– Жареные яйца в тостах с авокадо, шпинатом, рукколой и перцем. Приятного аппетита!
– Ух ты! Выглядит очень вкусно, пахнет так же! – удивилась я, нетерпеливо разрезая горячий тост, чтобы скорее попробовать. – Боже! Какая вкуснятина!
– Да брось! Это всего лишь яйца, хлеб и немного зелени.
– Не скромничай! Ты же прекрасно понимаешь, что вся фишка в сочетании.
– Ладно-ладно, комплимент принимается, – смущенно улыбнулся он, но сквозь эту стеснительную улыбку все равно чувствовалась Никитина особенная, непоколебимая уверенность в себе. Для меня такое удивительное сочетание скромности и дикого обаяния, за которым стоит твердость характера, казалось невозможным.
После милой утренней беседы последовали деловые разговоры, которые вновь сопровождались любимым кофе. Никита нагуглил то место, адрес которого иероглифами написал мне Минь Чи, но все карты дружно указывали на одно и то же странное заведение – баню.
– Серьезно? Баня? – не могла поверить я своим глазам. – Да этот китаец издевается надо мной. Точно, он меня просто одурачил. Впрочем, это было ожидаемо.
– Подожди, вот у меня все пока более-менее сходится.
– Но как?
– Во-первых, бани в Китае, пожалуй, самое распространенное заведение. Они встречаются там на каждом шагу, поэтому прикрыть что-то баней проще всего. Сейчас я попробую найти план здания, – Никита быстро застучал пальцами по клавиатуре ноутбука, на экране которого мельтешили иероглифы.
Мне всегда было интересно, как выглядит процесс набора китайских закорючек на компьютере. Я заметила, что напарник сначала писал слово английскими буквами, которые потом превращались в иероглифы. Спустя несколько секунд он показал мне результат:
– Вот, смотри, здесь слишком большой подвал для подобного заведения, к тому же он там не один. Тут целый подземный дворец! Не многовато ли места для бани, учитывая все наземные помещения, которые к ней относятся?
– И правда. Тут определенно что-то прячут, – согласилась я.
– В любом случае в первую очередь едем туда. А через десять минут хорошо бы отправиться в аэропорт.
Никита отправился в ванную, а я в благодарность за вкусный завтрак помыла посуду и вызвала такси.
Вскоре мы сидели в самолете и морально готовились к долгому полету с пересадкой.
– Не знаю, как ты, но я планирую проспать все эти завораживающие пейзажи с парящими облаками и солнечными лучами. Даже ни одна воздушная яма не будет в состоянии меня разбудить, – заявил Никита. – Хотя бы до Москвы, а там поменяемся, если ты не против.
Я не возражала, поскольку спать в самолетах не особо люблю, к тому же не хотелось. После первого полета в напарнике прибавилось бодрости, и оставшиеся 10 часов до Пекина мы смотрели фильмы, общались, дурачились, любовались небом и даже фотографировались по требованию Никиты, который настаивал на естественном поведении молодоженов, неотъемлемым аспектом которого были бесконечные селфи. Я была приятно удивлена тому, что мой спутник владеет девятью языками, пять из которых он знал в совершенстве. В их число входили китайский, японский, английский, немецкий и турецкий. Также я узнала, что у Никиты черный пояс по джиу-джитсу. На мои вопросы о его достижениях он отвечал неохотно, даже с некой скукой, и старался сменить тему. Во время обеда, когда стюардесса принесла нам меню, напарник за каким-то фигом сказал: «Принесите пожалуйста 2 бокала шампанского для молодоженов», на что она принялась нас поздравлять, и это услышали сидящие рядом пассажиры, один из которых начал хлопать и кричать «Горько!» Эту поздравительную волну подхватили остальные и через пару секунд русскоязычная половина самолета, вскочив с кресел, скандировала свадебный лозунг.
– Никита! Ты что делаешь? – шепотом возмутилась я.
– Дорогая, перестань стесняться! За нас же радуются! – Он встал с сиденья и потянул за руку меня.
– Нет! Прекрати. – Сопротивляться было поздно. «Муж» мигом поднял меня с кресла, и я не заметила, как оказалась в его объятиях, за которыми тут же последовал продолжительный страстный поцелуй, от неожиданности которого по телу пробежала волна приятного тока, на мгновение отключившего мою волю. Затем Никита еще сильнее прижал меня к себе, обхватив за талию. Это окончательно убило во мне рациональную потребность сопротивляться. Только когда он отпустил меня и я пришла в чувства, то смогла услышать бурные аплодисменты, разносящиеся по салону бизнес-класса.
– Всем спасибо за поздравления! – поблагодарил Никита, харизматично улыбаясь.
Мы сделали заказ, и, как только стюардесса отошла, я со всей сердитостью, которую только можно было вместить в шепот, спросила:
– Что это было? Какого хрена ты устроил этот цирк?
– Можно подумать, тебе не понравилось, – самодовольно посмеиваясь, подмигнул он.
– Нет, не понравилось! Если ты учудишь такое еще раз, то вышвырну тебя из самолета. Поверь, я смогу это сделать!
– О да! Настолько не понравилось, что я боялся, ты сорвешь с меня рубашку, пока твои руки гуляли по моим спине и шее.
– Я просто тебе подыгрывала, идиот!
– Тогда хочу сказать, что твоя игра была слишком правдоподобная.
Видимо у меня был настолько гневный вид, что Никита перестал смеяться, немного отодвинулся от меня и, подняв руки вверх, сказал:
– Все-все! Больше я к тебе не притронусь, успокойся. Просто немного переиграл…
– Немного?!
– Хорошо, много! Больше не буду, обещаю!
Тем временем нам принесли обед.
– Но целуешься ты классно, – добавил Никита, а я пригрозила ему вилкой, на что он с наигранно испуганным видом и вытаращенными глазами уткнулся к себе в тарелку и принялся судорожно нарезать мясо, с ужасом озираясь на меня. Это было настолько смешно, что я не выдержала и рассмеялась. Удивительно было то, что, обладая в основном спокойной, иногда даже флегматичной манерой общения, Никита умудрялся так легко и непринужденно рассмешить меня на пустом месте.
Больше я не могла делать вид, что мне не нравятся его настойчивые знаки внимания, поэтому отвечала взаимностью. К тому же сопротивляться этому мужчине было невозможно, настолько его железная уверенность подавляла мою, как оказалось, чуть менее железную волю, которая таяла под обаянием Никиты.
После мягкого приземления самолета в аэропорту нас встретил улыбчивый услужливый китаец, который, еле-еле говоря по-русски, представился Максимом и проводил нас к машине. Как только наш спутник сел за руль, его лицо и тон голоса стали серьезными, а ужасный акцент куда-то улетучился,
