– В сумке звонил телефон! А вы им не звонили? Мы же собирались проверить Лешину могилу, – с надеждой в голосе поинтересовалась Яна.
– Нет… Я ждал, когда мне позвонят. Никто не объявился, я решил, что мероприятие откладывается. Я, сами понимаете, не горел особым желанием рыться в своем же грязном белье. Даже обрадовался, решил, что вы передумали. Да еще и поминки на кладбище, которые не состоялись… Так что я никого не видел… Я был занят. А что случилось? Почему Асина сумка оказалась под землей? – Он явно больше переживал именно за Асю.
– Пойдемте! Они двинулись дальше! – обратила внимание на глухонемых Яна. Схватив Ярослава Львовича за локоть, Яна двинулась за ними. – В том-то и дело, что я не знаю, что случилось… Но случилось же… И я не хочу думать, что что-то непоправимое… Так! Они выходят с кладбища! Но куда? Как же нам-то быть? Они нас заметят на открытом пространстве.
– Не думаю, что далеко уйдут… С такой-то ношей. – Директор торопился следом, тоже по инерции стараясь не шуметь, забывая, что мужчины глухонемые.
– Ярослав Львович, я прошу вас, бегите к себе в офис и вызывайте на помощь кого угодно! А я доведу их до конечного пункта, – сказала Яна.
– Делай со мной что хочешь, но я тебя не брошу! Ася и Леша уже пропали! Ты и эти два бугая? Ты тоже хочешь пропасть? Смотри, они заходят в какой-то дом! Я же говорю, что далеко не уйдут! Давай проследим!
Мужики скрылись за высоким забором.
Они дождались, когда за ними закрылись ворота, и тоже подошли к забору. Яна толкнула ворота, они оказались не заперты.
– Яна, не ходи…
– Да вы что? Мы даже не узнаем, если они захотят совершить убийство! – зашипела на него Яна. – Они сделают это молча, без лишних слов! Между прочим, они украли у вас гроб!
И тут до слуха Яны донесся крик ее подруги Аси:
– Нет! Что вы делаете, подонки? Нет!
Сознание Яны сразу потеряло связь с реальностью, и она рванула вверх по ступенькам. Дверь тоже была не заперта, а то Яна вынесла бы ее вместе с петлями и косяком. Ворвавшись в дом, она забыла, что преступники глухонемые, и заорала во весь голос:
– А ну-ка стоять, подонки! Не смейте ее трогать! Вы окружены! Полиция! Ярослав, твою мать, вызывай подмогу!
Зрелище, представшее ее глазам, действительно могло шокировать кого угодно. В комнате вся мебель была сдвинута в один угол, сразу создавалось впечатление, что помещение нежилое. Комната была очень запущенная, воздух затхлый. На давно не мытом полу в груде мусора валялись Ася и Леша, а рядом стоял тот самый гроб, который только что тащили преступники. Ася с ужасом удивленно смотрела на Яну, которая сразу же почувствовала себя персонажем какого-то нескончаемого Дня сурка… Опять связанная и избитая Ася, опять странное помещение, и опять бандиты…
– Яна! Ты нашла нас! Господи, я уже не надеялась! Помощь! Спасение!
Именно на ее восторженный взгляд обратили внимание глухонемые. Они оглянулись и увидели Яну.
– Подонки! Что они сделали с вами?! – закричала Яна и замахала худыми длинными руками, как ветряная мельница.
Лешу явно избили, а Ася выглядела ужасно испуганной.
Яну грубо толкнули сзади, и она упала в тот же угол, где лежали ее друзья. Она от удивления растерялась и на мгновение потеряла дар речи. И тут Ярослав Львович истерически закричал неприятным, неожиданно высоким бабьим голосом, обращаясь к глухонемым:
– Идиоты! Если бы не я… Да здесь бы уже полиция была! Что?! Олухи! Глухие! Немые! Идиоты! Человек за вами крадется – вы не слышите! Говорит по телефону – не слышите! Два идиота! Я вам за что деньги плачу? Сам виноват – связался с юродивыми! Все псу под хвост из-за какой-то полоумной бабы!
Глухонемые таращили на него глаза, явно не понимая, почему его так разбирает.
Директор со злостью плюнул и замолчал.
Ася застонала:
– Я так ошиблась! Так ошиблась! Это такие подонки! Это настоящие убийцы! Они прикончат нас! Ты не представляешь!
– Опять ты каркаешь, – застонала Яна, потирая ушибленную при падении ногу.
– Конечно, убьем! Дорогая, ты не оставила мне выбора! Я не буду менять свою жизнь из-за сомнительной интрижки с весьма несвежей женщиной, хотя все было весьма мило. Но ничем особенным ты меня не удивила! – мерзко засмеялся Ярослав Львович.
– Вот гад… – тихо прошептала Ася, размазывая слезы по щекам.
– Так вы с ними заодно! – презрительно посмотрела на директора кладбища Яна, удивляясь, как она могла пропустить такой вариант. Куда же делся ее обычный нюх?
– Ну, не с вами же! А ты тоже дура!
– Не зря мы удивлялись, что бывший танцовщик вдруг стал директором кладбища, – хмыкнула Цветкова. – Во всей этой истории изначально было что-то не так…
– Чувствовалась какая-то фальшь? – усмехнулся Ярослав. – Но теперь это уже неважно! Действительно, место на кладбище очень прибыльное, но не только тем, что можно продавать участки, ведь можно снимать золото с умерших. Некоторые хоронят родственничков в том, в чем люди привыкли ходить при жизни… Им «в жабу» снимать украшения с любимых людей. Иногда пальцы от старости или после смерти так разбухают, что кольца реально не снять. А кто же рискнет отрезать маме или жене пальчик только из-за того, чтобы снять золотишко? Для них-то это родной человек! Люди в горе не думают о материальном, они в шоке. И вы совершенно правы, если думаете, что я этим пользуюсь… Еще как! А бывают «крытые» похороны, когда молодой бизнесмен хоронит погибшую жену, например, сломавшую шею на горных лыжах в Куршевеле… Так он свою любимую украшает брильянтами с ног до головы. Ведь это ее любимые игрушки, а он будет горевать и никогда не передарит их другой женщине! Сразу несколько тысяч долларов с одного только трупа! Вот ведь прекрасная ситуация. Как бы я хотел, чтобы молодые и богатые дохли каждый день. Ха-ха-ха! – засмеялся директор. – Это выгодно.
– Верх цинизма, – сказала Цветкова. – Хотя что можно ожидать от такого подонка?
– Он точно подонок, – согласилась Ася, хлюпая носом.
Ася находилась в весьма плачевном состоянии. Она была уничтожена морально. Ведь она успела закрутить интрижку с этим монстром. Асе просто фатально не везло с мужчинами…
– Цинизм цинизмом, но это приносит прекрасный доход! Им деньги ни к чему, покойникам, я имею в виду, а мне очень даже пригодятся. Кому от этого плохо? Эти два олуха выкапывают гробы, раздевают покойников и снова зарывают. Как там в Библии? Чтобы тело было предано земле? Оно предано… А чтобы оно было обязательно украшено алмазами – об этом нет ни слова! – Ярослав Львович повернулся к своим подручным спиной, чтобы они не смогли прочесть по губам. – Я даю этим оболтусам по двести баксов в месяц за сомнительные услуги и к тому же обеспечиваю бесплатной едой в своем кафе, то-то они там и жрут всё время. Отношения наши я не афиширую, они строят коттедж – так считают все окружающие, а вот что они разрывают по ночам могилы, это посторонним знать не обязательно. Кстати, в коттедже они спят, то есть имеют крышу над головой, а свои несчастные двести баксов отсылают родным в бедную Молдавию. Всем хорошо! И так было до тех пор, пока твои друзья не притащились на кладбище ночью, решив не заходить ко мне… Я-то их ждал у себя в кабинете с едой высшего качества. А в бутылочки-то снотворное было подлито, то-то вы с дружком проспали до утра как голубки. И эту парочку я бы снова остановил на всю ночь, так как именно в это время необходимо было разрыть одну могилку старушки-матери богатого семейства, у которой все пальцы в золоте. Не мы, так другие разроют, у нас тут конкуренция. Были случаи, когда дальние родственники, побывавшие на похоронах и увидевшие, в чем хоронили покойника, возвращались, чтобы поправить свое финансовое положение. Так я с этими идиотами, твоими друзьями, и договорился встретиться у себя в кабинете, а они зачем-то сначала на кладбище попёрлись, там и наткнулись на не очень приятное действо – труп выкапывали. Хорошо, что мои глухонемые болваны заметили, что за ними следят, и, помня мои наставления, сразу же их обезвредили… Какого хрена они зарыли их вещи в могилу, не выключив телефон, я еще разберусь! Бывают минусы от работы с глухонемыми олухами. С другой стороны, они не надоедают разговорами, делают все молча и четко, за небольшие деньги. И вот – первый прокол. Я был готов к тому, что когда-нибудь это может случиться… Но облом всё равно произошел неожиданно, – облизал сухие губы Ярослав.
