- Это плохо, - с показным спокойствием отреагировал наркобарон. - Что же ты таких остолопов у себя держишь?
- Какие есть. Выбирать не приходится...
- А надо бы... - Рыбак усмехнулся половиной рта. - Я же предлагал тебе помощь моих ребяток?
- И где они, твои ребятки? Что-то я их не видел...
- Как? - поражённый старик откинулся в своём кресле. - Разве Кикоз тебе не сказал, что та база, на которой ты был вчера, уже твоя, вместе со всеми, кто на ней тренируется?
Николай Андреевич ошеломлённо уставился на старика.
- Видно, не сказал... - вздохнул наркоделец. - Придётся наказать его за забывчивость.
В этот момент Репнев понял, что Кикоз ничего не забывал, а решение передать ему военный полигон пришло к Рыбаку недавно, вследствие каких-то событий, о которых Николаю Андреевичу ничего не известно. Скорее всего, события эти были весьма серьёзны, иначе Рыбак не решился бы на такой роскошный жест.
- А на счёт того, чьё это дело, мочить Пономаря... - старик широким жестом показал рукой на свою камеру, - посмотри-ка сюда. Ничего не замечаешь?
Приглядевшись, Корень понял, что старик сменил меблировку, о чём Репнев сразу и сказал.
- Молодец, наблюдательный, - с лёгким ехидством сказал наркобарон. - А знаешь, почему мне пришлось это сделать?
Николай Андреевич превратился в слух.
- Потому что здесь был твой любимый Пономарь!.. - визгливо прокричал старик. - Понял?
- Нет, - твёрдо ответил Репнев.
- Здесь побывал его призрак, и разнёс всё к чертям собачим!
Теперь для Корня всё встало на свои места. Вся бравада и дерзкое поведение Рыбака было всего-навсего прикрытием его страха. Страха перед иррациональным, тем, с чем ни он сам, ни его люди не могут справиться. Страха перед Пономарём!
Впрочем, когда Николай Андреевич общался с Дарофеевым, его и самого не покидало странное чувство. Целитель был то наивен до идиотизма, то совершал такие поступки, от которых обычный человек в ужасе бы содрогнулся. Пономарь, несмотря на кажущуюся доступность и простоту, был непредсказуем и непознаваем. Его действия и само их воплощение, зачастую, были совершенно непонятны Репневу. Лишь мальчик Витя, да Изотов, могли хоть как-то объяснить действия Игоря. Он они сейчас были по другую сторону баррикады, и помощи от них ждать не приходилось.
Николай Андреевич не обольщался насчёт того, что хумчанин находится в его руках. Витя выполнял поручения лишь до того момента, пока они не вышли за рамки его собственных представлений о добре и зле. А Пономарь не мало поработал над тем, чтобы вдолбить мальчику свои непонятные этические нормы.
- Пономаря надо убрать! И как можно скорее! - уже успокоившись проговорил Рыбак.
- И это всё, что ты хотел мне сообщить? - усмехнулся Репнев, чувствуя себя хозяином положения.
- Я хотел чтобы ты посмотрел на то, что он может! - Рявкнул старик.
- Это я и так знаю, - Николай Андреевич беззаботно махнул рукой. - Мне, главное, до него добраться. А уж слабые места Пономаря мне известны.
- Смотри, - озабоченно покачал головой старый мафиози, - впросак не попади со своими знаниями. Говорю тебе, недооцениваешь ты противника. Пономарь хитрее, чем ты думаешь. И умнее...
- Посмотрим... - самодовольно набычился Корень. Когда Николай Андреевич покинул камеру Рыбака, тот вызвал Кикоза.
- Всё, как запланировали, - тон наркодельца был предельно серьёзен. Помощник кивнул.
Перед поездкой на зеленоградскую базу подготовки боевиков, Репнев решил нанести визит Призраку. Благо особняк, в котором содержался хумчанин, находился как раз по пути.
Оставив Кикоза в машине, Николай Андреевич поднялся к телепату. Тот уже ждал своего начальника и сразу стал отвечать на невысказанный вслух вопрос:
- Это было около восьми вечера. Внезапно я понял, что в комнате моего подопечного присутствуют ещё двое...
Репнев, против своего обыкновения читать доклады Михаила Руслановича, выслушал на этот раз очень внимательно, несмотря на то, что приходилось постоянно напрягать слух, чтобы понять о чём вещает слабый голос телепата. Наконец, тот завершил свой рассказ и выжидательно посмотрел на мафиози.
- О чём он всё это время думал? - Николай Андреевич пристально посмотрел в глаза Кашеварову. Тот, слегка смутившись, отвёл взгляд и прошептал:
- Не знаю...
- Как так?! - вскричал Корень.
- С первой же секунды их визита он наглухо заблокировал свои мысли. Я не могу пробиться сквозь его защиту.
- Зачем я тебе плачу, скажи мне?! - разъярённо заорал Николай Андреевич.
- Затем, что других нет! - ответ был так громок, что Репневу на мгновение показалось, что в комнате возник кто-то чужой. Оглядевшись и никого не обнаружив, мафиози сообразил, что кричал сам Призрак.
- Да, нет! - Репнев всё ещё говорил на повышенных тонах, но уже успокаивался, поняв свою неправоту, но признаваться в этом перед Призраком, значило уронить свой авторитет, и Николай Андреевич сделал вид, что ничего не случилось. - Но и те, кто есть работают спустя рукава!
Михаил Русланович лишь пожал плечами.
- Сейчас я буду с ним говорить, - предупредил Корень, - а ты - секи! После разговора я опять поднимусь.
Как только мафиози вышел, Кашеваров, убедившись, что в коридоре никого нет, пошёл на улицу. Вернулся он через минуту, но уже с большим тяжёлым конвертом. В нём, как точно знал телепат, было ровно сто тысяч долларов.
Другие дела не помешали Михаилу Руслановичу пронаблюдать за ходом беседы между Витей и боссом.
Сначала Николай Андреевич осторожно справился о самочувствии мальчика, на что тот честно ответил:
- Спасибо, дядя Сергей меня вылечил.
На эту невинную реплику в голове Репнева поднялась целая буря мыслей, пока он не вспомнил, что Изотов может лечить и на расстоянии. Успокоившись и получив от пацана полное подтверждение, Николай Андреевич как бы вскользь, подумал:
- Как же меня достаёт этот Соловей...
И представил себе морду этого Соловья, главаря Митинской группировки, которая находилась в состоянии вооружённого нейтралитета с организацией Корня.
- Хотите очередного бандита укокошить? - без экивоков спросил мальчик.
- Не одного, - вдруг решился Репнев, - ещё Рыбака... Но его убить надо наверняка. Чтоб раз - и навсегда!
- Хорошо, - внезапно согласился хумчанин, - это всё?
- Да, - кивнул Николай Андреевич и, не попрощавшись, вышел.
К его приходу Кашеваров уже успел припрятать конверт с деньгами и встретил Корня странной вестью:
- Он согласился потому, что ему разрешил это дядя Сергей.
- Вот как... - призадумался Репнев над тем, что это могло означать. - И всё?
- Нет. Ещё он уверен, что его спасут. Но сам никаких действий предпринимать пока не будет.
- Хоть это хорошо... - облегчённо вздохнул мафиози и сразу напрягся. - А ты теперь следи не только за мальчишкой, но и за всей прилегающей территорией. Понял?
В мозгу Корня живо встала картина, как Пономарь, презрев законы тяготения, парил в воздухе.
- Они летать умеют. - добавил Николай Андреевич вслух. Но Призрак и так знал об этом, хотя бы на примере Вити Матюшина.
Продиктовав мальчику очередное задание, Репнев немного успокоился. Хотя просьбу устранить Рыбака Николай Андреевич высказывал Вите уже в третий раз, на самом деле мафиози не был уверен, что программа мальчика сработает. Ведь остался же жив старик после двух предыдущих попыток.
Кикоз, подтянутый и безразличный ко всему, дожидался мафиози прогуливаясь вокруг синего "БМВ". Увидев Репнева, он распахнул для него переднюю дверцу, но сам, не дожидаясь пока Николай Андреевич усядется в машину, устроился сзади. Корень хлопнул дверцей и приказал телохрану-водителю:
- К Зеленограду.
По пути на подаренный тренировочный центр к машине Реп-нева присоединилась "Ауди" Харчо, члена "Девятки", отвечающего за охрану Николая Андреевича и проведение боевых операций.
Во время второго визита военная база мафии произвела на Корня куда большее впечатление. Оказалось, что из-за спешки Репневу не показали и четверти всего комплекса. Теперь же у него была возможность осмотреть его целиком.
Пока Харчо и Кикоз набирали группу для устранения Дарофеева, Николай Андреевич, в сопровождении своих парней, и прикреплённого к нему бригадира боевиков, прошёлся по учебному центру, слушая немногословные пояснения.
- Тир, - говорил боевик, приведя Репнева в прекрасно оборудованный подвал.
- Столовая... Казарма... Качалка... Торчильня...
Последнее место заинтересовало Репнева. Торчильня напоминала конференц-зал или огромную комнату отдыха. С удобными креслами, которые могли раскладываться в небольшие диванчики. На креслах лежали наушники, подключённые ко встроенному в лежанку магнитофону.
- Это для чего? - спросил Николай Андреевич, обведя рукой полутёмное помещение, в котором находилось человек десять.
- Здесь торчат, тащатся... - попытался объяснить боевик. - Ну, приходуются... После широчной...
