думаю.
Мы сидели в кабинете Стива: он за своим столом, я сбоку, а Страуд напротив Стива. Комнату заливал солнечный свет, но мне казалось, будто я в полутьме на дне колодца. За последнюю неделю я спал каждую ночь от силы два часа.
Проклятые волки смыкали кольцо вокруг меня. Допрашивали по три, четыре, пять раз в день и полицейские ищейки, и следователи районной прокуратуры, их было не одна дюжина. Сначала все они были очень вежливыми. Теперь уже перестали со мной церемониться.
И Уэйн знал об этом. Карр тоже. Все они знали. Только широкой публике ничего не было известно. А в деловой части города об этом знали все. Показательно, что никто мне не звонил, никто не заходил в издательство. Чем больше смыкалось вокруг меня кольцо волков, тем больше отдалялись от меня мои собственные сотрудники. А без них и полицейской стае становилось легче. Я бы еще справился с одной волчьей стаей, но не с двумя.
Улик против меня не было. Пока что. Но не было и надежды, что упорные поиски таковых прекратятся.
Это я еще мог выдержать. Но нам надо было во что бы то ни стало отыскать этого фантома, прежде чем его найдет кто-нибудь другой. Он представлял для меня самую серьезную угрозу. Если до него доберется полиция — а это может произойти в любую минуту и в конце концов произойдет, — я прекрасно знал, что҆ он скажет им и что́ тогда со мной будет.
Все наши труды пока что впустую. У нас куча данных, но в практическом плане мы там же, откуда начали.
— Хорошо, давайте придерживаться фактов, — сказал Страуд Стиву. — Вы говорите, этот человек — ключ к разгадке промышленно-политической интриги. Но мы не обнаружили ни одной из его политических или деловых связей. Почему? Я бы сказал, потому что их нет.
— Есть! — резко возразил Стив. — Просто вы недостаточно глубоко копнули, чтобы добраться до них. Я ничего от вас не скрываю, кроме слухов и догадок. От них вам мало проку. Они, собственно говоря, увели бы вас в сторону.
Голос у Страуда был мягкий и довольно приятный, но слова звучали твердо и убедительно.
— Трудно увести меня в сторону дальше, чем это сделали вы, когда почему-то забыли сообщить, что в этом деле непосредственно замешана Полин Дэло.
Бессмысленные пререкания ни к чему не приведут. Я счел необходимым вмешаться.
— А как думаете вы, Джордж? — спросил я. — Чем вы объясните то обстоятельство, что мы как будто ходим вокруг да около? Не в вашем стиле так долго возиться с таким простым делом. Скажите честно, какова ваша теория по поводу этого розыска?
Страуд обернулся и устремил на меня долгий проницательный взгляд. Я считал его одним из тех сверхчувствительных людей, которые слабы в практических действиях, зато сильны в логике и теории. Он может с одного взгляда оценить намерения игрока в бридж, рассчитать все до последнего хода, но в простой коммерческой сделке он окажется беспомощным. В нем ничего нет от характера хладнокровного бойца и игрока, каким обладал Стив, ему такой настрой показался бы чуждым и бесчеловечным, если он вообще был в состоянии понять, что это такое.
За пять дней после начала поисков Страуд проявил усердие. И это было хорошо, видимо, он понял, что поручение выходит за рамки текущей работы.
— Да, у меня есть теория, — сказал он. — Я считаю, что человек, которого мы разыскиваем, настолько тесно связан с убийством Полин Дэло, что просто неотделим от этого дела. И я вынужден отвергнуть мысль Стива о том, что эта связь случайна.
Я кивнул. Разумеется, это было неизбежно. Мы поручили Страуду возглавить розыск не из-за его приятной внешности, богатого воображения или тщеславия, которого ему не занимать.
Я глянул на Стива, надеясь, что впредь он будет более благоразумным.
— Я улавливаю вашу мысль, Джордж, — сказал он. — И думаю, вы правы. Но кое-что вы проглядели, и теперь надо об этом поговорить. Полин знала о готовящейся большой афере. Помогала, хотя и от случая к случаю, заполнять кое-какие пробелы. Она, естественно, выведала бы все до конца, если бы смогла. А что, если она как раз этим и занималась? Что если кто-то поймал ее на этом? И добрался до нее. Вы подумали в этом направлении?
Страуд помолчал, делая вид, что думает. Его так просто не проведешь.
— Если игра идет по крупной и если обе стороны перешагнули Рубикон, — сказал он и помолчал еще дольше, — то мы в трудном положении. Наш незнакомец либо в Мексике и продолжает двигаться на юг, либо от него вообще отделались таким способом, что его никто и никогда не найдет.
— Этого не может быть, — горячо возразил Стив. — И вот почему. Подобный человек, эксцентричный, с широким кругом знакомств, женатый, имеющий по крайней мере одного ребенка, занимающий где-то ответственную должность, оставил бы после себя слишком большую брешь, если бы внезапно исчез. Ведь вы же вступили в тесный контакт с розыскным отделом, кстати — когда?
— Во вторник утром.
— Во вторник. И ни о ком похожем на нашего незнакомца нам не сообщили. О его исчезновении где-нибудь да стало бы известно. А раз этого не случилось, значит, он где-то здесь. — Страуд из осторожности кивнул, и Стив перешел к следующему пункту: — Теперь взглянем попристальнее на другие линии поиска. Вы все еще проверяете в Палате список непродленных лицензий на торговлю спиртным в северной части штата?
Страуд платком вытер пот с лица.
— Да, но это нелегкая работа. Их там сотни. — Страуд на мгновенье опустил глаза, рассеянно взглянул на свой платок, аккуратно сложил его и неторопливо засунул в карман. — Списки приносят прямо ко мне. Если что-нибудь добуду, тотчас дам вам знать.
Зачем об этом говорить? И без того ясно, что так он и поступит.
— Вы прочли в «Ньюсуэйз» статью об этой самой Луиз Паттерсон? — спросил Стив, и Страуд ответил утвердительно. — О результатах говорить пока что рано. Но наш материал привлечет к ней всеобщее внимание. Кто-нибудь наверняка вспомнит «Иуду» по нашему описанию. И раз мы назвали картину «бесценной», ее найдут. Я предчувствую, что одной этой картиной мы припрем незнакомца к стене.
Страуд вяло улыбнулся, но ничего не сказал, затем они перешли к другим направлениям поиска, включающим налоговые списки, рекламные агентства, газеты, отпечатки пальцев на носовом платке, — по всем линиям наши сотрудники блуждали в тумане. Наконец Стив сказал:
— Теперь эти бары, картинные галереи и так далее.
— Все охвачены.
— Совершенно верно. Но почему тот,
