Ознакомительная версия.
— Запястье-то левое, а он правша, — поспешил ответить Моррис. — Тут ему повезло. Конечно, сэр, я приказал и ему и остальным все записывать, как вы велели.
— Отзовите его сюда, — распорядился я. — Пусть, пока нога и рука не заживут, занимается бумажной работой. В конце концов, он представляет столичную полицию, а не челсийских пенсионеров![6]
Я вышел из кабинета, не дожидаясь, пока еще какой-нибудь представитель железнодорожной компании напустится на меня и отнимет у меня драгоценное время своими причитаниями. Конечно, железнодорожники мне не поверят, но в некотором смысле я даже сочувствую им. Я отлично понимаю всю сложность стоящей перед ними задачи. Им предстоит построить не только новый вокзал, но и всевозможные служебные постройки, а также роскошный отель. В газетах написали, что объявлен конкурс на лучший проект этого отеля.
В голову лезли и другие мысли. Неужели наш убийца все это принял в расчет? Пошло ли все в соответствии с его замыслом? Он ведь наверняка считал, что дом обрушится на тело Маделин. Раздавленные останки, которые извлекут из-под обломков, невозможно будет опознать. Разумеется, в таком случае нельзя установить и причину смерти. Скорее всего, следствие пришло бы к выводу, что труп принадлежит какой-нибудь пьяной бродяжке, которая уснула на стройке. Снос трущоб не останавливается ни на минуту; значит, наши расспросы будут торопливыми и поверхностными. Мертвые бродяги, мужчины, женщины, а иногда и дети в Лондоне обнаруживаются регулярно… Ход мыслей убийцы представлялся мне довольно ясно.
И вдруг в дело вмешалась сама судьба. Два землекопа-ирландца вошли в пустой дом до его сноса — наверное, искали какие-нибудь безделушки, оставленные жильцами. Решили немного поживиться… А может, хотели тихонько выпить вдали от бдительного взора десятника Адамса. Маделин нашли, опознали и установили не только причину, но и время ее смерти. Погибла она всего две недели назад, не больше, а без вести пропавшей числится два месяца. Где ее держали раньше? Через десять дней после того, как она покинула дом миссис Парри, она написала бывшей хозяйке письмо — а может, за нее написал кто-то другой? Нет, скорее всего, она все же написала сама. Или ее убийца — очень ловкий мошенник, умеющий подделать любой почерк. Кое-кто прекрасно помнил руку Маделин, и я собрался навестить эту особу — миссис Синклер Беллинг, живущую на Дорсет-сквер.
Я заранее предупредил ее о своем визите, понимая, что она не примет меня в присутствии своих друзей из высшего общества. Меня проводили в малую гостиную, и хозяйка дома представила мне своего сына:
— Это мой сын, Джеймс. Моего супруга, Синклера Беллинга, сейчас нет дома. Он уехал в Южную Америку и до следующего месяца не вернется. В основном он занимается банковским делом, но является и пайщиком Мидлендской железнодорожной компании, которая строит новый вокзал… В его отсутствие роль главы семьи исполняет Джеймс.
Возможно, ее сынок и исполнял роль главы семьи, но внешне показался мне капризным юнцом. На вид ему можно было дать лет двадцать с небольшим. Долговязый, нескладный, он носил очки и то и дело приглаживал жидкие прямые волосы. Джеймс мрачно воззрился на меня, кусая нижнюю губу.
— Что вы хотите узнать? — сухо осведомилась его мамаша. — Наверное, желаете расспросить меня о той несчастной девице Хексем. Но я не знала ее лично. Мне о ней написала приятельница, а я, положившись на ее слова, порекомендовала ее моей подруге миссис Парри. Жалею, что сделала это! Но кто мог знать, что все так обернется?
— Да, мадам, совершенно с вами согласен. После того как ваша приятельница из Дарема рассказала вам о мисс Хексем, вы, насколько я понимаю, вступили с ней в переписку?
— С Хексем? Да, я действительно получила от нее одно-два письма. Я попросила ее написать, где она раньше работала, и переслать мне рекомендательные письма, если они у нее есть. Она прислала письмо от вдовы епископа, чьей компаньонкой она была раньше. Прежняя хозяйка ее очень хвалила. Я понадеялась, что у вдовы епископа хватает здравого смысла и жизненного опыта, и приняла письмо за чистую монету. Сама Маделин, впрочем, тоже производила неплохое впечатление. Сообщила все требуемые подробности о себе. Инспектор, у меня не было оснований, абсолютно никаких оснований, полагать, что она — не та достойная доверия и надежная особа, за какую себя выдает!
— Мадам, вы сохранили ее письма?
— Конечно нет! — обиженно ответила миссис Беллинг. — Не помню, что я с ними сделала… Может быть, я их все передала моей милой подруге миссис Парри, а может, сожгла.
Миссис Парри тоже упоминала о переписке между миссис Беллинг и некоей ее приятельницей из Дарема, но не заикнулась о том, что те письма оказались у нее.
— Вы видели письмо, которое Маделин Хексем прислала миссис Парри? Письмо, которое пришло уже после ее загадочного бегства из дома? — спросил я.
Миссис Беллинг побагровела от ярости:
— Да, видела! Мне показала его Джулия Парри. Она была очень расстроена, и не без оснований! Девица написала, что сбежала с мужчиной! Правда, имени своего соблазнителя она нам не сообщила… Представьте, как жестоко она обманула и свою добрую хозяйку, и меня. Сбежать с мужчиной! Подумать только… Какая девица способна на такое? Будь он порядочным, почему не пришел в дом к миссис Парри, чтобы та могла составить мнение о нем? Почему он не объяснился и не попросил у миссис Парри разрешения навещать ее компаньонку? Совершенно неслыханное дело! Доктор Тиббет, насколько я помню, считает, что намерения того мужчины не могли быть честными. Я склонна с ним согласиться. Ну а Хексем, дуреха, видимо, поверила, что он женится на ней. Но даже ее наивность не извиняет ее за то, что она сделала. Не такого поведения ждешь от девицы, которая служила компаньонкой у вдовы епископа!
Закончив свою обличительную тираду, миссис Беллинг погрузилась в мрачное молчание. Я отважился вывести ее из этого состояния:
— Почерк в письме, которое показывала вам миссис Парри, в том, где мисс Хексем сообщила о своем бегстве, показался вам тем же самым, что был в письмах, которые получали от мисс Хексем вы?
— Да! — сухо ответила миссис Беллинг. — Если бы он был другим, я бы сразу заметила.
Я поверил ей и продолжал:
— Не вспомните ли, что именно Маделин Хексем писала вам о себе? В каких условиях она жила раньше?
Миссис Беллинг взмахнула тонкой белой рукой, на которой я заметил кольцо с изумрудом поразительной красоты и, несомненно, поразительной же цены. Может быть, камень куплен в Южной Америке? В голове у меня мелькнула недобрая мысль: у нее он пропадает зря. Миссис Беллинг трудно назвать красивой или обаятельной женщиной… Зато она была одета по последней моде и затянута в корсет.
— Она была дочерью младшего приходского священника. Наверное, поэтому ее и взяла к себе вдова епископа. Знаете, — брюзгливо продолжала миссис Беллинг, — не такого поведения ждешь от дочери священника! Уж если духовное лицо не сумело воспитать свою дочь так, чтобы та служила образцом для других, чего же ждать от представителей низших классов, которым духовенство должно служить нравственным примером…
— Что с ее родителями? — осведомился я.
— Ах, оба умерли, как и все ее братья и сестры. Она была одной из пятерых детей, но только она дожила до совершеннолетия. Как ни печально, подобное встречается нередко. У них не было денег. Маделин была предоставлена сама себе, и мы теперь знаем, чем все закончилось!
— Знаем ли, мадам? — спросил я.
— Она искала себе мужа, — сухо парировала миссис Беллинг. — Хотя не смогла себя зарекомендовать должным образом!
— Мне она показалась славной девушкой, — неожиданно заметил Джеймс. До сих пор он молчал, и я почти забыл о его присутствии, как, подозреваю, и его матушка.
Она резко повернула к нему голову и осведомилась:
— Джеймс, что тебе может быть о ней известно? Ты ведь ее не знал!
Он покраснел и ответил:
— Ну да, мама, но я ее видел.
— Когда и где?
Я собирался сам задать ему те же вопросы, но мрачная родительница меня опередила, чему я даже обрадовался. Лучше, если вопросы будут исходить от нее.
— Меня брали четвертым в вист, когда вы играли с миссис Парри. Если вспомнишь, несколько раз в игре участвовала и Маделин. Иногда она приходила к нам в гости вместе с миссис Парри. А один раз я сопровождал тебя в дом миссис Парри, и там была Маделин.
— Фу! — с отвращением воскликнула его мать. — Ну что можно понять из такого шапочного знакомства? — Она повернулась ко мне: — Мнение моего сына в данном деле значения не имеет.
— И тем не менее мне хочется его выслушать, — возразил я.
— Спасибо, — отрывисто и, как мне показалось, несколько иронически произнес Джеймс.
Видимо, его матушка также уловила в голосе сына язвительные нотки, потому что ровным тоном произнесла:
Ознакомительная версия.
