— Я поймала бандитов, вернула вирус, но…
— Что? Одна? — поразилась Одетта.
— Это не важно. Главная фигура в этом деле — клиент, тот, кто заказал вирус. Думаю, мы сможем на него выйти, если будем действовать быстро. Можешь прислать мне вертолет в поместье Стипфолл? Это прямо над обрывом в двадцати четырех километрах севернее Инверберна. Четыре строения образуют квадрат, в парке две разбитые машины, пилот их увидит.
— Ну и ну, пришлось тебе поработать.
— И пусть вертушка доставит миниатюрный радиомаяк из тех, что помогают вам следить за передвижениями человека. Маячок должен работать сорок восемь часов и уместиться в пробке флакона.
— Такие должны быть в полиции Инверберна.
— Мне еще нужен флакончик духов «Диаблери».
— Вот этого в полиции не держат. Придется им проникнуть в магазин «Бутс» на Хай-стрит.
— У нас совсем мало времени… Минуточку.
К ней обращалась Ольга.
— Я дам вам флакон «Диаблери», — сказала она, — точно такой, как был на столе. Я пользуюсь этими духами.
— Спасибо, — сказала Тони и произнесла в телефон: — Духов не надо, у меня есть флакон. Долго нам ждать вертушку?
— Минут десять. Куда полетишь, когда он тебя заберет?
— Я тебе позвоню, — ответила Тони и закончила разговор.
Она подошла к Киту и опустилась на колени. Он лежал бледный, с закрытыми глазами, но не спал — дышал прерывисто и время от времени вздрагивал.
— Кит, — обратилась она к нему. Он не отреагировал. — Кит, мне нужно задать вам один вопрос. Очень важный вопрос.
Он открыл глаза.
— Вы ведь должны встретиться с клиентом в десять утра?
Кит посмотрел на Тони, но промолчал.
— Мне нужно знать, где вы договорились встретиться.
Он отвел глаза.
— Кит, я очень прошу.
Он разжал губы и прошептал:
— Нет.
— Подумайте. Со временем вы сможете заслужить прощение.
Он по очереди посмотрел на близких.
Прочитав его мысли, Тони сказала:
— Вы причинили им страшное зло, но они еще не готовы махнуть на вас рукой. Все они тут, рядом с вами. Начните искупать это зло прямо сейчас.
— Кит, ну пожалуйста, — сказала Миранда. — Сделай доброе дело после всей этой гадости. Ради себя самого, чтобы знать — не такой уж ты конченый. Скажи ей, о чем она просит.
Кит крепко зажмурился, из-под закрытых век показались слезы. Наконец он произнес:
— В Инвербернской летной школе.
В десять утра Тони сидела в диспетчерской башне летного поля школы. С нею были Фрэнк Хакетт, Кит Оксенфорд и полицейский детектив. Доставивший их армейский вертолет завели в ангар, подальше от посторонних глаз. Они едва успели.
Кит сидел, вцепившись в бордовый портфель. Он был бледен, его лицо ничего не выражало.
Все смотрели в широкие окна. Тучи расходились, на занесенную снегом взлетно-посадочную полосу светило солнце.
Вертолет не показывался.
— Пора бы ему прилететь, — с беспокойством заметила Тони.
— Может, на несколько минут опоздает, — сказал Фрэнк.
Не успел он договорить, как из-за туч появился вертолет.
Тони тут же позвонила по мобильному телефону Одетте, которая находилась теперь в оперативном штабе Скотленд-Ярда:
— Вижу клиента.
— Продиктуй хвостовой номер, — попросила та дрожащим от возбуждения голосом.
— Минутку…
Тони всматривалась в вертолет, пока не разглядела регистрационный номер, и начала диктовать Одетте буквы и цифры. Одетта их повторила и закончила разговор.
Вертолет снизился и сел в ста метрах от вышки.
Фрэнк посмотрел на Кита и кивнул:
— Идите.
— Делайте так, как договорились, — напутствовала Тони. — Скажите: «Погода мешала, но в конечном счете все прошло удачно». Все обойдется.
Кит спустился по лестнице с портфелем в руке.
Тони не могла поручиться за то, что он поведет себя так, как ему было сказано. Он не спал больше суток, пережил автокатастрофу и был психически сломлен.
В кабине были двое мужчин. Один, видимо, второй пилот, спустился с большим чемоданом. Через миг Кит появился внизу и направился к вертолету.
Они встретились на полпути. Переговорили.
Мобильный телефон Тони запищал. Звонила Одетта.
— Вертолет зарегистрирован на имя лондонского банкира Адама Халлана. Пилот и второй пилот — его служащие. Согласно полетному листу, место назначения — Баттерсийский вертодром, это по другую сторону Темзы напротив особняка мистера Халлана на Чейни-Уок.
— Значит, это он всему голова?
— Он самый. Мы давно к нему подбираемся.
Второй пилот показал на бордовый портфель. Кит открыл портфель и предъявил флакон «Диаблери», лежавший на кусочках полистирола. Второй пилот опустил чемодан на землю и открыл крышку. Чемодан был под завязку набит перевязанными пачками денег. Не менее миллиона, прикинула Тони, а то и все два. Кит, как ему было сказано, вытащил одну пачку и бегло пересчитал.
Он и второй пилот пожали друг другу руки, Кит вручил ему портфель и поднял чемодан. Второй пилот пошел к вертолету, а Кит вернулся на вышку.
— Обмен состоялся, — сообщила Тони Одетте.
Как только второй пилот забрался в кабину, вертолет взмыл в воздух.
ВТОРОЙ ДЕНЬ РОЖДЕСТВА
26 ДЕКАБРЯ
19:00
В Лондоне снег не шел, но морозный ветер гулял по улицам, люди кутали шеи в шарфы и стремились поскорее укрыться в теплых пабах, ресторанах и кинотеатрах.
Тони и Одетта ехали на заднем сиденье неприметного серого «ауди». Впереди сидели два детектива — один вел машину, второй указывал маршрут, сверяясь с радиопеленгатором.
Полиция вот уже тридцать три часа следила за передвижениями флакона из-под духов. Вертолет, как и предполагалось, приземлился в юго-западном Лондоне. Пилот сел в поджидавший его автомобиль и поехал по мосту Баттерси в дом Адама Халлана. Всю ночь радиомаяк посылал устойчивые сигналы из недр элегантного особняка XVIII века. Одетта не торопилась с задержанием Халлана: ей хотелось поймать в сеть как можно больше террористов.
Столичная полиция держала Халлана под наблюдением. Тони прилетела в Лондон накануне вечером и утром вместе с Одеттой присоединилась к бригаде, следившей за домом Халлана. Днем Халлан устроил прием, на который пришло пятьдесят человек разных национальностей. Один из гостей ушел из дома с флаконом. Радиомаяк привел полицейских в район Бейсуотер, и всю вторую половину дня они не спускали глаз со здания, где снимали меблированные комнаты студенты.
В семь часов вечера сигнал снова начал перемещаться.
Из здания вышла молодая женщина. В свете уличных фонарей Тони разглядела ее роскошные черные волосы, блестящие и густые. Она несла сумочку на ремне. Детектив в джинсах и куртке с капюшоном вылез из светло-коричневого «лендровера» и пошел следом.
— По-моему, началось, — сказала Тони. — Она собирается распылить вирус.
— Я хочу это видеть, — заметила Одетта. — Обвинению потребуются свидетели покушения на убийство.
Женщина вошла в подземку и скрылась из виду. Из-под земли сигнал маяка доносился слабее. Сначала он исходил из одного места, потом начал перемещаться: вероятно, женщина села в поезд. Сигнал привел их на Пиккадилли. Женщина вышла из подземки, детектив — следом. Затем детектив вызвал Одетту по рации и доложил, что женщина вошла в театр.
Неприметный полицейский автомобиль подъехал к театру. Вышедшие из него Тони, Одетта и двое детективов проследовали в вестибюль. Женщина с роскошными волосами стояла в очереди за уже оплаченными билетами.
Пока очередь продвигалась, она извлекла из сумочки флакон и опрыскала себе плечи и волосы. Держалась она абсолютно естественно, и соседи по очереди не обратили на нее никакого внимания.
— Прекрасно, — заметила Одетта, — но пусть сделает это еще раз.
Во флаконе была обычная вода, однако Тони поежилась от страха, вдохнув капельки.
Женщина забрала билет и вошла внутрь. Одетта предъявила билетерше полицейское удостоверение, и детективы прошли за женщиной. Та направилась в бар, где еще раз воспользовалась спреем. Наконец она заняла место в одном из первых рядов партера и в третий раз прыснула на себя из флакона. В ее планы, как догадывалась Тони, входило воспользоваться спреем еще несколько раз, чтобы к концу представления все зрители получили по дозе вируса. Через десять или двенадцать дней у них проявились бы симптомы гриппозного типа и смертоносная инфекция начала распространяться.
— Ладно, — сказал Одетта детективам, — мы достаточно видели. Будем брать, постарайтесь сделать это без шума.
Два детектива прошли по проходам и встали по краям ряда, в котором сидела женщина.
— Мисс, прошу вас пройти со мной, — обратился к ней тот, что стоял ближе.
Театр притих, зрители наблюдали за происходящим.
