила Вика.
– Я и вижу, как вы его лечили! – проворчал доктор.
– Да вот же, я все купила! – Вика принялась вытряхивать из пакета таблетки и пузырьки, которые приобрела в аптеке напротив автобусной остановки.
Попутно стол заполнялся продуктами и предметами гигиены.
– Достаточно, – хмурясь, остановил ее врач.
Он еще раз прослушал Артема, вколол ему лошадиную дозу анальгетика и, пожимая плечами, произнес:
– Воспаления легких нет, бронхит. Дело, конечно, ваше, но придется написать расписку об отказе от госпитализации. И имейте в виду, если к утру состояние больного не изменится – срочно в больницу!
Мужчина уселся за стол, достал формуляры и бланки.
