Так, теперь необходимо придумать правдоподобный повод, оправдывающий визит Копейкиной на панель. Ведь Алла наверняка поинтересуется, каким ветром писательницу, пишущую сентиментальную прозу, занесло глубокой ночью в места скопления проституток.
«Думай, Катка, думай».
В итоге Копейкина решила, что одна из ее «книжных героинь» зарабатывает на жизнь древнейшим ремеслом, и поэтому вполне естественно, что автору захотелось собрать побольше материала о законах и правилах, царящих в мире проституции, дабы впоследствии правдоподобно описать будни ночных бабочек.
– По-моему, все логично и лишних подозрений не возникнет. По крайней мере, не должно возникнуть.
Похвалив себя за изобретательность, Катарина начала морально подготавливаться к встрече с Аллочкой. Конечно, с ее стороны было чересчур самоуверенным полагать, что Алла окажется именно на этом проспекте и именно сегодня, но ведь когда ты чего-то очень хочешь и надеешься на положительный исход, самоуверенность совсем не повредит.
Надо верить, надо надеяться, и в конечном итоге удача смилостивится и составит вам компанию.
Подъезжая к проспекту, Катарина увидела одну из своих потенциальных собеседниц. Рыжеволосая девица на вид чуть больше двадцати лет одиноко скучала в свете фонарей, то и дело оглядывалась по сторонам и нервно затягивалась сигареткой. Чуть поодаль в ожидании клиента томилась еще одна юная прелестница. Одеты девушки были соответственно профессии.
Рыжеволосая жрица любви облачилась в обтягивающую юбку-мини и ярко-красный топик, а на пышногрудой блондинке красовались блестящие легинсы, розовая кофточка, расшитая то ли бисером, то ли еще какой бижутерией, и серебристые туфельки с ремешком вокруг тонких щиколоток.
Притормозив, Катарина ангельским голоском пропела:
– Доброй ночи, девушки.
– Доброй, – отозвалась рыжая.
Блондинка хранила партизанское молчание. Впившись колким взглядом в Копейкину, она пристально рассматривала ее лицо, будто уже видела его в новостях криминальной хроники, где говорилось, что разыскивается особо опасная преступница.
– Я могу отнять у вас несколько минут? – лебезила Катка. – Очень нужно с вами поговорить.
– К вашему сведению, мы здесь не разговоры ведем. Между прочим, работаем, – огрызнулась блондинка, но тем не менее подошла ближе к машине.
– Понимаю, но мне необходима ваша помощь. Вы ведь, гм... торгуете, да?
Рыжеволосая почесала затылок, выдержала паузу, а затем, хохотнув, выдала:
– Ты догадлива, мы действительно торгуем... семечками. Тебе насыпать пару стаканчиков?
– Да ладно, Тань, не гони, – блондинка сложила руки на груди. – Не видишь, она немного того... тормозит. – И, обращаясь к Катке, сказала: – Давай ближе к сути, чего от нас надо? Говори в темпе вальса, не задерживая ни себя, ни нас. И помни, время – деньги. Но сразу хочу предупредить, чтобы потом не возникло недоразумений, если ты для себя снимаешь, то это по двойной цене.
– Кого снимаю? – не врубалась Катарина.
– Елы-палы, ты точно великий тормоз. Девку, спрашиваю, для себя ищешь?
Катку передернуло.
– Я не собираюсь никого снимать, ни девок, ни парней.
Внезапно словно из ниоткуда у «Фиата» возникли еще две размалеванные девицы.
– Чего у вас здесь?
– Да баба вон подвалила, утверждает, что нашими услугами пользоваться не собирается, наверное, за автографом приехала. Ха!
Катка вышла из машины.
– Вообще-то я писательница, – произнесла она с таким достоинством, что на миг и сама поверила собственным словам.
– Кто? – путаны подозрительно прищурили подведенные глаза.
– Писательница.
– С чем тебя и поздравляем. А в наши края какими судьбами забрела, хочешь взять у нас интервью?
– Дура, – рыжеволосая толкнула девицу в бок. – Она ж писательница, а не журналистка.
– И че?
– А то, писатели книги пишут, а интервью берут журналисты.
– Да мне до задницы, – путана сплюнула на асфальт.
– Оно и видно, грамотейка хренова. В той деревне, откуда ты сбежала, наверное, и школы не было.
– Нарываешься?
– Девчонки, – Катка старалась локализовать назревающий конфликт, – не надо препираться. Ответьте мне на один вопрос, и я оставлю вас в покое.
– Задавай свой вопрос.
– Понимаете, в настоящий момент я работаю над рукописью, в которой главная героиня, как и вы, представительница древнейшей профессии.
– Нормально, – скелетоподобная девица вооружилась сигареткой.
– Заткнись, – шикнула рыжеволосая. – Дай послушать.
Копейкина развела руками.
– Но признаться честно, я ничегошеньки не знаю о ваших... как бы сказать, реалиях, что ли. А узнать жизненно необходимо, в противном случае сюжет получится неправдоподобным, и читатель это сразу заметит. Поэтому я надеюсь на вашу помощь.
Девицы переглянулись. Спустя несколько секунд та, что была в коротенькой ядовито-зеленой юбчонке и белой блузке, неуверенно спросила:
– А нельзя ли узнать поконкретней, что именно вы хотите узнать?
– Все, – выпалила Копейкина.
– Ну, – улыбнулась блондинка, – это ты губы сильно раскатала. Если станем расписывать все в мельчайших подробностях, твоя книга получится толще советской энциклопедии. Знаешь, сколько с нами историй разных случается? Да ты и не догадываешься. Тысячи! И криминал, и юмор, и даже фантастика. Я серьезно. Вот недавно Ингу пацан один снял, а она...
Катарина не дала ей договорить.
– Дело в том, что я уже договорилась с одной девушкой о встрече, и она обещала мне помочь. Ее зовут Алла, я и аванс ей уже заплатила. Алла просила меня подъехать сегодня в районе часа ночи. И вот я здесь, а где искать Аллу, ума не приложу. Подскажите, вы же всех здесь знаете.
Жрицы любви начали перешептываться.
– Какую Аллу имеешь в виду? – спросила блондинка. – Как она выглядит, высокая, худая, полненькая?
Копейкина достала из сумочки снимок.
– Вот она.
– А-а, все ясно – это Стелька.
– Какая стелька?
– Кликуха у Алки такая.
– Почему? – удивилась Катка.
Девицы рассмеялись.
– По кочану, Стелька и Стелька, какая тебе разница.
– Подожди, – рыжая девица нахмурила выщипанные бровки. – Ты сказала, что договорилась с Алкой заранее.
– Ну да.
– И даже бабок ей дала.
– Аванс.
– А откуда тогда у тебя ее фотка?
Ночные бабочки насторожились.
– Верно, – протянула худющая.
– Че-то здесь не то, – согласилась блондинка.
– Слышь, ты, писательница, а ну давай, колись. Ты кто на самом деле? Из ментовки?
– Нет! – завопила Катка. – Я пишу роман.
– Ладно, по пятьдесят баксов на рыло, и мы согласны помочь, – прохрипела зеленая юбка. – Скажем, где Алка стоит.
– По пятьдесят баксов?
– А ты как думала, времечко-то наше тикает, знаешь, сколько бы мы могли заработать, если бы с тобой лясы не точили.
– Я заплачу по десять долларов каждой, а вы отведете меня к Алле.
– Думаешь, самая хитрая, да? Хочешь на халяву дельце состряпать? Не выйдет!
– По пятнадцать.
– Нет.
Катка вернулась к «Фиату».
– Как хотите, похоже, клиентов здесь не так много и, возможно, вам так и придется стоять до утра в одиночестве.
Путаны молчали. Уловка Копейкиной не подействовала.
– Ладно, – сдалась Катка, – даю по двадцать баксов в рублевом эквиваленте.
– Лады, только деньги вперед.
– Но мне нужны гарантии.
– Будешь ломаться, удвоим цену.
Катарина протянула купюры.
– Мерси, а теперь можем идти.
– Куда?
– Так к Стельке.
– Садитесь в машину.
– Нет.
– Почему?
– Пешком дотопаем, Стелька на повороте тусуется. Но без нашей помощи ты бы ее не нашла.
Нестерпимое желание Катки поскорее лицезреть Аллу заставило ускорить шаг.
– Не части, куда торопишься? – шелестела блондиночка.
Пройдя метров триста, Катарина остановилась. У обочины она заметила Аллу.
– Все, девчонки, – зачастила Катка, – спасибо за все. Теперь идите.
– Вот коза, – услышала она громкий возглас блондинки.
Тем временем Аллочка бросила на землю окурок и стала рыться в сумочке в поисках новой сигареты.
– Черт, – прошипела она, увидев, что пачка пуста.
– Я могу тебе чем-нибудь помочь? – спросила Копейкина, поравнявшись с ночной бабочкой. Алла обернулась, окинула Катарину оценивающим взглядом и пробасила:
– Сигареты есть?
– К сожалению, я не курю.
– Тогда свободна.
– Алла, мне нужно с тобой поговорить.
Девушка насторожилась.
– Откуда ты знаешь мое имя, ты вообще кто? Я раньше тебя здесь не видела.
– Тут недалеко стоит моя машина, давай пройдем в салон.
– С какой стати?
Катарина повторила историю про писательство, новую книгу и героиню-проститутку. Аллочка поморщилась.
– В жизни и так дерьма навалом, так вы еще и в книги его впихиваете. Неужели больше писать не о чем?
– Ты не поняла...
– Все я поняла, слава богу, не идиотка. Некогда мне с тобой трепаться, видишь, на работе я. Зарабатываю, так сказать, себе на пропитание: на хлебушек, молочко, кефирчик.
