Иванович покачал головой. – Ну всё, пойдём к машинам.
И они уже бодро, скрипя снегом, прошли к колонне боевых машин пехоты.
Машин было шесть, все джипы разных марок, большинство с надписями «Арктик Трак», но ведущим был «УАЗ-Патриот», ещё две «Тойоты-Тундра» со станковыми пулемётами в багажниках. Пулемёты были упакованы в холщовую ткань серого и белого цвета, на такой печатают рекламные плакаты. Все машины были или серого или белого цвета, ещё на них по бокам были привязаны или приклеены куски всё той же серой холщовой ткани.
Доктору вернули заряженный автомат и провели к штабному автомобилю, где уже что-то орал в спутниковый телефон Александр Иванович. Охрана остановила доктора, а когда авторитет махнул рукой, позволила ему сесть в машину.
– От, бля, счас поедем. И да, – он приоткрыл дверь машины, – и эта возьми, который Шатой Борзой, посмотрим, как в деле будет, – сказал он одному из десятников. – Видишь, как в бой рвутся, засиделись в деревне своей, а то заборы городить или септики копать, чё за тема для мужиков. А у нас двенадцать человек только с гэрэушного спецназа с Уссурийска, кто срочку, кто контракт отбил, так то, мы почти профессионалы.
– Только снайперов восемь человек, – подтвердил Володя, заместитель Александра Ивановича. – Одно только, не могу им мозги вправить, – нахмурился Володя.
– А чё, хотят они, значит, в Москву мстить, м-м, ехать на паровозе, – Александр Иванович улыбнулся привычной для него скептической улыбкой, когда выражение глаз холодное, а улыбаться всё равно надо, а то народ не поймёт, – или лететь. Фигня, конечно, полная. Хотя, мм… А ты знаешь, по дороге в Кононово зона есть красная, ментовская?
– Да, есть такая, – подтвердил доктор.
– Так вот, это короче давняя тема, гуфсиновская.
– Какая? – доктор совсем забыл аббревиатуры мирного времени.
– Гуфсиновская, – Александр Иванович удивлённо посмотрел на доктора. – Так вот, они вчера грузиться стали, так при полном вооружении в свои поезда для зеков. Только зеков там нет. Нет, не так, они своих красных зеков переодели в себя и так отрядами с оружием в вагоны и в Москву. А там им уже планы про захват и власти и про бабло всё расписано, нах. Они уже этот день икс, нах, переждали, то есть, заждались суки, готовились давно, наверное, с самого, нах, начала. Наверное, с Берии ещё, нах, – Александр Иванович снова улыбнулся, и сейчас его скептическая улыбка была как нельзя кстати. – Очень технично, бабло и там цацки разные, реквизируют и на зоны, на тех же тепловозах. Кто будет ворованное на зонах искать? А ещё говорят, что мы бандиты.
– А смысл сейчас в стране с баблом оставаться? Наверное, гражданская война начнётся? – высказался доктор.
– Я говорю, давняя тема. Во всех структурах люди и в Испаниях с Бразилиями, не говоря о Франциях, все ждут сорвать свой куш. Это, бля, бесконечная история. Ты с баблом в Францию, а там тебе сыворотку правды и счета, и номера, и офшоры, и другую херню всю расскажешь, и отпечатки вместе с пальцами отдашь. Они думали, что им жировать просто так дадут. А их растили как на убой. Причём часто ближние их соратники и растили.
– Но кто-то же в этой цепочке будет крайним? – посмотрел почему-то на свои руки доктор.
– Не, не будет. Всё бабло прахом пойдёт. Такой закон жизни. Вон Юра Лесовик и его миллионы. Где?
«Где?» – оставалось в голове доктора, до момента, когда колонна машин двинулась.
Первым двинулся УАЗ с разведчиками, за ним через минуты три два снегоуборочных камаза, и минут через пять за ними двинулась основная колонна. Ехали молча, только переговоры по спецсвязи. Ехали быстро, куски ткани развевались по сторонам, камуфлируя машины, чтобы было непонятно, кто или что едет. Когда к непонятному добавляется страшное, получается успех.
– А ты не знал, что твой автомат из Сирии? – вдруг спросил Александр Иванович.
– Нет, я надпись видел, но понимать её времени не было.
– У нас есть, – улыбнулся Володя, – это уже второй такой, трофейный у нас.
– Это так, не сюрприз, во у одних упаковка долларов банковская была, настоящая, ха.
– Только и упаковка была настоящая, а доллары все фальшивые, сто тысяч.
– Обломились парни, – Александр Иванович, поправил одежду, – думаем и доллары фальшивые из Сирии к нам прибыли.
Дальше они ехали молча. И так молча они доехали до поворота на гравийку, камазы расчистили часть съезда и ждали, пока колонна съедет с трассы. Всё происходило быстро, пока колонна въезжала во двор, разведчики уже определили цели. Станковые «тойоты» развернулись багажниками в сторону двора, а пехота сразу разошлась по заранее определённым точкам. Пока было тихо.
Доктор, двое техников из автоэвакуатора с лопатами, и двое бойцов с автоматами побежали к автомобилю скорой помощи с надписью «Реанимация». Автомобиль стоял почти полностью заметённый снегом. Техники осмотрели двигатель, проверили аккумулятор, покачали головами, синхронно и решили увозить машину в тепло.
Один из бойцов перекрестился и первым зашёл в скорую.
Труп пожилой женщины они доставали из машины очень аккуратно, не сговариваясь усадили её к мужу, который сидел напротив открытой двери скорой помощи. Что за трагедия произошла, что за жизнь они прожили? Неизвестно. Сейчас они остались рядом замёрзшие, но вместе, вместе до весны.
Техники подогнали эвакуатор, быстро прицепили морду скорой к тягам, установили переднюю часть на платформе, закрепили и поехали. Всё происходило чётко и слаженно.
Доктор и один из бойцов остались во дворе. Пока возились со скорой, они не обращали внимания на то, что же происходит во дворах соседних зданий, всё было тихо. И вдруг воздух захрустел от выстрелов. Бойцов в маскировочных костюмах и их противника было не разглядеть, а непосвящённому в военные дела доктору и вовсе было непонятно, куда они бегут и в кого стреляют.
Вдруг опять наступила тишина. Но ненадолго. Её разорвали выстрелы из станковых пулемётов. Теперь доктору стало понятно, куда они мечут пули: в чёрные микроавтобусы на въезде во дворы, туда, где затор.
Уже где-то далеко хрустели выстрелы, и всё закончилось двумя громкими хлопками. И опять наступила тишина. Доктор видел, что горит один из микроавтобусов, а остальные быстро уезжают в сторону трассы.
Бойцы собирались к джипам, кто тихо, кто уже громко разговаривали между собой. Доктор тоже подошёл к ним и встал в полукруг. Десятники докладывали о потерях, о действиях. Все были разгорячены прошедшим боем. Кто-то из них, приподнимая маску, сморкался, кто-то вытирал лицо. Боец, стоявший напротив доктора, внимательно на него посмотрел. Доктор не мог его знать, он из бойцов-то видел всего трёх человек. Но у всех были
