Прошло только пять минут, а казалось, целая вечность. Переодевшись во что поприличней, я в последний раз взглянул на ту дверь. Мне нужно было бежать.
Моя машина, как и два дня назад, стояла у нашего дома, никто не знал, что она моя, даже люди Амаро. Я ездил без номеров, они были не мои, как, собственно, и машина. Она принадлежала некоему Патрику Лукашу – туристу из Чехии, он приехал к нам автостопом, а потом кто-то украл его кошелёк вместе с документами и ключами от этой машины. Это был дешёвый «Фиат».
Я взглянул на права владельца – да, сходства не было вовсе. Если меня остановят, лучше не предъявлять. До соседнего города – порядка двухсот километров, а оттуда и до Нью-Дема недалеко.
Двери захлопнулись со второго раза, двигатель нехотя заворчал. Я посмотрел на свои руки, они были все в крови, или мне так казалось… Я же их только что мыл!
«Это ты убил её, ты! – шипел внутренний голос. – Это твоя вина!»
Только через минуту я понял, что кровь на руках была настоящей, она текла носом и в горло. Так раньше бывало в детстве, и вот повторилось опять. Вина моя выходила кровью, будто ею и окупалась.
В зеркале заднего вида не было никого.
Я схватил крепче руль и включил передачу.
Вообще, можно было взять и такси, но мои проклятые фото на каждом столбе, наверное, видел каждый. Приметы на разных преступников разлетались по таксопаркам быстрее, чем по полицейским участкам.
Главное, ни с кем не столкнуться, думал я, сдавая назад, не привлечь никакого внимания, не светить лицом и не связываться ни с кем.
Я не проехал и сотни метров, как на меня налетел человек, или это я сбил кого-то… Только этого не хватало. Я надавил на тормоза и чудом её не отбросил. Незнакомая девушка испуганно таращилась на меня.
– Эй, вы там живы? – крикнул я, опуская стекло.
Не успел я спросить ещё что-то, как она подбежала ко мне, открыла пассажирскую дверь и села в мою машину.
– Вам надо в больницу, – еле вымолвил я.
Как же некстати всё это случилось.
– До госпиталя не так далеко, я вас сейчас отвезу. – И как я её не заметил? – Если не трудно, скажите, что сами упали, я правда очень спешу!
Я опять завёл старый «Фиат».
– Нет, – посмотрела она на меня чёрными, как сажа, глазами.
– Послушайте, мне правда не до того. Вы же ничего не сломали? – Я дотронулся до её плеча, она цыкнула и отстранилась, осторожно сползая с сиденья вниз.
– Нет, – повторила она.
Я достал из сумки немного наличных.
– Вот, – отсчитал я и передал ей, – обратитесь в частную клинику, там лучше лечат, или оставьте просто себе.
– Нет, – замотала она головой, оглядываясь по сторонам, – не надо.
– Да, чёрт возьми! Мне нельзя сейчас в больницу, никак!
– Мне не надо в больницу, – прошептала она, – поехали скорей!
– Не могу я вас взять, меня ищут…
Не успел я договорить, как услышал звон по металлу. В меня стреляли. В нас кто-то стрелял!
Перед машиной возник человек с нацеленным на нас пистолетом.
– Вот ведь чёрт!
Я надавил на газ, выкрутил руль и наехал бы на него, если бы он не отпрыгнул.
Ещё несколько таких виражей между баками и уличными столбами, и мы уже мчались стремглав по дороге, ведущей на автостраду. В зеркале заднего вида – человек с пистолетом в руках превращался в мелкую точку.
– Видишь, за мной следят! – повернулся я к незнакомке.
– Это за мной, – совершенно спокойно сказала она.
– А ты что натворила?
Она ничего не ответила, а только закрыла глаза. Я вез её и не верил, что вляпался в такое дерьмо.
– Мне надо в Отаго. Там поезд, – раздался её робкий голос.
Наконец-то заговорила.
– Всем туда надо, – ответил я.
Мы долго молчали. Я не хотел ничего говорить, да и она, видимо, тоже. Тяжесть нашего прошлого ощущалась даже незримо, мы будто везли её тут же, каждый своим багажом.
– В общем, так, – посмотрел я на незнакомку как можно строже, – я довожу тебя до Отаго, а дальше – каждый сам по себе. И если пересечёмся, сделаем вид, что не знакомы.
– Хорошо, – чуть заметно кивнула она и прислонилась к стеклу.
Только двойной слежки мне сейчас не хватало.
Мы зашли в вагон-ресторан. Запах выпечки и свежего кофе, смешавшись с запахом крови, вызывал рвотный рефлекс. Люди, сидевшие на местах (двое за столиками, трое за барной стойкой), – были мертвы. Они истекали кровью, кровью заливало столы. Сзади кто-то блевал. Это был Нил.
– Ты можешь потише? – повернулся к парнишке Хорхе.
Здесь мог быть кто-то ещё. Кто-то из террористов. Мы прошли вдоль столов у окон. К счастью, если это слово вообще уместно, посетителей здесь было немного.
– Эти твари убили их всех, – плакал Нил. – И зачем я только сел в этот поезд? Я же опаздывал, я почти опоздал, вбежал в вокзал в последнюю минуту, меня ещё не хотели пускать.
– Лембек купил билет дважды, – сказал вдруг Полянский.
– Что? – обернулся Нил.
– Я думал, тебя это как-то утешит.
Нил только всхлипнул, и его опять стало тошнить.
– Может, мы уже пойдём? – сказал он, вытирая дрожащий рот.
– Если мы хоть кого-то упустим, – вытянул пистолет Хорхе, – эти гады могут зайти и к нам. Они убьют миссис Салливан, застрелят Хосефу, – он осторожно подвинул упавший стул, – могут убить… – Тут старик сам замолчал. От одной только мысли, что с Деборой может что-то случиться, у него потемнело в глазах. – Могут убить Дебору, – наконец выговорил он через сжатые губы.
Мы шли к закрытым дверям небольшой вагонной кухни.
– Слышите? – старик приложил палец к губам.
Там, откуда-то из глубины закрытых дверей, доносились тихие звуки еле слышного джаза. Хорхе подходил ближе. Мелодия, что ещё секунду назад была еле слышной, становилась громче и громче.
Кто-то крутил регулятор громкости, с каждой секундой прибавляя её. Хорхе припал к двери, мы с Полянским сделали то же. Приёмник вопил на весь вагон, и вдруг резко затих. Хорхе толкнул дверь вперёд, раздался оглушающий выстрел. Мы прижались к стене, Нил лёг на пол.
– Выходи, твою мать! – крикнул старик. – У меня тут граната!
Никакой гранаты у него не было, но он здорово блефовал.
Хорхе выстрелил ещё раз, никаких звуков в ответ. Полянский толкнул дверь, она распахнулась, показав кровавую лужу на белом полу. Среди разбросанной кухонной утвари лежал мужчина в поварской форме, пистолет выпал из его дрожащей руки, рядом небольшой радиоприёмник, из него
