Большую часть ночи он провел в размышлениях. Если Эллиот прав, он, Бин, теперь знал, кто покупатель и где его найти. Кроме того, он знал, что марки находятся в безопасности в сейфе. Бин не сомневался, что Синди и Джо известно, в каком именно банке.
Войдя в гостиную, он застал там одного Джо, собравшегося уходить. Он остановился, подозрительно глядя на него.
– Куда ты собрался?
– За продуктами. – Джо немного побаивался Бина. Прошли те дни, когда он чувствовал себя непринужденно в его компании. – Тебе что-нибудь принести?
– Где остальные?
– Вышли. Хочешь жаркое к ленчу?
– Вышли? – Бин сузил глаза. – Куда они пошли?
– На пляж. Решили отдохнуть денек, – ответил Джо и шагнул к двери.
Бин поймал его за руку и повернул к себе. Злобное выражение его лица напугало Джо.
– Не пудри мне мозги! – прорычал он. – Куда они пошли?
– Сказали, что на пляж и к ленчу не вернутся, – отозвался Джо слабым голосом. Его ложь не убедила бы и ребенка. Бин указал на кресло.
– Сядь!
– Потом, Бин, мне надо идти, – с отчаянием сказал Джо. – Я и так уже запоздал.
– Сядь! – повторил Бин, и в его глазах появилось выражение, от которого у Джо ослабли ноги. Он сел.
– Где марки?
Джо облизал пересохшие губы.
– Я не знаю. Этим занимается Дон, и он мне не сказал.
– Будет лучше, если ты скажешь, Джо, – злобно прошипел Бин. – Где они?
– Я только знаю, что они в банке, – сказал Джо, вздрагивая.
– В каком банке?
– Он не говорил.
– Слушай, ты, старый осел. Эллиот не ходил за марками в банк. Он боится показываться в городе. Их отнес либо ты, либо Синди, – прорычал Бин – Думаешь, я дурак? Так вот, слушай, мне нужны эти марки, и я их получу. Сейчас я тебе кое-что покажу. – Он достал из кармана маленький пузырек с резиновой пробкой. – Знаешь, что это?
Джо смотрел на пузырек, как змея на лангусту.
– Нет…
– Я тебе скажу. Это серная кислота. – Джо не мог знать, что там безобидные глазные капли. Он уставился на пузырек округлившимися глазами. – Ты отдашь мне марки. Ты сейчас же пойдешь в банк и принесешь их сюда. Либо я получаю марки, либо Синди теряет свою красоту. Не надейся попусту, Джо. Вам ее не спасти. Может несколько дней, но вы не сможете быть с ней все время. Рано или поздно, но я до нее доберусь. Ты видел когда-нибудь ожоги от кислоты?
Джо почувствовал, как его охватывает слабость. Он уставился на Бина.
– Я не блефую, Джо. Неси марки, больше повторять не стану.
– Ты, ты не сделаешь этого с Синди, – хрипло сказал Джо.
– Неси марки, я подожду здесь. Даю тебе два часа. Если через два часа ты не вернешься, я ухожу, но недалеко. Обещаю тебе одно: если ты не принесешь марки, Синди получит свое не позже, чем через неделю. Можешь быть в этом уверен! А теперь отправляйся.
Неожиданно Джо почувствовал облегчение. Когда Бин получит деньги, он уйдет и они от него навсегда избавятся. Он не хотел этих денег. Он с самого начала был против такого риска. Он объяснит Синди, что заставило его расстаться с марками и она поймет. При удаче они избавятся и от Эллиота и смогут вернуться к своему образу жизни. Это была хорошая жизнь, – сказал себе Джо. – Может быть через несколько лет Синди найдет порядочного человека и выйдет за него. Правда, она сказала, что любит Дона, но когда тот исчезнет со сцены, она его забудет.
– Я иду, – сказал Джо. – Я принесу марки. Ты только подожди здесь.
Стоя у окна, Бин смотрел, как Джо пошел по дороге. Внезапная смена настроения Джо поставила его в тупик.
«Старый козел рехнулся, – подумал он. – Черт побери, вид у него прямо-таки счастливый».
Пожав плечами, он пересек комнату и, взяв телефонную книгу, нашел номер телефона отеля и набрал его.
– Соедините меня с мистером Радницем, – сказал он, когда портье взял трубку.
Последовало ожидание, потом Хольц ответил:
– Секретарь мистера Радница.
– Позовите мистера Радница, – сказал Бин.
– Кто говорит?
– Неважно. У меня к нему дело.
– Пожалуйста, изложите дело в письменном виде, – сказал Хольц и дал отбой.
Некоторое время Бин с красным от ярости лицом смотрел на телефон, потом снова набрал номер отеля. Снова отозвался Хольц.
– Мне нужно поговорить с Радницем! – зарычал Бин. – Скажите ему, что это насчет марок.
Хольц моментально насторожился.
– Ваше имя?
– Пошел ты, балда проклятая! – заорал он. – Скажи ему!
– Подождите, – сказал Хольц и вышел на террасу. Радниц пил кофе. – Звонит человек, который хочет говорить с вами, сэр, – сказал Хольц. – Он отказался назвать свое имя, но сказал, что речь идет о марках.
Радниц поставил чашку.
– Соедините меня с ним и узнайте, откуда звонят. Через секунду Бин услышал гортанный голос.
– Радниц у телефона. Кто вы такой?
– Неважно. – Бин вспотел от возбуждения. Такой человек как Радниц не стал бы с ним говорить, если бы он не был тем человеком, которому нужны марки. – Вас интересуют восемь русских марок?
Наступила пауза, потом Радниц ответил:
– Да, интересуют.
Бин замялся. Он не знал, как действовать дальше.
– Я сказал, что заинтересован, – резко повторил Радниц, слыша в трубке лишь гудение. – Они у вас?
– Они у меня. – Бин вытер пот с лица. – Сколько вы за них дадите?
– Мы говорим по открытой линии, – вкрадчиво произнес Радниц. – Я предлагаю вам встретиться. Приезжайте сейчас же.
Напряжение, владевшее Бином, вдруг спало. Выходит, этому могущественному человеку здорово невтерпеж, – подумал он.
– Я перезвоню. Сейчас я занят. Может быть у меня найдется для вас время где-нибудь вечером, – сказал он и положил трубку.
– Звонили из бунгало, сэр.
– Это Пинка, надо полагать?
– Да.
– Вы получили утренний доклад Лессинга?
– Да, сэр. Эллиот и мисс Лак покинули бунгало в 10.00. Их сопровождают. Лак вышел в 10.45. Его также сопровождают. Радниц кивнул.
– Держите меня в курсе, – сказал он и жестом отпустил Хольца.
В отеле «Эксельсиор» Эллиот закрылся в кабине телефона-автомата и ждал, когда его соединят со штаб-квартирой ЦРУ в Вашингтоне.
Он видел Синди, сидящую у противоположной стены холла, не сводящую с него тревожного взгляда. Когда его соединили, он помахал ей. Он попросил мистера Ли Хемфри. Ему пришлось говорить сначала с помощником секретаря, наконец, трубку взял сам Хемфри.
– Мистер Хемфри, я хочу остаться неизвестным, – сказал Эллиот. – Как я понимаю, ваша организация интересуется восемью русскими марками.
В голосе Хемфри не было ни малейшего колебания, когда он ответил:
– Правильно. Если у вас есть какая-нибудь информация относительно этих марок, ваш долг перед государством немедленно сообщить ее.
Эллиот скорчил гримасу.
– Мой долг перед государством? Нельзя ли поточнее?
– Государство нуждается в этих марках. Об этом извещены все филателисты в стране. Трехлетнее тюремное заключение и штраф в тридцать тысяч долларов грозит каждому, кто утаит марки и не отошлет их немедленно.
– Вы можете сказать, мистер Хемфри, почему эти марки так важны для государства?
– Не могу. Марки у вас?
– Если бы я знал причину, это существенно изменило бы дело, – сказал Эллиот. – Будьте со мной откровенны, скажите, почему эти марки имеют такое значение, и я отвечу на ваш вопрос.
– Я не могу сказать этого по телефону. Если вы купили марки, или знаете, где они, или располагаете какой-нибудь информацией, ваш долг пойти в ближайший офис ЦРУ и либо поделиться информацией, либо отдать марки.
– Вы все время говорите о долге, мистер Хемфри. Мне предложили за них миллион долларов. Сколько предложит государство?
– Это мы можем обсудить. Так они у вас?
– Я перезвоню вам позже, – сказал Эллиот, понимая, что достаточно долго говорил по этому телефону. Достав платок, он тщательно вытер трубку, а затем и дверную ручку кабины. Уверенный, что стер все отпечатки, он подошел к Синди.
По выражению его лица ей стало понятно, что он озабочен.
– Что случилось?
Он передал ей свой разговор с Хемфри и ее глаза все больше округлялись.
– Долг перед государством? – Она взяла его за руку. – Что это значит?
– Там не в ходу лишняя рекламация, – сказал Эллиот. – Мне кажется, нам придется отдать эти марки. Меньше всего нам нужно, чтобы за нами охотилось ЦРУ.
– Давайте вернемся домой, возьмем марки и отошлем их, – сказала Синди. – Как вы думаете?… Что это?
Эллиот легонько подтолкнул ее локтем, видя двух рослых, небрежно одетых мужчин, быстро вошедших в холл отеля. Один из них подошел к девушке за коммутатором и обменялся с ней несколькими словами, потом направился к кабине, из которой говорил Эллиот.
– ЦРУ, – сказал Эллиот. – Не волнуйтесь. Я хочу посмотреть, что они будут делать.
Один из мужчин осторожно опылил трубку порошком, ища отпечатки пальцев, второй подошел к швейцару и начал расспрашивать его.
– Ладно, Синди, пошли, – Эллиот непринужденно встал. Вестибюль кишел туристами и, медленно пробираясь сквозь толпу, они не привлекли к себе внимания.
