— Давай, что скажешь — ты и я, мы можем немного повеселиться, пока Уилл не вернулся домой. Возможно, со мной тебе понравится больше, чем с ним, никогда не знаешь.
По коже Энни ползли мурашки, и ей захотелось подойти и ударить его по яйцам так сильно, чтобы ему понадобилась пластическая операция по удалению их из заднего прохода — но она не хотела применять насилие, пока не придется, потому что это может сделать его еще хуже.
— Вот что я тебе скажу, Стью, почему бы тебе не убраться из моего дома вместе со своим грязным ртом и не подождать на крыльце, пока Уилл вернется домой — потому что тебе здесь не рады. Как ты смеешь так разговаривать со мной? Как думаешь, что скажет Уилл, когда я ему расскажу?
Как только она произнесла последние слова, то поняла, что не следовало этого делать, но теперь уже слишком поздно. Она произнесла их, не подумав о последствиях, и выражение гнева на его лице предупредило ее о необходимости действовать быстро.
Энни повернулась и побежала к лестнице, надеясь, что, поскольку он сильно пьян, то не сможет ее догнать. Она успела добежать до верхней ступеньки, как почувствовала, что Стью схватил ее за лодыжку. Она ударила его ногой по голове, но это его не остановило. Он зарычал от злости и вцепился в нее. Используя всю свою силу, он потащил ее обратно вниз по лестнице, и она почувствовала, что теряет равновесие. Извернувшись, чтобы не упасть на живот, она рухнула на спину и скатилась вниз.
Не успела Энни опомниться, как Стью оказался сверху на ее бедрах. Его горячее, пропитанное пивом дыхание било ей в лицо, она пыталась вывернуться из его рук. Если бы у нее не было живота, она бы припечатала его в одно место, но все, о чем Энни могла думать, это о защите своего ребенка.
Входная дверь хлопнула о стену, и она почувствовала, как Стью скатился с нее, когда Уилл швырнул его к стене и прижал. Его локоть сильно давил на шею Стью и душил его так сильно, что его лицо стало свекольно-красным, и он начал хрипеть.
— Какого хрена ты вытворяешь с моей женой?
Он посмотрел на Энни. Она покачала головой.
— Я в порядке, Уилл, честное слово. Просто немного запыхалась.
Он понял, что она совсем не в порядке, и, отведя кулак назад, ударил Стью по лицу, заставив ее вздрогнуть, когда его нос превратился в ярко-красное месиво. Энни поднялась с пола и бросилась к Уиллу, оттаскивая его от Стью, прежде чем он успел причинить серьезный вред.
— Оставь его, Уилл, он того не стоит. Он пьян — он не понимает, что делает.
Стью, упавший на колени и хнычущий, продолжал плакать:
— Прости, прости.
Энни почувствовала жгучую боль и наклонилась, обеими руками обхватив живот. Она слышала, как Уилл разговаривает по телефону с кем-то, прося вызвать скорую помощь, а затем все потемнело, когда боль в голове и животе соединились, толкая ее в грудь.
1995 год
Хит вышагивал взад и вперед, не уверенный в том, нервы это или волнение. Более чем вероятно, сочетание того и другого. Он хотел иметь еще одну модель для фотосъемки.
Последнюю девушку ему пришлось похоронить, потому что морозильник не работал должным образом, а электричество отключилось во время перебоев в подаче электроэнергии. В тот день, когда он поднял крышку, запах оказался ужасным — его стошнило прямо на пол гаража, и пришлось похоронить ее в ту же ночь. Когда-нибудь у него будет достаточно денег, чтобы купить пару холодильников, которые используют в моргах, и тогда дело пойдет на лад.
Гораздо проще тащить мертвое тело на тележке, чем пытаться поднять. Удивительно, насколько тяжелой оказывалась девушка даже самого легкого телосложения, когда она мертва. Хит такого не ожидал.
Сегодня он собирался сфотографировать эту живую, а затем сделать то же самое после ее смерти, что-то вроде сравнительного эксперимента, чтобы понять, делает ли смерть их красивее, чем жизнь. Он поместит фотографии в свой специальный альбом. Однажды он прославится своими исследованиями красоты в смерти, Хит не сомневался в этом.
Он снова начал проверять свои камеры, с нетерпением ожидая ее прихода. По крайней мере, на этот раз она не из деревни. Это слишком рискованно, но Барроу находился на значительном расстоянии, так что, возможно, полицейские не сложат два и два — к счастью, они настолько глупы, что это маловероятно. В Британии полицейские не славились умом, просто пили чай и смотрели футбол.
В дверь позвонили, и он улыбнулся про себя. Наконец-то она пришла — теперь начнется веселье. Проверив свое отражение —, он выглядел не так уж плохо, по крайней мере он так считал — и открыв дверь, он улыбнулся стоящей там девушке. Как только он переключился на свой профессиональный режим, то сразу же перестал нервничать.
— Ты все-таки нашла меня?
— Да. Это заняло немного больше времени, чем я предполагала. Я не очень хорошо ориентируюсь на этих извилистых дорогах, и у меня ужасное чувство направления.
Он рассмеялся, что заставило девушку улыбнуться и мгновенно ее успокоило. Обаяние — одна из тех вещей, которыми он благословлен, даже если совесть ему не присуща.
— Тогда входи. Давай начнем. Ты нервничаешь?
Венди Кук кивнула.
— Не стоит. Обещаю, стоит привыкнуть, тебе это понравится, особенно когда увидишь, как красиво ты выглядишь через объектив моей камеры.
Он провел ее в свою студию, ярко залитую светом. Взяв камеру, он повесил ее на шею. Гораздо более уверенная в себе, чем предыдущая девушка, она улыбнулась и встала, положив руки на бедра. Хит кивнул:
— Великолепно.
Через тридцать минут он сказал ей, что ему нужно в туалет. Она позировала в шезлонге, на стуле и на полу. Для него этого достаточно. Хит не мог больше ждать — он отчаянно хотел увидеть, как красиво она выглядит, когда мертва. Он вернулся в комнату. Подойдя и повернув стул лицом к стене, он попросил ей сесть на него, чтобы он мог сделать пару снимков сзади. Щелкнув несколько раз, он подошел к ней и положил руку ей на плечо.
— Знаешь, ты действительно прекрасна, такая естественная. Просто оставайся такой еще пару минут, а потом, я думаю, мы закончим.
Она осталась сидеть лицом к стене. Ему снова пришлось пойти в туалет, он так нервничал, что снова оставил ее на пару минут. Когда вернулся, то почувствовал, как поднимается желчь в желудке, когда коснулся ее плеча, и она наклонилась вперед. На этот раз крови оказалось не так много, чему Хит несказанно обрадовался. От крови он терял сознание, и она портила его прекрасные фотографии. Одного запаха хватало, чтобы вывернуть желудок самого крепкого мужчины.
Теперь она принадлежала только ему. Хит просунул руки и поднял ее. Он не хотел, чтобы она упала со стула и разбила себе лицо до того, как он сделает фотографии, — чтобы стало еще хуже, чем было. Ему придется промыть рану на голове и использовать немного театрального грима, чтобы скрыть ее как можно лучше. По крайней мере, у Венди длинные волосы, что поможет скрыть рану.
Хит ненавидел небрежность, а это убийство произошло в спешке, в этом нет никаких сомнений. Ему следовало не торопиться убивать ее и не устраивать такой беспорядок. Теперь она принадлежала ему, и он мог не спешить.
Желая окончательно убедиться, что она мертва, он прижал два пальца к ее шее. Она не шевелилась, но ее глаза оставались широко открытыми, и крошечные кровеносные сосуды внутри них лопнули от давления веревки на ее шею. Он разозлился. Теперь придется заклеить ей веки, потому что она не выглядела красивой с ярко-красными, налитыми кровью глазами и огромной зияющей раной в голове.
Хит нащупал в кармане ключи от ее машины. Он собирался забрать машину и бросить ее где-нибудь подальше отсюда. Взяв тюбик суперклея из своего ящика с инструментами в гараже, он вернулся в дом и аккуратно нанес тонкую линию клея на каждое веко. Используя тупой конец отвертки, он прижал их друг к другу, пока они не перестали открываться. Затем накинул на нее простыню и запер студию, выключив свет.
