самое начало десятого, – ответила Элизабет, выходя на кухню. – Вивиан встала, но остальных мы пока не видели. Похоже, Петер и мальчики еще в постели.
– Обычно они не спят так долго… – Луиза встала. – Пойду подниму их.
– Скажи, что завтрак готов. Я обещала мальчикам хлопья «Старт».
– Это не хлопья, а конфеты в виде хлопьев, – проворчал Хеннинг.
– Совершенно согласна, и тем не менее…
Луиза рассмеялась, аккуратно сложила одеяло, повесила на спинку стула и направилась к двери. Спустя несколько секунд Хеннинг и Элизабет могли проследить ее путь по влажным камням к их с Петером гостевому дому. Шторм стих; теперь о нем напоминали только выброшенные на сушу и покачивающиеся на волнах у берега коряги.
Элизабет снова опустилась в кресло и сжала в руках дымящуюся чашку с чаем. Мальчики будут рады любимым хлопьям – нечасто им приходится есть «Старт». Хеннинг прав, с тем же успехом можно сжевать на завтрак ложку сахарного песка. Но баловать внуков, расшатывая суровые семейные устои, – ее привилегия как бабушки.
Дверь гостевого дома распахнулась. Луиза вышла одна. Ни мальчиков, ни Петера Элизабет не видела. Хотя, им, конечно, нужно еще одеться.
Но что-то в движениях невестки заставило Элизабет насторожиться. Луиза шла как в замедленной съемке. Руки больше не были прижаты к груди, как она это делала обычно на холоде, но висели, как безжизненные плети. Луиза передвигалась неуклюже, как пьяная.
– Хеннинг, – позвала Элизабет, – иди сюда.
– Что такое?
Хеннинг отложил газеты и с трудом поднялся с кресла. По утрам ему требовалась разминка, чтобы привести суставы в рабочее состояние.
– С ней что-то не так, – Элизабет показала в окно на Луизу.
– А в чем дело? Ничего особенного…
Тут Хеннинг осекся на полуслове, а Элизабет громко вскрикнула. У Луизы спереди на свитере были пятна. И на рукавах тоже. Сделав несколько шагов, она подняла руки. Теперь было ясно, что это кровь. Рот Луизы открылся. Взгляд устремился на окно. А потом раздался крик, заставивший землю содрогнуться под их ногами.
* * *
Патрик с усилием поднялся со стула. Пресс-конференции – это то, к чему он никогда не привыкнет. Взгляды, со всех сторон направленные на него. Мелькание рук и нескончаемый поток вопросов.
Он медленно прошел в комнату отдыха. Если все это и можно как-то пережить, то только после чашки кофе. Когда Патрик переступил порог тесной желтой комнаты, где, ко всему прочему, в это время года бывало довольно душно, Йоста и Анника стояли возле кофейного аппарата.
Йоста похлопал Патрика по плечу. Он знал, как неловко бывало тому накануне встречи с прессой. Не успел Хедстрём наполнить чашку, как звук быстрых шагов заставил его вскинуть голову. Мельберг вошел в комнату отдыха, чеканя шаг, так что волосы на его висках вздрагивали.
– Мы возьмем кофе в конференц-зал, хорошо?
Патрик и Йоста обменялись быстрыми взглядами.
– Ты хочешь участвовать в пресс-конференции?
– Да, а тебя это удивляет?
– Да нет, просто мы думали…
Патрик замолчал и прокашлялся. Мельберг, как всегда, непредсказуем.
– Ну хорошо, все в сборе?
Анника кивнула.
– Остальные в конференц-зале. У тебя есть последняя информация?
– Я когда-нибудь не был в курсе дела? – фыркнул Бертиль.
Никто не ответил.
Патрик и Йоста пошли за Мельбергом. В конференц-зале, наверное, страшная теснота, но других вариантов нет. Отделение полиции маленькое и на редкость плохо спланировано.
Бертиль с удивлением отметил, что кроме местной прессы в зале были представители крупных общенациональных СМИ – «Экспрессен», TV4, «Афтонбладет», SVT – яблоку негде упасть. Сразу посыпались вопросы, но Патрик поднял руку, призывая журналистов к порядку, что, к его удивлению, сработало.
– Бертиль Мельберг, начальник отделения полиции в Танумсхеде.
Хедстрём не смел поднять глаза на журналистов. Только прошептал стоявшему рядом Йосте уголками рта:
– Он вообще в курсе?
Тот пожал плечами.
– Сейчас посмотрим.
Один из журналистов в конце зала поднял руку. Знакомое лицо – Чьель из «Бохусленингена».
– На каком этапе находится расследование? Что-нибудь есть на текущий момент – имена, факты…
Мельберг торжественно откашлялся и подтянулся. Привычным движением откинул на лысину упавшие на бок волосы.
– Как вы, наверное, понимаете, подробностей я разглашать не могу. Из того, что известно на данный момент, – да, именно Рольф Стенкло найден мертвым в галерее на Галербакене. В последний раз его видели живым в субботу вечером, а тело обнаружили вчера утром. Так что мы предполагаем, что его убили в ночь на воскресенье.
– Он был застрелен? – спросил репортер «Экспрессен». – Мы что-то слышали об этом.
Мельберг взял театральную паузу. Патрик затаил дыхание. Наблюдать, как шеф ведет пресс-конференцию, все равно что смотреть автомобильную аварию в замедленной съемке.
– В интересах следствия я не могу разглашать эту информацию. Кроме того, судебно-медицинское вскрытие с последующим составлением протокола еще не проведено, а значит, комментировать причину смерти рано.
Патрик вздохнул с облегчением. Мельберг выглядел совсем неплохо, особенно с учетом его вчерашнего отсутствия. С другой стороны, Хедстрёма не удивило, что машина слухов уже запущена. Строить догадки, опережая следствие, свойственно человеческой природе.
Репортер «Афтонбладет» лихорадочно замахал рукой. Молодой человек, которого Патрик узнал по голосу.
– Существует ли связь между убийством Рольфа Стенкло и его деятельностью в клубе «Бланш»? В последнее время о клубе ходили разные слухи…
Мельберг растерянно посмотрел на журналиста. Очевидно, он понятия не имел, о чем говорит это парень. Патрик мысленно выругался и наклонился к Йосте, чтобы высказать, что думает по этому поводу, как вдруг замер, увидев в дверях Аннику. Она решительно шагнула в зал, взяла Йосту за руку и вытащила в коридор, кивком пригласив Патрика следовать за ними. Мартин и Паула уже ждали там. Судя по выражению их лиц, произошло нечто ужасное.
– Мы вынуждены отменить пресс-конференцию, – сказала Анника.
Ее раскрасневшееся лицо подействовало на Патрика как удар в солнечное сплетение. Мало что могло вывести Аннику из равновесия.
– Машины готовы, едем прямо сейчас, – мрачно объявил Мартин и тяжело вздохнул: – Что-то произошло на Шелерё.
Когда он изложил Патрику, что было известно на тот момент, у того от ужаса пересохло во рту.
– Заводите машины. Я отменю пресс-конференцию и присоединюсь к вам.
На негнущихся ногах он снова переступил порог слишком маленького зала. Пошептался с Мельбергом и объявил с дрожью в голосе:
– Мы вынуждены прервать пресс-конференцию. Произошло нечто, требующее нашего немедленного участия.
По залу пробежал ропот. Журналисты вытянули шеи, боясь что-то пропустить. Ничего не поделаешь, хаос – нормальное состояние отделения полиции. Теперь все они отправляются на Шелерё, навстречу очередному кошмару.
Лола любила их. Они были пестрой
