Ознакомительная версия.
– Вы что же, не просто в горах гуляете, а что-то ищете? – спросил Чистяков.
– Угадали, – кивнул Гумер. – Мои друзья как-то давно эти места посещали. Вот в одном месте и оставили, точнее, потеряли, – вовремя поправился Гумер, – кое-что, дорогое им. Так сказать, семейные реликвии. Поможете нам сориентироваться?
– Не знаю, – пожал плечами Чистяков. – Если Воронин не помог, то я чем же могу помочь.
– Ну, мало ли… – ответил неопределенно Гумер и полез за пазуху куртки.
«Теперь, кажется, понятно, – решил Чистяков, – совсем парни заблудились. И Серега им не поможет, потому что без точных указаний по одной отметке, пусть и на крупномасштабной карте, в горах что-то найти невозможно. Да и не только в горах. Только вот не переиграть бы. Если буду отказываться – мне конец. Слишком большую заинтересованность покажу или знание примет – тогда тем более. Главное сейчас уверенно вести их к цели, чтобы они поверили, что веду. А там уж видно будет. Как говорится: война план покажет. Хотя совсем недавно, перед восхождением на стену, я так уже говорил. Вот и результат. Избегать таких результатов надо, они обычно плохо кончаются. Сам недавно видел такой результат, с обрезанной веревочкой на дне расщелины».
– Давайте попробуем, – согласился Чистяков со всевозможным равнодушием, на какое был способен. – Места эти я вроде излазил вдоль и поперек.
Гумер достал сложенный в несколько раз лист бумаги и, присев на корточки, стал его разворачивать на колене. Чистяков присел рядом. Когда карта еще не до конца была развернута, Игорь уже понял, что это что-то не совсем обычное. Но когда карта предстала во всей своей красе, стало понятно, что это хорошая качественная копия старой немецкой военной карты. Были на ней надписи и пометки на немецком языке, стрелочки, цифры, значки в виде геометрических фигур. Сердце у Чистякова забилось. Эта карта как раз охватывала тот же район, что и карта профессора Воронина. Взгляд спасателя тут же метнулся в ту точку на карте, где у профессора имелась пометка в виде игольного прокола и цветка. Хрен тебе, Гумер! Чистяков чуть не подпрыгнул от счастья. На карте Гумера был значок в виде крестика и какого-то непонятного значка. Но был этот крестик слишком большим для карты такого масштаба. Он показывал место на площади примерно в пять квадратных километров. Теперь понятно, что они столько дней ходят вокруг да около и абсолютно безрезультатно. Может, Гумер и имеет еще какие-то пояснения в устной или письменной форме, но, видать, не очень точные.
– Ну, и какое же место вы тут ищете? – спросил Чистяков чуть ли не с зевотой.
– Вы можете определить, на какое конкретно место указывает вот этот крестик? – спросил Гумер и ткнул ногтем в карту.
– Конечно, – тут же уверенно ответил Чистяков. – Нет ничего проще. Удивительно, что Воронин с его опытом вам не помог!
Гумер удивленно поднял взгляд на Чистякова и некоторое время смотрел на него, как будто не верил своим ушам и своему свалившемуся так неожиданно счастью. Точнее, поднявшемуся из пропасти.
– И… где же оно? – почти шепотом спросил Гумер, такое волнение его одолело. – Где это место?
– Да здесь, – с искренним удивлением ответил Чистяков.
– То есть как здесь? – не понял Гумер. – Где здесь?
– Мы на нем сидим, – доверительно сообщил Чистяков.
Гумер дернулся, как от удара током, но тут же овладел собой. За спиной Чистякова все замерли.
– Не понял, – с плохо скрываемым волнением спросил опять Гумер. – Как это на нем сидим?
– Я имею в виду, – с внутренним торжеством поправился Чистяков, – что мы вполне можем сейчас сидеть на том месте, которое вы ищете. Ну, посудите сами. Какого размера пометка на карте? Она же указывает не на конкретное место, а на целый район.
Торжествовал Игорь потому, что «расколол» Гумера. Косвенно тот подтвердил подозрения Чистякова о большой ценности того, что этот немец ищет. Это было и хорошо, потому что Чистяков оказался прав в своих умозаключениях, и плохо, потому что за такую ценность Гумер не пожалеет отца с матерью. Теперь, понял Чистяков, главное не испугать его, не дать заподозрить. Нужно «ваньку валять», и как можно убедительнее.
– Но это не беда, – успокоил Игорь своего собеседника и поднялся на ноги. – Дайте мне немного подумать, – продолжил Чистяков голосом человека, пытающегося размышлять вслух. – Ваши друзья были в горах, шли со снаряжением. Оставили тут кое-какие вещи.
Тут Чистяков хитро по-детски подмигнул Гумеру, давая понять, что «раскусил» его.
– Небось с вещами документы свои случайно оставили? Приборы какие-нибудь дорогие, типа рации заграничной? Ладно, ладно! Не мое это дело, но сейчас разберемся. Просто я пытаюсь ситуацию понять.
Чистяков стал осматриваться по сторонам. Он продолжал говорить, а говорить он должен обязательно. Главное, не молчать. На самом деле он вспоминал пометки старого профессора на обороте карты и соотносил их с окружающей местностью.
– Значит, друзья ваши, говорите, – задумчиво сказал Чистяков ради того, чтобы что-то говорить, а не молчать. – Туристы-альпинисты. Тренироваться тут особенно негде, значит, осматривали окрестности, знакомились с местами боев. Наверное, это где-то левее, вон там, на гряде. Если бы ваши друзья на открытом месте свои вещички бросили, тогда бы вы их давно уже нашли. А здесь, где мы стоим, никаких расщелин и трещин нет, где можно было бы вещички для сохранности сложить. Пошли!
Чистяков, ни на кого не глядя, бросил на плечо свою медицинскую сумку, махнул рукой и двинулся туда, где, по его мнению, находилось место, обозначенное профессором как юго-восточный склон. Он шел впереди группы не оборачиваясь, понимая, что самое главное – перехватить в свои руки инициативу, заставить поверить Гумера, что есть неплохая надежда успешно завершить поиски. А там он уж чего-нибудь придумает.
– Раз ваши друзья чего-то оставили, то сделали, думаю, это взвешенно, разумно, – продолжал Чистяков рассеянно рассуждать. – Вряд ли они шли и по дороге бросали рюкзаки. Нет. Они на привале стояли. Это должно быть хорошее место для привала, чтобы там удобно было лагерем встать. А лагерем туристы где обычно встают? Там, куда они шли, вблизи цели своего путешествия, пусть даже и промежуточной. Значит, там достопримечательности должны быть. Например, виды хорошие, которые можно пофотографировать.
Выйдя к намеченному месту, Чистяков, не останавливаясь, стал прикидывать расстояние, искать возможную скалу, определять упомянутые профессором двести метров и место, которое лежало на высоте двух метров. Как он и ожидал, ничего конкретного, такого, что сразу же бросилось ему в глаза, не оказалось. Или место было не то, или он не так истолковал пометки, сделанные рукой профессора. Чистяков поймал себя на мысли, что он уже с азартом ищет сокровища, забыв об опасности, которая ему угрожает. Поддался чарам «серебра и злата», сказал он сам себе. Какие, к черту, сокровища, когда тебе о своей шкуре подумать нужно, идиот. Хотя найти клад, конечно, было бы заманчиво.
Покрутившись у подножия крутого склона гряды, Чистяков понял, что пора двигаться к финалу этого фарса. Главное, выбраться сейчас отсюда живым, а потом можно будет спокойно организовать сюда экспедицию и изучить местность с картой профессора в руках. Куда оно все денется, если тут что-то есть? Это решение Чистякова сразу же успокоило. Его всегда успокаивал четкий план действий, когда тот появлялся. Несмотря на то что многие считали Игоря человеком импульсивным, склонным к необдуманным действиям, на самом деле он таким не был. Все, что давало основание так о нем думать посторонним, было не более чем маской, привычной игрой на публику с элементом склонности к увлечению. Но, по большому счету, Чистяков не был человеком легкомысленным и ветреным. Его увлечения девушками происходили оттого, что он психологически не созрел для семейной жизни, и, пожалуй, от девичьей покладистости. А планы, четкие и конкретные, все предусматривающие, трактующие действия в зависимости от возможных вариантов развития событий, Игорь очень любил. Это давало возможность не метаться, не ломать голову в поисках решения, а действовать спокойно и решительно.
Сейчас у спасателя такой план как раз и созрел. Его успокоило сознание того, что клад, если он существует, никуда отсюда не денется. Правда, его может извлечь и унести Гумер, но Гумера можно элементарно задержать с помощью милиции и ФСБ. Куда он денется? Все просто. Осталось решить маленькую проблему – как самому остаться в живых и выбраться из этой передряги, чтобы прижучить Гумера и найти клад профессора. Такой план у Чистякова тоже родился. От этого ему стало легче и как-то веселее на душе. Он выбрал склон, который идеально подходил для его собственного спасения. Кроме того, это место было единственным в обозримых пространствах, где можно было спрятать клад. И гряда очень похожа на место, где фашистские горные егеря могли обосноваться, чтобы держать под контролем перевал и горные тропы. Если уж Чистяков нашел пушку в менее удобном месте, то тут «эдельвейсы» должны были сидеть плотно и надежно. Кто из них тут что спрятал, ему было не важно: не зря же сюда из Германии приехал Гумер и организовал поисковые работы. И еще в этом склоне понравилось Чистякову другое: он был виден со всей своей иссеченностью только с этой тропы, по которой Чистяков привел своих спутников. Вряд ли они сами обратили на него внимание, если бы шли тут обычным путем. Даже Воронин мог проглядеть его, потому что никогда тут не был.
Ознакомительная версия.
