– Дождь! – закричал он. – Леночка! Тоха! Дождь! Знаете, что это значит? Что мы с вами живы!
– Всего час назад я и не думал, что буду радоваться этому противному дождю, – проворчал в ответ Тоха, тоже подставляя лицо каплям дождя. – Господи, пронесло!
– А где Гена?
Но на том месте, где стоял Гена, высилась груда битого кирпича, деревянных перекрытий и металлических балок. Выжить, оказавшись под всем этим мусором, не было никакого шанса.
– Но мы его все-таки раскопаем, – заверил Леночку оперативник и зачем-то прибавил: – Не удовольствия ради, а для отчетности.
Леночка только рукой махнула и повернулась к Владику.
– Любимый, ты меня прощаешь?
– Я давно тебя простил.
– И ты не сердишься, что я не сказала тебе о…
– О том, что ты сказочно богата?
– Да!
– И очень хорошо, что не сказала. А то потом тебя бы всю жизнь мучили глупые мысли. «А вдруг он женился на мне ради моих денег?»
– А теперь?
– Я звал тебя замуж, когда считал тебя бедной. И зову опять, зная о твоем богатстве.
Леночка прыснула со смеху.
– Другому я бы за такие слова точно указала на дверь. Но ты… Тебе я отвечаю – да!
– Так ты согласна? – не поверил своим ушам Владик.
– Да! Да! Тысячу раз да! Любимый! Как я счастлива!
Леночка бросилась на шею к Владику, и весь остальной мир просто перестал для них существовать.
Однако на следующий день совершенно оклемавшаяся Леночка уже находилась возле своего офиса, где в эту минуту начинался совет директоров. О перенесенных девушкой испытаниях свидетельствовали только легкая бледность и синева, залегшая у нее под глазами. И все-таки Владик беспокоился:
– Дорогая моя, может быть, лучше не надо? Оставим все, как есть. Ты же хотела?
– Оставить ВСЕ?! Да, признаюсь, у меня были такие мысли. Но только до того момента, как я узнала, что это ВСЕ хотят изъять у меня насильно! А этот фокус у них не пройдет!
И Леночка, распрямив свои худенькие плечики, решительно двинулась в сторону офиса. Владик и Тоха следовали за ней словно преданные оруженосцы.
Проклятый предатель Геннадий, как ни странно, выжил под обломками. И когда его извлекли из-под груды кирпича и прочего мусора, даже мог говорить. Правда, выдавил он из себя, глядя на Леночку, всего лишь одно слово:
– Ненавижу!
Антон сегодня утром говорил с его врачами. И они его заверили, что жизнь потерпевшего вне опасности. И через день Геннадий сможет дать показания.
– Но совет директоров сегодня! И я должна быть там!
Леночкино появление на совете вызвало настоящую бурю. Судя по всему, ее тут увидеть не ожидал никто. И пока одни ликовали и поздравляли Леночку с возвращением, другие спешно покидали кабинет. Но уйти не удалось никому. За дверями стоял Тоха вместе со своими ребятами. И убедительно просил всех, кто желал уйти, проехать с ними.
И все же Леночка отказалась от поста генерального директора.
– Этот пост потребовал бы от меня слишком много сил и времени, – заявила она в свое оправдание. – А я собираюсь посвятить их своему любимому мужу. Все остальное мне стало неважным.
– Как же так?
– Так, – весело улыбнулась Леночка. – Денег у меня полно. Нам с мужем столько за всю нашу жизнь не истратить. Да и компания вполне обойдется без меня. А вот мой муж нет.
Свой пост Леночка передала одному из старейших сотрудников, который начинал бизнес еще вместе с ее отцом. До недавних пор этот человек был незаслуженно обойден ее вниманием. Но теперь Леночка ценила не только деловую хватку, но и преданность.
– Хочу быть уверена, что компания моего отца находится в надежных руках, – заявила она. – Так что особенно не расслабляйтесь. Время от времени я все равно стану вас навещать. Особенно, если наши доходы вдруг станут понижаться.
И она сдержала свое слово. Только наведывалась она уже не одна, а в обществе своего мужа. За ту короткую разлуку, которую устроил им предатель Геннадий, Владик успел так основательно проверить свои чувства к Леночке, что теперь боялся отпустить ее от себя даже на часочек.
А вдруг еще кому-нибудь придет в голову похитить его солнышко? Нет уж, пусть Леночка будет всегда рядом, и пусть ее глаза светят исключительно для него одного! И пусть всегда для них будут весна, счастье и любовь!
Наталья Александрова. Не плачь, Маруся!
– Смотри-ка, Маруся, а ведь уже настоящая весна… – сказал Семен Петрович, вдыхая полной грудью свежий прохладный воздух.
Маруся не ответила, она в умилении наблюдала за птицами. Птицы и правда в этот весенний погожий денек буквально сошли с ума. Воробьи галдели как на базаре, синицы тренькали звонко, даже вороны каркали сегодня приятно для слуха.
– Хороший все-таки у нас район, – продолжал Семен Петрович, ничуть не обидевшись, что ему не отвечают, – вышел из дома – и через двадцать минут ты уже, считай, за городом, в лесу.
Лес действительно был почти настоящий – именно лес, а не парк. Конечно, в середине апреля еще сыровато и на деревьях вполне могут быть клещи, но Марусе просто необходимо бывать в лесу. Да и Семену Петровичу свежий воздух не повредит.
Сквозь ветки еще голых берез проглянуло солнце, и в его лучах забелели первые цветки подснежников.
– Ох, Маруся! – обрадовался Семен Петрович. – Смотри-ка, первые цветочки!
Но Марусе было не до цветов. Ноздри ее раздувались, лапы разъезжались на сырой дорожке, рыжий хвост победно мотался, как вымпел. Какие уж тут цветы, когда вокруг столько упоительных запахов и мелкой живности!
Маруся припала на задние лапы и повела носом. Потом коротко и тонко взлаяла, что означало у нее полный восторг, и вдруг понеслась по лесу, не разбирая дороги, уши ее развевались по ветру.
– Учуяла кого-то, – в умилении подумал Семен Петрович, он обожал свою собаку и готов был если не на все, то на очень многое, только чтобы доставить ей удовольствие.
Так и сегодня, в воскресенье, Маруся подняла его ни свет ни заря – на дворе распевали птицы, и ей казалось, что, оставаясь в четырех стенах, она пропустит все самое интересное. Семен Петрович не ворчал и не кидался в нее ботинком, он без всякого сожаления выбрался из объятий Морфея и побрел за Марусей не на ближний пустырь, а в лес, что находился между проспектом и Выборгским шоссе.
Сейчас он встрепенулся и бросился вслед за Марусей – не дай бог, убежит. Весна все-таки, первобытные инстинкты…
Собака никуда не делась – она в упоении копалась в куче прошлогодних опавших листьев.
«Принесет в дом клещей!» – озабоченно подумал Семен Петрович. Но вид у Маруси был такой счастливый, что он решил махнуть рукой на предосторожности.
Собака снова гавкнула и еще быстрее заработала лапами. Листья взвихрились в воздухе темным облаком.
– Маруся, – притворно строго сказал, приблизившись, Семен Петрович, – что-то ты увлеклась…
Дальнейшие слова застряли у него в горле. Из кучи палой листвы высунулась рука. Семен Петрович по инерции сделал несколько шагов вперед и застыл на месте.
Рука была темной, вымазанной в земле, но, несомненно, женской – с маникюром ярко-алого цвета. Солнечное утро померкло в глазах Семена Петровича, он отшатнулся от кучи листьев и дрожащим голосом позвал собаку.
Маруся, однако, не обратила внимания на хриплый шепот хозяина и в упоении продолжала рыть. Вот уже стала видна кисть и рукав какой-то одежды…
– Маруся! – рявкнул Семен Петрович и из последних сил пристегнул собаку на поводок.
Он оттащил упирающуюся Марусю в сторону, и тут силы окончательно оставили его, и Семен Петрович опустился на кстати подвернувшийся трухлявый пень.
«Бежать! – стучало в голове. – Бежать отсюда немедленно! Ничего не видел, ничего не слышал… А то ведь затаскают потом… Скорее, пока никто не пришел…»
Он сделал попытку подняться, ноги не держали. Маруся поглядела на хозяина с немой укоризной. Против воли он снова перевел глаза на торчащую из листьев руку. Кто она – незнакомка, лежащая там? Судя по руке – молодая, привлекательная женщина. Что с ней стало? Сбили машиной на шоссе и спрятали труп, чтобы не отвечать? Или убили где-то далеко и привезли сюда, чтобы закопать, но поленились? А кто-то ведь ее ищет, на телефоне висит, ночей не спит… Нет, его долг, как честного гражданина, вызвать милицию.
Трясущимися руками Семен Петрович потыкал в кнопки мобильного телефона. Ответили сразу, велели ждать на месте, никуда не уходить, поскольку номер его телефона у них забит в памяти, и свидетеля все равно потом найдут.
– Ребята, на выезд! – крикнул дежурный.
– Чего еще? – недовольно заворчал Жека, продирая глаза. – Смена уже кончается…
– Ничего, машина во дворе, как раз успеете обернуться.
– Что стряслось? – Валентин потянулся и помассировал шею.
– Да там один чудак труп нашел в лесу возле Выборгского шоссе…
– Возле Выборгского? – радостно осклабился Жека. – Дак это же не к нам!
