сменившись чистым произношением:
– Сейчас я отвезу вас на конспиративную квартиру. Она находится в Гуомао. Никита Сергеевич, вы, насколько я помню, останавливались прошлый раз в Дабэйяо – это соседний район.
– Да, они знакомы мне оба. Место, которое нас интересует, находится чуть южнее Гуомао. Это район Чаоян. Именно там расположена баня «Моли Шенгху» на улице Цзиньсун. Тебе что-нибудь известно об этом заведении, не считая его прямого назначения?
– К вашему приезду я навел справки о парной, хотя на это ушло гораздо больше времени и сил, чем обычно. Даже в наших и подпольных базах информации о ней не было. Я перерыл все и поднял на уши всех. В итоге выяснилось, что в подземной части этого здания находится закрытое тайное общество игроков в го «Тьенти Луосюэн», что переводится, как…
– «Небесные Спирали», – подхватил Никита.
Только тогда мне окончательно стала понятна та речь Минь Чи о фракталах судьбы, которые, по его мнению, якобы зарождаются из каждой игры в го. Если упростить видение фрактала, то, по сути, это бесконечная спираль, состоящая из меньших бесконечных спиралей, отсюда и берет свое название общество.
– Вот видишь, все сходится, – сказал Никита.
– Еще как, – подтвердила я и обратила внимание на то, что в окне машины мелькают незнакомые виды ночного Пекина. Чем ближе мы были к Гуомао, тем больше становилась концентрация огней на улицах, тем выше, причудливей и даже футуристичней вырастали одно за другим здания. Мы подъезжали к центральному деловому району Пекина со множеством небоскребов, выполненных в современном стиле с часто встречающимися изломанными гранями, продуманная подсветка которых придавала зданиям динамичный вид. С первых минут пребывания в китайской столице у меня захватывало дух от бесконечного количества грандиозных новостроек, великолепно оформленных ночным освещением, но такой концентрацией необычной архитектуры отличался именно деловой центр в лице нескольких районов, с которых и началось мое знакомство с Пекином. Особенно выделялось одно здание в духе конструктивизма, имеющее странную форму и очень напоминающее что-то типа огромных размеров детали из тетриса.
– Что это? – спросила я, указывая пальцем в сторону сооружения.
– Ох, как только пекинцы не называют эту конструкцию: и штаны, и гигантская скрепка, и мужские трусы. А вообще здесь расположена штаб-квартира центрального китайского телевидения, – объяснил Никита.
– Ой! И правда похоже на все перечисленное! – согласилась я. – Но все равно выглядит круто.
После отвлечения на виды за окном мы продолжили обсуждать завтрашнее дело.
– Сразу хочу предупредить: вход в подземную часть хорошо охраняется. Вам туда просто так не пробраться, – информировал нас Максим.
– Тогда мне не избежать встречи с Верховным Мастером, причем для начала придется вести честную игру, и это я сейчас не про го, – сказала я, продолжая с интересом рассматривать манящий ночной Пекин в окне автомобиля.
– Мне сообщили, что в городе он появится только завтра вечером, примерно после шести, – сообщил наш спутник.
– Что ты о нем знаешь? Где он сейчас? – спросил Никита.
– О нем тоже нет никакой информации. Эти ребята здорово там замуровались. Пытался пробить хоть что-нибудь еще – глухо, – ответил Максим.
– Видать, прячут они там что-то очень интересное, и крыша у них отличная, – предположил напарник.
Машина остановилась возле неприметного жилого дома примерно в 8 этажей. Китаец вручил нам ключи и, пожелав удачи, уехал.
Никита был прав. Конспиративная квартира больше была похожа на комнатку со скромным ремонтом и немногочисленной мебелью: стол, стул, кресло, шкафчик, небольшая тумбочка возле двуспальной кровати, которая все же оказалась одна.
– Ну что, пойдем! – неожиданно сказал Никита.
– Куда? – удивленно посмотрела я на него.
– То есть ты прилетела в Пекин, а до дела у тебя еще уйма времени, которое ты собираешься просиживать здесь? Даже если твой ответ «да», я тебе этого не позволю. До завтрашнего вечера мы с тобой обычные туристы, и постарайся об этом не забывать.
– Я уже поняла, что возражать тебе бесполезно.
– А ты сообразительная! – Никита взял меня под руку и направил к выходу.
Погода в Пекине мало чем отличалась от той, что была в Тарасове, когда мы его покидали. Разве что ощущалась приличная влажность.
– С чего начнем? – воодушевленно поинтересовалась я, постепенно привыкая к густому воздуху китайской столицы. Даже поздним вечером пекинские центральные улицы были шумными и многолюдными. Повсюду кипела ночная жизнь.
– Сейчас самое время тусовок, поэтому предлагаю отправиться в Санлитун на Улицу Баров. От этого места обещаю гарантированный восторг и незабываемую ночь.
– Ого! Звучит заманчиво! Раз такие дела, нужно где-нибудь по пути зацепить чашечку кофе, если это возможно. Просто не знаю, насколько массово в Китае его пьют. Все-таки чайная страна, все дела…
– Да Пекин весь усыпан кофейнями! Не поверишь, но тут как раз все плохо с чаем. Точнее, не с самим напитком, а местами, где его можно найти. Как правило, это специально отведенные заведения, где к чаю относятся со всеми серьезностью, ответственностью и любовью. Их встретишь далеко не на каждом шагу. Так что если захочешь чаю, то нужно либо искать такие места, либо чайные магазины, и заваривать чаек самой. А вот всевозможного кофе тут навалом. Кстати, мы как раз движемся в направлении моей любимой кофейни. У меня даже сформировалась маленькая традиция: если останавливаюсь в каком-то большом городе, всегда выпиваю там чашечку.
– Только не говори, что это «Старбакс», – хихикнула я.
– Он самый. А что? – удивился моей реакции Никита.
– Обычно его завсегдатаи – творческая молодежь, любители артхаусного кино, альтернативной музыки и прочего сомнительного современного искусства, – всякий хипстерский бомонд, если коротко. Ты скрываешь от меня свои тайные увлечения? – продолжала я подначивать Никиту.
– Признаться, – да. Знаю, что слишком стар для «Старбакса», – сделал он наигранный печально-усталый вид, – но я не могу идти против своего творческого начала, – продолжал манерничать напарник. – А вообще у тебя крайне устарелое представление о целевой аудитории этой милой кафешечки. Возможно, какое-то время подавляющая часть посетителей представляла собой именно то, о чем ты говорила, но потом о модных тенденциях, как всегда, с запозданием, прознали молодящиеся стариканы типа меня и тоже начали там тусить, – иронизировал Никита.
– А сколько лет молодящемуся старикану типа тебя? – поинтересовалась я.
– Тридцать
