— Прости, я подвел тебя, — он посмотрел мне в глаза.
Я буквально жгла его взглядом. Так, что другой на его месте давно бы съежился. Но Григорьев, напротив, почему-то вдруг успокоился.
— Я все понял. Прости. Бедная ты моя девочка…
— Ты самая большая в мире свинья, — продолжала выговаривать я. — Самый мерзкий тип, который только встречался на моем пути!
Сама не понимая, что делаю, я обняла Андрея за шею. А потом стала торопливо развязывать Григорьева.
— Нам надо вызвать «Скорую» и милицию. Причем анонимно, потому что мне совершенно не улыбается давать показания, — сказала я, бросив веревку в дальний угол. — Надо быстро уходить.
— Да.
Я взяла свою сумку. Андрей послушно двинулся за мной.
— Едем в гостиницу. Кстати, ты так и не сказал мне, что решил относительно моего плана.
На лестничной площадке между первым и вторым этажами Григорьев вдруг молча обнял меня. Я высвободилась из кольца его рук и побежала вниз.
Прохладный ветерок приятно коснулся моего разгоряченного лица. У ближайшего телефона-автомата я тормознула. Слегка изменив голос, позвонила в милицию и «Скорую», после чего остановила первую попавшуюся машину. Григорьев подоспел как раз вовремя, запрыгнул в автомобиль, и мы поехали в гостиницу.
* * *
— Но теперь я настаиваю!
Я ходила по комнате и пыталась убедить Григорьева в том, что он должен принять мой план. В свете последних событий я ожидала, что он начнет слушаться меня беспрекословно, однако, как выяснилось, ошиблась… Андрей продолжал упрямиться.
— Ты имеешь представление, каким образом Наташа оказалась связанной с твоими конкурентами? — расспрашивала его я. — Она ведь была твоей подругой, так что же случилось? Как твои тарасовские недоброжелатели могли на нее выйти?
— Не знаю, — вздохнул Григорьев.
— Тогда, может быть, она преследовала свои собственные интересы? Ревнивая дамочка решила отомстить бывшему любовнику за то, что он ее бросил? Похоже на мыльную оперу, но тем не менее…
— А знаешь, она действительно вела себя так, словно не хотела афишировать, что работает на кого-то. Ничего мне не объясняла, и — тогда я не думал об этом, но сейчас понимаю — в самом деле старалась выглядеть покинутой и оскорбленной. Однако она выдала себя тем, что упомянула о нападении в поезде. Будто бы она слышала, что на меня кто-то покушался. Но я-то точно знаю, что мы с тобой никому об этом не рассказывали. Значит, она узнала об этом по своим каналам.
— Логично, — согласилась я.
Григорьев немного помолчал, думая о чем-то своем, а потом снова спросил:
— Я вот не пойму, как ты меня нашла? Я же по телефону ничего не успел тебе сказать.
— Мне пришлось позвонить твоей маме и узнать у нее адрес Наташи.
— А как ты догадалась, что это была она?
— Интуиция, — отмахнулась я. Меня сейчас гораздо более беспокоило будущее, чем то, что уже прошло. — Вернемся к моему плану. Ты согласен?
— Не знаю, — неуверенно протянул Андрей.
— Хватит тебе… Решайся же наконец!
— Значит, ты говоришь, мы придем вместе, и я сделаю вид, что куры мне не нужны… Думаешь, мне поверят?
— Надо так сделать, чтобы поверили, — настаивала я на своем.
Андрей вдруг схватил меня на руки, кинул на кровать, сам сел сверху, развел мои руки в стороны и прижал их к постели. — Кто у нас, как ты недавно выразилась, свинья? Это — я. Значит, буду поступать по-свински. Как захочу. Мне можно, — смеясь, говорил он, скорчив забавную рожицу.
Мне не стоило бы большого труда скинуть его с себя, но пока я не собиралась этого сделать. Не хотелось.
— И что ты предлагаешь? — улыбнувшись в ответ, спросила я.
— Что-что… вынужден согласиться на твое предложение. Так и быть.
— Замечательно.
Уже было сжавшись для рывка, я захотела показать свои силы и возможности, но в этот момент Григорьев нагнулся и стал нежно целовать меня. Он отпустил мои руки, зато целовал все настойчивее и требовательнее, перестав сдерживать себя. И с жадностью поймав мои губы, заставил меня забыть про все на свете. Я закрыла глаза, голова закружилась, и я уже не понимала — это он прижимается ко мне или я сама всем телом страстно тянусь к нему.
* * *
— Будьте добры, пригласите к телефону Берестова… к сожалению, не имею чести знать его имени и отчества, — любезно проговорил в трубку Андрей утром следующего дня, начав выполнение моего плана. — Вас Григорьев беспокоит. Мне необходимо с ним поговорить.
— Здравствуйте, — произнес он через полминуты. — Я хотел бы отказаться от покупки товара. Да… Нет, ну что вы… На днях возвращаюсь в Тарасов. Я нашел более выгодный вариант и не собираюсь упускать его. Передайте от меня горячий привет моему конкуренту. И пусть он не ждет подвохов с моей стороны. Угу… Спасибо… Но на встречу я все же приду вместе с женщиной, которая хотела бы поучаствовать в торгах за право заключить с вами сделку. Да. Замечательно. Кстати, как чувствует себя господин директор? Наверное, встречу опять придется переносить? Вот как… Ну что ж, всего доброго… И вам… Спасибо еще раз. До свидания.
И с этими словами Григорьев повесил трубку.
— Ну что? — пристала я.
— Все! — тяжело вздохнул Андрей. — Давно так не напрягался. Чтобы из-за самого обычного телефонного звонка так переживать! А что же дальше будет?
— Ну, так что там насчет встречи?
— Она произойдет в больнице, где сейчас находится Пантелеев. Он сам не может прийти в офис, а без его подписи документы будут недействительны. У него отдельный бокс, так что проблем не возникнет.
— Хорошо. Лучшего и желать нельзя. Только будешь сидеть и молчать.
— И все-таки мне не верится, что ты смогла уговорить меня на такую авантюру, — усмехнулся Андрей.
— Сейчас главное, чтобы у нас все получилось. Этот обман может спасти тебе жизнь, так что не надо переживать. В любом случае, это более честный способ, чем тот, каким пользуется твой конкурент, пытаясь устранить тебя физически.
Ко встрече надо было одеться соответственно. Я уговорила Григорьева пройтись по магазинам и купить что-нибудь новенькое. Так как я предполагала, что буду соперничать на торгах с мужчиной, то решила выглядеть так, чтобы этот самый мужчина больше думал не о курах, а обо мне.
Обычно я предпочитаю носить джинсы и кроссовки, но сейчас ради дела пришлось облачиться в короткую юбку и светлую блузку. Высокие каблуки прибавили к моему и без того не малому росту добрые двенадцать сантиметров. Как известно, даже походка меняется, когда туфли на каблуках надеваешь, а это мне сейчас на руку.
Затем я сделала макияж поярче, несколько иначе уложила волосы и вышла на суд своего клиента.
— Ничего себе! — присвистнул Андрей. — Ты выглядишь просто здорово. И совсем не похожа на себя. Ну, в общем, сейчас ты не такая, какой я уже привык тебя видеть.
— Не сомневаюсь.
— Все-таки как умеют меняться женщины… Вроде это ты, но, с другой стороны, ты… такая. У меня даже слов не находится!
— Ты тоже давай, приводи себя в порядок.
Потом мы вышли на прогулку, посидели в скверике и договорились, что именно будем говорить в фирме.
— Все. Идем. — Григорьев встал, весь подобрался и стал очень серьезным.
— Да не беги ты так быстро! Успеем.
— Я волнуюсь, — хитро посмотрел на меня Андрей.
— Не сомневаюсь.
В больнице мы беспрепятственно поднялись на третий этаж и быстро нашли тридцать четвертый бокс. Постучавшись, я заглянула в него первой.
— Здравствуйте, — произнесла я и вошла. Следом за мной зашел и Григорьев.
В палате было четыре человека: Пантелеев, Берестов, незнакомый молодой человек, сидевший чуть в стороне, и… старикашка с тростью.
При нашем появлении все поднялись со своих мест, за исключением, конечно, Пантелеева, лежавшего на кровати в гипсе.
— Добрый день, — произнес старикашка.
— Вы, видимо, и есть та госпожа, которая хочет участвовать в торгах? — обратился ко мне Берестов.
— Совершенно точно. Вы могли меня уже видеть. Мы приходили вместе с Григорьевым, — улыбнулась я своему спутнику.
— Я просто ее привел. А вообще, у меня поезд скоро, — объяснил свое присутствие Андрей.
— Я вам говорил уже, — повернулся к Пантелееву его заместитель, — про новую покупательницу.
— Не возражаю, — устало, довольно слабым голосом произнес Сергей Павлович. — Давайте скорее решим этот вопрос.
Берестов извиняющимся взглядом посмотрел на типа с тростью. Тот промолчал, но в его глазах светился огромный интерес.
Впрочем, и мне было очень любопытно на него посмотреть. Столько раз видела его издалека, и вот представился случай познакомиться.
Мы с Григорьевым заняли указанные места. Я положила ногу на ногу и заметила, что все присутствующие проводили взглядом это мое движение. Да пусть смотрят — мне нечего стыдиться. Красота спасет… если не весь мир, то, быть может, хотя бы его часть, носящую фамилию Григорьев.
