— Ну и ладно, — произнесла я вслух, — не больно-то и хотелось…
— Что-что? — переспросила двигавшаяся мимо меня к выходу певичка из довольно известного дуэта, название которого я все никак не могла запомнить.
— Ничего… — сказала я. — Это я не вам.
— Извините, — недоуменно пожала она плечами и понесла свое длинное изящное тело дальше.
— Ничего, — буркнула я и пошла в том же направлении.
* * *
Выйдя из бара, я столкнулась нос к носу с Ириной Леонидовной.
— Ах, Танюша, — отчего-то радостно приветствовала меня она.
От удивления, что ко мне снизошли, я застыла.
— Как же вы замечательно справились с этим делом! — воскликнула она картинно. — И кто бы мог подумать — такая молодая и такая талантливая… Поздравляю вас, моя милая!
И она чмокнула меня в щеку. Я задумалась, надо ли мне сегодня умываться или беречь отпечаток величественного поцелуя всю оставшуюся жизнь, и в этот момент, когда я решила, что умыться все-таки придется, она взяла меня под руку и тихо зашептала мне в ухо, обдавая его жаром и мелкими брызгами:
— Я ведь очень нуждаюсь в ваших услугах, Танечка! Вокруг меня творятся такие темные дела…
Господи, да кто бы сомневался, что вокруг нее творятся эти самые темные дела?!
— Поэтому, Танюша, я бы хотела вас кое о чем попросить…
Она оглянулась вокруг с таким видом, что я заподозрила, что у нее мания преследования.
— Нас никто не слышит? — спросила она меня свистящим шепотом.
— Не знаю, — пожала я плечами, — а что?
— Дело в том, — повторила она, — что… Я вам заплачу.
Бедная Ирина Леонидовна, оказывается, хотела меня нанять. Интересно, зачем? Чтобы я проследила за ее юным супругом? Так он вроде не собирается никуда от нее смываться. Его вполне устраивает его безбедное существование.
— Нет, — решительно отвергла я ее предложение.
— Почему? — искренне удивилась она. — Я вам много заплачу, Танюша.
— Дело в том, — сказала я ей, поворачиваясь к двери, где Александр исчезал, держа под руку Ленусика, — так вот, дело в том, что я ненавижу этот ваш гнусный шоу-бизнес.
С этими словами я ушла, оставляя «Прагу» и ее гостей. Обернувшись на прощание, я поняла наконец, что она мне напоминает. И от такого сравнения по моей спине поползли мурашки.
Она была похожа на «Титаник».
* * *
Дома, оказавшись одна, я позволила себе расслабиться. Поставив изящную вазу с орхидеей на стол, я поняла, как я устала. Детская обида победила, и по моим щекам покатились крупные слезы. Почему-то мне совсем не хотелось успокаиваться. И брать себя в руки тоже.
Ну вот, пыталась я убедить себя, ты же победила. Перестань плакать как дурочка. В конце концов, каждому свое. Если уж так получилось, что женщина умна (а я таковой явно была), счастье в так называемой личной жизни для нее — лишь призрак. Впрочем, так ли уж оно тебе нужно? Это сейчас у тебя такое настроение, а завтра ты помчишься навстречу опасностям, начнешь опять выяснять чьи-нибудь тайны и забудешь про свои детские обиды.
Да и зачем умненькой, красивой, молодой женщине ненужный и довольно обременительный груз в лице пусть и обаятельного, но непостоянного и легкомысленного плейбоя?
Достав свои магические кости, я получила от них весьма своевременный совет «внимательно пересмотреть всю свою жизнь и изменить отношение к происходящему».
Я хмыкнула. Пересматривать свою жизнь у меня время было, но не было желания. Представив, как я пересматриваю свою жизнь в течение — ох, сколько же мне на это понадобится? Наверное, месяц, если не больше… — я повеселела.
На столе, слабым напоминанием об Александре, в вазе лежала моя орхидея. Ее лепестки сияли бледным серебром нежно-голубого оттенка. И от ее присутствия становилось теплее.
* * *
Звонок в дверь меня не удивил. Часы показывали без пятнадцати девять, а это значило, что Андрей решил прийти пораньше.
Что ж, подумала я, уезжающие растаяли в дымке воспоминаний, а мы остались. В конце концов, впереди — приятный вечер в обществе Андрея и долгий отдых в Адымчаре, на родительской даче.
Все было так чудесно, что хотелось зажмуриться от удовольствия.
Я подошла к двери. Что-то кольнуло меня. Тьфу, подумала я, все-таки человеческая психика слишком тонкая вещь для нынешней жизни. Меня еще не отпустил страх. Чувство опасности не спешило покидать мой мозг.
Почему-то в голове засела ужасная мысль, что, открыв дверь, я увижу отвратительно-бесцветную физиономию дяди Жоры. Мысль эта заставила меня передернуться.
Стоп, приказала я своим дурным эмоциям, если ты и дальше будешь страдать повышенной чувствительностью, можешь искать себе новую профессию. А сейчас соберись. Твой дядя Жора сидит в КПЗ, и вряд ли ему разрешено наносить визиты без сопровождения охраны.
«Да? — взвизгнул в моей душе страх. — А если Елена Петровна…»
«Помимо его не совсем порядочного адвоката, — сурово ответствовала я собственному страху, — есть еще Андрей Николаевич Мельников».
Который, кстати, и стоял на пороге, когда я все-таки рискнула открыть дверь. Из-за его чересчур высокой фигуры выглядывала маленькая Соня, а в руках они держали три довольно-таки увесистых пакета, что свидетельствовало: вечер, проведенный с ними, должен быть приятным.
— А что ты так долго дверь не открываешь? — полюбопытствовал Андрей.
Рассказывать ему о собственных слабостях мне отнюдь не хотелось. Я сослалась на то, что мне нужно было одеться.
Он кивнул, достал из одного пакета чудесную большую и холодную банку «Туборга», протянул мне и сказал:
— Это я возвращаю долг.
Потом была торжественно извлечена из второго пакета упаковка «Гиннеса» и вручена мне со словами:
— А это тебе, победительница.
— Только, — раздался тоненький Сонин голосок, — надеюсь, ты с нами поделишься?
— Тем более что главный наш тебе презент… — загадочно молвил Андрей, бросая за спину Сони многозначительный взгляд, — тебя наверняка обрадует…
— А если — нет? — поинтересовалась я.
— Не знаю, не знаю, — озадаченно сказала Соня. — Вполне может статься, что он тебе вовсе и не нужен… Но мы все-таки его покажем.
Мне вполне было достаточно холодного пива. Но я взглянула. За спиной Сони, неизвестно откуда взявшийся, стоял Александр и довольно нахально улыбался.
— Да уж, — сказал он под дружный хохот этой «твиксовой парочки», — чего только не услышишь о себе, если уж согласился побыть сюрпризом для капризной барышни…
Его лицо отчего-то жутко развеселило меня своим озадаченным выражением. И я начала смеяться. Видимо, мы очень заразительно это делали. Александра очень скоро поразил тот же вирус смеха, что и нас.
Мы стояли и смеялись, как малолетние идиоты. И, кажется, были счастливы.
Неделя, проведенная нами в Адымчаре, была прекрасной. Сначала, правда, пришлось привыкать к комарам. Они отличались потрясающей назойливостью.
Кроме того, уже через три дня я поняла, что иметь рядом с собой мужчину постоянно — явно не для меня. Что-то со мной, может быть, не так, но, когда я должна постоянно приспосабливаться к чужим желаниям, я заболеваю. У меня голова раскалывается.
Так что я очень быстро начала задыхаться от недостатка свободы, и это привело меня к появлению в моем характере некоторой стервозности, раздражающей не только Александра, но и меня саму.
Так что на этот раз наше прощание было не таким болезненным, а даже носило скорее характер освободительный. Мы были не созданы для долгих и серьезных отношений.
Нет, я, конечно, всплакнула для очистки совести, а он изобразил на лице соответствующее случаю печальное выражение, но когда поезд уехал, я облегченно вздохнула, вспомнив анекдот про грузина: «Савсэм одын… Савсэм одын?!.. Савсэм одын, савсэм одын, савсэм одын!!!»
В моем холостяцком жилище было уютно и спокойно. Ничто не напоминало мне о пережитых здесь событиях. За окнами слышались детские голоса, изредка перекрываемые шорохом проезжающих машин.
Избавив квартиру от накопившейся пыли, я приняла вожделенный душ, использовав при этом все имеющиеся у меня гели, шампуни и дезодоранты.
Я устроилась в кресле с телевизионным пультом в одной руке и чашкой кофе в другой. Жизнь казалась мне сплошным, правда вполне заслуженным мной, блаженством.
Нажав на кнопку, я увидела перед собой знакомые и родные лица завсегдатаев рекламы. Интересно, почему у них все время один репертуар? Могли бы снимать почаще что-нибудь новенькое.
Наконец, когда меня любезно проинформировали о всех достоинствах почти ненужных мне вещей, начались новости. И хотя, честно говоря, с большим удовольствием я бы посмотрела какой-нибудь бодрый боевик или мелодраму типа «Мостов округа Мэдисон», мне пришлось довольствоваться описанием сложностей политической жизни страны (и почему это она, в самом деле, не зная покоя, предпочитает уже столько лет эти сложности), послушать новые перлы наших сенаторов (и почему это они так коряво излагают свои мысли? Ведь не все же они выходцы из сельской местности!), узнать, что в Москве обрушился какой-то мост…
