Сотрудники «Ока» приблизительно знали, какой вице-директор какими вопросами ведал. Но вот чем занимался вице-директор Бьорн, не знал никто.
Этот невысокий седой человек с умным энергичным лицом имел в здании свой кабинет с приемной и секретаршей, но почти никогда в этом кабинете не бывал. Где находилась его постоянная резиденция, где он вершил свои дела и какие, оставалось тайной. Впрочем, рядовых агентов, Кара в том числе, это мало интересовало.
– Видите ли, мальчики, – говорил частенько Шмидт, – наше агентство как подводная лодка после сигнала тревоги. Каждая группа задраивается в своем отсеке и знать не знает, что происходит у соседей. Такая система позволяет всему экипажу выжить. Ясно?
Шмидту очень нравилось придуманное им сравнение, и он частенько повторял его, развивая и варьируя, сравнивая, например, директора с командиром лодки, единственным, кто с помощью перископа все видит, или свой отдел – с торпедистами, которые безошибочно поражают противника.
Никто, разумеется, не напоминал ему, что когда в подводной лодке все «задраиваются» в своих отсеках, эта лодка обычно идет ко дну со всеми задраенными.
Нередки были случаи, когда агентов вызывали в отдел персонала. Сообщали о перемещениях, о прибавке, объявляли выговор за какое-нибудь нарушение, уточняли детали биографии – кто-то ведь женился, разводился, заводил детей, у кого-то умирали родители, менялся адрес. Были и такие, кто занимался на заочных факультетах, заканчивал курсы, приобретал дополнительную специальность. Были и те, у кого в биографии обнаруживались, мягко говоря, «неточности».
Впрочем, главной причиной таких вызовов было стремление дать персоналу почувствовать, что все находятся под постоянным наблюдением, что их биографии и после зачисления продолжали проверяться, а их личная жизнь – на контроле.
Поэтому, когда Кара вызвали к начальнику отдела персонала, той самой женщине, что первой беседовала с ним, он не особенно удивился. Правда, обычно вызывали сотрудники отдела, а тут сама начальница, но, в конце концов, Шмидт же сказал ему по секрету, что Кар обратил на себя внимание самого высокого начальства. Может, его хотят повысить, прибавить жалованье, дать какое-нибудь особо важное задание.
Так что по коричневой дорожке, устилавшей длинный коридор пятого этажа, Кар шел, насвистывая, в самом радужном настроении. Все же, когда он остановился перед стеклянной дверью под номером «30», сердце его билось сильней.
Ничего здесь не изменилось – тот же металлический стол, шкаф с картотекой, сейф, тот же тренажер для атлетической гимнастики. И та же интересная молодая женщина за столом в строгом, но на этот раз бежевом, а не черном костюме.
– Садитесь, Кар, – сказала она и устремила на него внимательный взгляд.
(«Все повторяется, – подумал Кар, – сейчас она скажет: „Рассказывайте“.)
Но женщина задала вопрос:
– С Серэной Рендо у вас серьезно?
У Кара отнялся язык. Он ожидал любого вопроса, только не этого. Он, конечно, догадывался, что его отношения с Серэной известны фирме, как и многие детали личной жизни всех агентов, но чтоб вот так…
Начальник отдела персонала не торопила его с ответом. Наоборот, чтоб дать ему время прийти в себя, она подняла трубку интерфона и дала кому-то какие-то указания, которые вполне могла не давать или дать позже.
Наконец Кар выдавил из себя:
– Думаю, да, но, знаете, надо лучше узнать человека. Мы ведь недавно знакомы, а человек Серэна скрытный, чтоб лучше узнать, надо время. А времени как раз не хватает. Встречаемся, но чтоб лучше узнать…
Наконец он замолчал, понимая и стыдясь, что несет какую-то чепуху. Сидевшая напротив него женщина в строгом бежевом костюме с непроницаемым лицом («Боже мой, каким же ничтожеством она меня считает!» – краснея, подумал Кар) сделала вид, что не заметила его растерянности.
– Рендо, кажется, преподает в городском Университете? А что именно?
«Как же! Будто ты не знаешь! Небось биографию каждого из ее учеников изучила, и какие у Серэны трусики любимые, и какая помада, и сколько она весит, и какой размер талии, и как мы с ней…» – злорадно накручивал себя Кар, и непонятно было, на кого он злится – на женщину, сидевшую напротив, или на себя.
– Она преподает язык. – Кар в конце концов взял себя в руки.
– Только в Университете?
– Нет, и дома, она прирабатывает, дает частные уроки.
– А вы какие языки знаете? – неожиданно спросила его начальник отдела персонала.
– Я? Никаких вроде бы.
– А почему не изучали?
– Некогда было, да и незачем.
– Знание языков, Кар, открывает в нашем агентстве определенные перспективы. Вы на хорошем счету, по образование у вас немного хромает. Почему бы вам не изучить язык, тем более сейчас у вас есть для этого благоприятная возможность?
Кар не знал, что сказать. Получалось, что, узнав о его романе с Серэной, агентство рекомендует ему воспользоваться этим романом для пополнения своего образования. Странно.
– Да, конечно, – пробормотал Кар, – я не думал об этом. Конечно, могу попробовать.
– Попробуйте. Мы вам поможем. До свидания.
На этой таинственной фразе разговор, казалось бы, закончился. Но когда Кар уже собирался открыть дверь, чтобы покинуть комнату, начальник отдела, словно между прочим, сказала:
– Сегодня к десяти вечера зайдите вот по этому адресу. Вас будут ждать. – И она назвала улицу и номер дома.
Кару очень хотелось рассказать об этой странной беседе Лоридану, но о таких беседах говорить в агентстве было не принято. Хотя никто ни о чем не предупреждал его, он прекрасно понимал, что язык следует держать за зубами.
То, что «они» знали о его отношениях с Серэной, ему совсем не нравилось (хотя что он воображал, что это останется тайной?). Однако радовали слова: «Вы на хорошем счету». В конце концов, это главное. И вообще, если «они» хотят, чтоб Серэна учила меня языку, – прекрасно! Он готов, хоть урду, хоть хинди, хоть папуасскому!
Все же главным оставался вопрос – что за встреча ему предстоит? С кем? Зачем? Что сулит?
Кар был достаточно сообразителен, чтобы понимать: его ждет нечто весьма важное и необычное. Уж если приглашение (а скорее приказание) явиться по этому таинственному адресу дает сама начальник отдела персонала, значит, речь идет о чем-то из ряда вон выходящем и встреча предстоит с лицом наверняка очень значительным.
Теперь главное – не опростоволоситься. Такие шансы выпадают в жизни не часто. Надо не упустить!
Возникал еще вопрос – имеет ли отношение разговор о Серэне к предстоящему свиданию или зашел просто случайно. Но в такие случайности Кар не очень-то верил. Тогда при чем тут Серэна? Для прояснения мыслей он зашел в первый же попавшийся бар и заказал двойное виски. Но, уже поднеся стакан ко рту, остановился: э, нет, от него будет пахнуть алкоголем, и как отнесется к этому то высокое лицо, неизвестно. К немалому удивлению бармена, он расплатился и вышел, так и не пригубив виски.
Кар зашел домой, переоделся. Он надел свой самый, как он считал, «деловой» костюм, серый в едва заметную синюю полоску, белую сорочку, скромный галстук, черные ботинки. Долго размышлял, не вложить ли в нагрудный карман платочек, но потом отказался от этой мысли.
Оставшееся время Кар болтался по городу, изнывая от безделья и беспокойных мыслей. Вот когда ему нужна была бы Серэна! Хотя бы посидеть с ней рядом, поговорить на любую тему (кроме той, к сожалению, которая так волновала его сейчас), да, наконец, просто посмотреть на нее. Но у Серэны шли занятия в Университете.
Кар остановил машину на небережной, спустился к пляжу.
В этот час там было не так уж много народа. Главным образом, туристы, вернее, те, кто имел возможность приехать к морю на два-три дня, на неделю. Эти люди приезжали на своих, как правило, недорогих машинах целыми семьями, селились в дешевых (весьма относительно!) пансионах и спешили загореть, чтобы, вернувшись домой, покрасоваться перед своими бледнолицыми братьями.
Некоторые действительно красиво загорели, иные пребывали пока в полной белизне, наиболее опрометчивые напоминали по цвету развешанные вдоль деревянных пляжных кабинок огнетушители. Кар посидел на веранде одного из бесчисленных выходивших к морю кафе, попивая томатный сок и с завистью поглядывая на тех, перед кем стояли запотевшие бокалы пива.
По мере приближения вечера он все чаще поглядывал на часы. Когда стрелка подошла к девяти, он направился к машине.
Кар ехал неторопливо, хотя адрес, указанный ему, был на окраине города. Он понимал, конечно, что речь идет об одной из тайных квартир, на которых агенты «Ока» встречались между собой, со своими осведомителями и вообще использовали для различных неофициальных служебных целей.
Как ни медленно ехал Кар, он оказался у цели на двадцать минут раньше срока. Пришлось поездить по соседним улицам. Без пяти десять он остановил свой «мерседес» за углом и, проделав оставшийся путь пешком, позвонил у дверей небольшого скромного домика, притаившегося в глубине густого запущенного сада.
