Вскоре мне принесли горячую пиццу. Григорьев все не возвращался, и на душе стало немного неспокойно. В ожидании я села смотреть телевизор, поставив пиццу перед собой и время от времени прикладываясь к ней.
— Ты уже здесь? — вдруг раздался чуть ли не над ухом громкий голос Андрея.
Я вздрогнула. Черт, даже и не услышала, как он вошел.
Андрей стремительно пересек комнату, выложил на кровать свои покупки, что-то весело бормотал и по-детски смеялся.
— Это тебе, — он подошел ко мне с маленькой коробочкой. — Ты не захотела получить от меня в подарок платье, поэтому я купил тебе вот это, — продолжил он и присел на корточки возле меня.
Я взяла в руки велюровую коробочку и открыла ее. Внутри на бархатной подушечке лежало очень красивое серебряное кольцо с сапфиром.
— Зачем?
— Как зачем? — удивился Андрей. — Подарок.
Я не знала, как поступить. Мне не хотелось обижать Григорьева, но взять кольцо тоже было неловко. Между тем Андрей весь сник, даже в лице переменился.
— Ты не хочешь брать? Я же ничего у тебя не прошу, это просто благодарность.
— Тогда купил бы… ну, не знаю что. Все, что угодно, только не кольцо, — не сдавалась я. — Кольца дарят в особых случаях. Ты сам знаешь, в каких. А у нас с тобой подобного не предвидится.
— Это зависит только от тебя. Я хоть сейчас могу повторить свое предложение выйти за меня замуж, — Григорьев встал и отошел к окну. — Пойми, мне хотелось, чтобы ты всегда меня помнила, даже если со мной не останешься. Будешь его носить, посмотришь и вспомнишь.
— Мне не нужно кольцо, чтобы о тебе помнить. Я и так никогда не смогу тебя забыть. — Я вынула колечко и примерила его на палец. — Оно очень красивое. Спасибо.
Андрей все смотрел в окно. Обижаться на меня было глупо, по крайней мере я так считала. Но раз уж он такой ребенок, надо извиниться.
Я подошла к нему и обняла.
— Прости, если я тебя обидела. Я никогда еще не принимала в подарок кольца, поэтому делать этого не умею. Оно, правда, очень мне нравится. Я буду носить его, не снимая.
Я проскользнула под его рукой, обняла за шею и поцеловала так, как давно уже хотела. В ответ он сжал меня в объятиях.
Не отрывая своих губ от моих, Андрей подтолкнул меня к дивану, потом быстро потянулся, скинул с него покупки на пол и нежно потянул меня вниз.
— Ты закрыл дверь? — вспомнила я.
— Помолчи, — таким был его ответ.
Остаток времени до ужина мы провели в постели.
* * *
Когда я надела свое платье и вышла из ванной, Андрей вместо комплимента грустно сказал:
— Жаль, что ты не моя.
— И это все? — вскинула я брови.
— Ты прекрасна, как никогда.
В машине он шептал мне на ухо комплименты, большинство из которых имели довольно фривольный характер. Андрей приглушенно восторгался моей красотой, по очереди восхвалял все части моего тела, начиная от ног и заканчивая макушкой. В общем, у самого ресторана настроение у нас обоих оказалось — в пору возвращаться назад, в наш уютный номер.
В небольшом ресторанном зальчике нас посадили за самый удобный столик, после чего тут же принесли меню. В зале играла легкая ненавязчивая музыка, мне было хорошо и не хотелось ни о чем думать. В данный момент ничто меня не тяготило, да и Андрея, скорее всего, тоже. Я вновь увидела в нем того парня, который с открытой доброжелательной улыбкой подошел ко мне на ипподроме. Все должно вернуться на круги своя.
В щедрости Григорьева я никогда не сомневалась, но сегодня он, по-видимому, решил шикануть, поэтому и заказал несметное количество всякой всячины, которое не смогли бы уничтожить и четыре человека. За ужином Андрей то и дело посматривал на колечко, красиво сверкавшее на моем пальце. Подобно драгоценности, лицо Григорьева тоже сияло всеми цветами радуги. Мне ничего не оставалось, как улыбаться в ответ, но сейчас это вполне соответствовало моему настроению.
После того как мы отведали закуски, Андрей пригласил меня на танец, в течение которого его руки совершали увлекательное путешествие по изгибам моего тела. Голова моя слегка кружилась от вина, поэтому я не противилась, несмотря на то что вокруг нас находились люди.
— Совсем забыл! — заговорил Андрей, как только мы снова сели за стол. — Нужно ведь было позвонить в Тарасов и сообщить им, что у нас все в порядке.
— Да уж. Они там, наверное, волнуются.
— Ничего, завтра прилетим и все расскажем.
— Ругал Георгия за то, что он не звонит, а сам не лучше.
— Хорошо, вечером позвоню, уговорила.
Время было далеко за полночь, когда Григорьев наконец расплатился и мы вышли на свежий воздух.
— Дождь, — тут же просияла я.
Я вытянула руки и подставила ладони под частые капли.
— Подожди, я поймаю такси.
— А может, пешком пройдемся? Вымокнем до нитки, а потом в номере согреемся.
— Нет, солнышко, слишком прохладно, — Андрей заботливо снял пиджак и накинул его мне на плечи. — Простудиться можно. Успеешь еще набегаться под дождем в Тарасове.
Наконец подъехала свободная машина и мы поехали в гостиницу.
— Ты помнишь, что культурная программа еще не закончена?.. — игриво спросил Григорьев.
— Я только об этом и думаю, — улыбнувшись, откликнулась я.
* * *
У самого номера Григорьев пылко обнял меня одной рукой, а свободной на ощупь вставлял ключ в замочную скважину. Я ответила на его жадный поцелуй, после чего он резко распахнул дверь и сделал приглашающий жест.
Отчего-то мне сразу показалось, что внутри кто-то есть. Слабый, едва уловимый шорох заставил меня насторожиться. Хоть я и выпила сегодня много вина, но привычка замечать все вокруг, ставшая второй натурой, никуда от этого не делась.
Я среагировала мгновенно — оттолкнула Андрея от дверного проема, сама встала с другой стороны и приложила палец к губам. Потом низко пригнулась, вошла в номер и закрыла за собой дверь. Не включая света, опустилась на пол, проползла к центру комнаты и остановилась.
С левой стороны, совсем рядом, снова послышался шорох. Кто-то неизвестный, затаившийся там, наверное, сейчас недоумевал, почему вдруг стало тихо? Ведь дверь открывали, слышались голоса, а потом воцарилось полное молчание.
Я ждала, когда незваный гость предпримет хоть что-нибудь. Главное сейчас, чтобы Андрей все правильно понял и не вздумал зайти сюда.
Шорох повторился, и прямо над собой я почувствовала чье-то дыхание. Я развернулась, ухватилась за стоящие рядом ноги и, резко дернув на себя, опрокинула мужика, — а нашим гостем несомненно был мужчина — на пол. И тут услышала тихий выстрел. У него пистолет с глушителем!
Вскочив на ноги, я в темноте кинулась к его правой руке, надеясь на то, что противник не окажется левшой. Крепко сжав запястье, я резко вывернула его руку, отчего пистолет упал, а потом смачно ударила мужика по носу.
В этот момент в номере зажегся свет. На пороге стоял испуганный Григорьев.
— Забери пистолет! — крикнула я.
Андрей машинально подошел, поднял с пола оружие, не сводя глаз с открывшейся картины.
Я сидела на распростертом молодом парне в джинсовой куртке. Не дожидаясь, пока он придет в себя, я нанесла ему несколько точных ударов, от чего тот захлопал глазами и стал хватать ртом воздух. Бить лежачего трудно, особенно если сидишь на нем, но иного выхода не было.
Поднявшись, я взяла пистолет у Григорьева и направила его на незнакомца.
— Чем обязаны? — спросила я.
Парень испуганно глядел на нас, продолжая молчать.
— Садись, — показала я на кресло, — и рассказывай, какое у тебя к нам дело.
Он тяжело поднялся, косясь на пистолет, и с тяжелым вздохом рухнул на мягкое сиденье.
— Не буду я ничего говорить, — нахально, но хорохорясь уже явно из последних сил, процедил он сквозь зубы.
С абсолютно спокойным выражением лица я выстрелила из его пистолета так, чтобы пуля прошла буквально в нескольких сантиметрах от головы. Все-таки глушитель — великая вещь.
— Ты чего? Сдурела, что ли?! — Парень ошалело посмотрел туда, куда попала пуля.
— Да я вообще ненормальная. Андрей, подтверди.
Григорьев тоже изрядно испугался, поскольку никак не ожидал, что я начну стрелять.
— С ней лучше не связываться, — медленно, все еще не придя в себя, пробормотал он.
— Ты на кого работаешь, приятель? — Я села на кровать. — Андрюша, принеси мне водки, будь так добр.
Парень покосился на Григорьева. Но тот, кажется, все правильно понял. Я хотела внушить пареньку, что сейчас намереваюсь напиться, а потом — море по колено. Андрей прошел к холодильнику и плеснул в фужер какой-то жидкости.
— Есть только коньяк. Водку ты уже выпила, — робко сказал он.
— Сойдет.
Я закинула ногу на ногу, не спуская глаз с парня, и не спеша, с видимым удовольствием выпила содержимое сосуда, благо в фужере находился обыкновенный виноградный сок. Но типу в куртке знать об этом было совсем необязательно.
