Маккуин услышал голос. Он донесся из-за деревьев, негромко шелестевших листвой на слабом ветерке. Он знал, что услышит его, ждал его с того мгновения, как Спайдер свернул с дороги и машина покатила к назначенному месту. Каждый гангстер готов к тому, чтобы в какой-то миг своей жизни услышать такой голос. Голос, сообщающий страшное предупреждение или предвещающий смертельную пулю.
— Рад, что вы нашли время подъехать сюда, Ангус, — сказал голос.
— Судя по тону переданного приглашения, у меня вряд ли был выбор. — Маккуин стоял, держа руки в карманах, шляпа на голове, в зубах все еще не зажженная сигара. Наклонившись над парапетом, он взглянул на темную реку, текущую на несколько сот футов ниже.
— Все это могло быть блефом, — заметил голос. Говоривший приблизился и теперь находился совсем рядом, почти на грани тьмы и полумрака.
— Блеф может принести успех в покере, — сказал Маккуин, — но погубит, если злоупотреблять им в жизни.
— Не беспокойтесь, Ангус, — отозвался голос. — Все совершенно серьезно. Есть заказ на вашу смерть. Сделанный лично Джеком Веллсом.
— Если вам это точно известно, значит, вы должны знать, кому он поручил работу.
— Да, — сказал голос.
— Когда мне приходится самому угадывать ответ, я плачу гораздо меньше, — сказал Маккуин. Он наконец-то повернулся в направлении голоса и разглядел слева от себя фигуру, полускрытую нависающими ветвями старого дерева.
— Это моя работа, Ангус, — ответил голос; человек продолжал приближаться к Маккуину. — Вас заказали мне.
— Должен отдать вам должное, — Маккуин одобрительно кивнул. — Вы выбрали прекрасное место. Когда мой Спайдер услышит выстрелы и прибежит сюда, вы будете уже далеко.
— Он должен был бы уже услышать их, — ответил голос. — Я пришел сюда не для того, чтобы убить вас. Я хочу услышать ваше предложение.
— Только чтобы удовлетворить любопытство, — сказал Маккуин, — откройте, во что Джек Веллс оценивает мою жизнь.
— Десять тысяч. Пять уже в моем кармане. Еще пять я получу, когда он прочитает в газетах, что вы мертвы.
— Похоже на правду. — Маккуин пожал плечами. — Нет никакого смысла платить больше обычной уличной цены.
— Уложить Веллса стоило бы по крайней мере вдвое больше, — сказал голос.
— Это не для меня, — ответил Маккуин.
— Он всегда говорил, что вы просто дешевый ублюдок, — сказал голос.
— У вас есть имя? — поинтересовался Маккуин. — Или вы считаете, что мне нравится разгадывать загадки?
Обладатель голоса подошел еще ближе к Маккуину, чиркнул спичкой и закурил. Он оказался молодым человеком с бледным, рябым лицом и черными усами, которые казались нарисованными. Губы у него были тонкими, из-под них виднелись кривые зубы.
— Джерри Баллистер, — представился он.
— Тот самый парень, которого называют Малыш Бласт[17], верно?
— Но только за глаза, — заметил Баллистер, глядя на собеседника тяжелым взглядом убийцы.
— Все когда-то случается в первый раз, — произнес Маккуин; на его немолодом лице показалась чуть заметная кривая улыбка.
Маккуин пришел на встречу, ожидая перестрелки, но никак не предложения завербоваться к нему. Он почувствовал себя спокойно и немного расслабился. До начала разговора он успел мельком осмотреться и лишь немного удивился тому, что его жизненный путь, начавшийся в трущобах Англии, возможно, закончится на этом темном и безлюдном обрывистом берегу реки, воды которой, струившиеся внизу, успели унести множество людей, лишенных жизни по его приказам.
— Почему вы хотите перейти на мою сторону? — спросил Маккуин.
— Я прикинул, что вы через несколько лет, а то и раньше, уйдете из рэкета. Вы нахапали вполне достаточно, чтобы обеспечить себе безбедную старость. Веллс только начинает свой путь. Так что скажем, что мне не хватит терпения дождаться, пока он сойдет.
Ангус взглянул в лицо молодому убийце и увидел человека, получающего удовольствие от боли, которую он причиняет другим.
— Вас устроит, если я обдумаю все это? — спросил Ангус. — Вернемся к обсуждению через неделю или две, идет?
— Думайте, сколько сочтете нужным, — дозволил Баллистер. — Веллс не назначил для исполнения моей работы никакого определенного срока, хотя я полагаю, что ему будет приятнее, если это случится раньше, чем позже.
— Здорово, Малыш, — сказал Пуддж Николз. Он вдруг появился совсем рядом с Баллистером, держа в каждой руке по пистолету.
— Что, черт возьми, вы тут делаете?! — воскликнул Маккуин, в равной степени удивленный и обрадованный.
— Анджело никогда еще не бывал в Клойстерсе, вот мы и решили прогуляться, — заявил Пуддж, не сводивший глаз с Баллистера. — Надеюсь, мы не слишком помешали?
— Мы с Малышом немного почесали языки о том о сем, — сказал Маккуин. — Немного лучше узнали друг друга.
— Дайте-ка я попробую угадать, — сказал Анджело, появляясь в свою очередь из тени дуба. — Он хочет работать с нами.
— И я не вижу в этом ничего странного, — кивнул Пуддж, а затем обратился к Баллистеру: — Я видел твоего босса.
Баллистер отвернулся от Маккуина и перевел взгляд на Анджело.
— Откуда вы узнали, что я буду здесь?
— Тебя называют Малыш Бласт, — ответил вместо друга Пуддж, — а не Малыш Гений. — Это было совсем не трудно выяснить.
— И что же дальше? — спросил Баллистер, пожимая плечами в ответ на собственные мысли.
— Вам придется подождать, — сказал Маккуин, шагнув к нему, — покуда я не решу, следует ли принимать ваши слова всерьез. А вместе со мной и Анджело с Пудджем. И кто-нибудь еще из наших ведущих специалистов.
— Вы не разочаруетесь, Ангус, — сказал Баллистер. — Можете мне поверить.
— Я никогда не разочаровываюсь, — отозвался Маккуин.
Пуддж положил Баллистеру руку на плечо и легонько подтолкнул.
— Ты пока что не партнер, так что теперь тебе самое время исчезнуть.
Баллистер обвел взглядом троих мужчин, полукругом стоявших вокруг него, и медленно кивнул каждому.
— Надеюсь, мы еще увидимся.
— Обязательно, — согласился Маккуин, — в любом случае. — Он проводил взглядом Баллистера, вновь скрывшегося в темном лесу, и повернулся к Анджело и Пудджу. — Как по-вашему, он сам додумался до идеи покинуть Веллса? — спросил он. — Или кто-то ему подсказал?
— Он не похож на тех типов, у которых бывает много идей, — убежденно заявил Анджело. — Тем более хороших.
— Спайдер отгонит машину, — сказал Маккуин. — А вы, мальчики, свободны до самого утра.
— Лично я иду туда, где можно найти холодное пиво и теплых женщин, — объявил Пуддж. — Вы, парни, не хотите присоединиться?
Маккуин остановился так резко, что у него из-под ног поднялись маленькие облачка пыли.
— Я женат! — величественно произнес он. — К тому же спиртное запрещено законом. Или вы не читаете газет?
И все трое дружно расхохотались.
Бытие гангстеров определяет вражда. Она почти всегда бывает искренней, смертельной и длится десятилетиями, переходя из поколения в поколение. Ненависть преступников друг к другу обычно начинается с совершенных мелочей и заканчивается смертью, подчас самой ужасной. И поводы для такой ненависти почти всегда проявляются в самых невинных местах. «Необходимо держаться как можно дальше от всего, что так или иначе связано с церковью, — говорил Пуддж. — Там раздоры растут как на дрожжах. Свадьба, крещение, причастие, похороны — все равно что — могут одинаково закончиться войной не на жизнь, а на смерть. Ты сел не на ту скамейку. Ты уделяешь слишком много внимания невесте, а может быть, напротив, недостаточно. Ты приносишь слишком маленький подарок или же слишком большой-то и другое может оскорбить хозяина. Ты застреваешь в пробке и опаздываешь на заупокойную службу, и это воспринимается как проявление неуважения. Можешь мне поверить: в церкви гангстер обязательно влипнет, не так, значит, этак».
Я почти уверен, что Анджело принадлежал к той породе людей, которая испытывает наслаждение от процесса вражды. Его мозги были устроены таким образом, что он всегда все помнил, даже если раздор длился не один десяток лет. Он редко позволял себе проявлять эмоции, скрывая и ненависть, и уважение к людям далеко за пределами видимости. Никто, кроме тех, кто составлял самое ближайшее окружение Анджело, не знал точно, против кого он ведет кампанию. Никому, кроме Пудджа, он не говорил, когда нанесет удар по врагу и какую форму примет его возмездие. Анджело был в этом смысле идеальным гангстером: молчаливым хладнокровным убийцей, способным, если находил нужным, ожидать всю жизнь, чтобы расплатиться по старым счетам, но если того требовала обстановка, он мог в считаные дни, а то и часы, организовать и провести сокрушительную атаку. Лишь он один мог безошибочно определить время и место для нанесения удара.
