День спустя у шофера моей жены отказало сердце прямо на дороге; машина вошла в кювет, перевернулась. Слава богу, жена не пострадала. Затем пропали без вести трое моих людей из службы безопасности Предприятия. Они до сих пор не найдены, хотя я не знаю профессионалов в городе и области, способных справиться с любым из них как в рукопашном бою, так и в стрельбе… Смешно сказать, но мою машину чуть не смяли бетонные плиты с башенного крана: тросы почему-то оборвались, и груз скатился с насыпи на дорогу, прямо перед машиной, когда мы спешили на совещание мимо стройки. Буквально через полтора часа, когда мы решили, как действовать в сложившейся странной ситуации и открыли бутылку вина – очень дорогого вина, коллекционного, которое не было просто так куплено в магазине, – один из сотрудников СЛУЧАЙНО отпил первым, до того, как я закончил говорить тост… – Клиент внезапно замолчал, затем выдохнул, содрогнулся всем телом, подавляя рвущееся наружу рыдание. Мужское рыдание.
– И?..
– Он умер практически мгновенно, в мучениях. Мы ничего не смогли сделать. У него остались жена и двое детей. – Голос был глух и невыразителен. В словах нежданного посетителя я услышала погребальную речь.
За его спиной стояла СМЕРТЬ.
– Итого, четыре «случайности» и исчезновение троих человек. Еще четыре?
– По порядку: сразу же после этого происшествия мы ощетинились всеми мерами безопасности, какие только известны моему бюро. Неожиданности тотчас исчезли, как будто их не было. Три дня царило спокойствие. Все были напряжены до предела. Шесть суток назад к нам поступил заказ от очень уважаемых клиентов, и Предприятие вступило в плотный рабочий график. К концу рабочего дня ничего необычного не произошло. А затем на промышленном складе, где я должен был присутствовать при проверке приготовленного продукта, взорвались химические составляющие другого, более раннего заказа. Погиб еще один работник Предприятия, шестеро приемщиков пострадали и долгое время пробудут на лечении.
В этот же день, практически в то же время, на мою жену обвалилась стена старого дома, который сносят уже второй месяц рядом с двором одной из наших квартир, – но соседка крикнула, и она успела отскочить. Затем, когда мы ужинали вшестером – я, жена и четверо телохранителей, – в плите, которая сигналит при малейшей утечке газа, поломке или повреждении трубопровода, отказали сразу все сигнальные системы, и, почувствовав газ, мы едва успели выбежать наружу. Конечно, тут же все взлетело на воздух. Здесь, слава богу, жертв не было, потому что в доме у каждой квартиры собственное газообеспечение и при взрыве соседние трубопроводы не пострадали.
– Осталось две…
– Эти последние «случайности» – самые странные. Но сначала о другом. Я отправил мать за границу, а жену все время возил с собой. Заказ фирмы мы выполнили, и контроль на Предприятии усилили, больше там ничего не происходило. Но не успели мы провести собственное расследование, как обнаружили, что крановщик, который работал в ту смену, когда я проезжал мимо, умер от внезапного сердечного приступа, а строителей, которые сносили дом у нашего двора, в то время вообще не было на стройке: они пропивали НАЙДЕННУЮ НА УЛИЦЕ сотку. Мы проверили всех своих партнеров, конкурентов и старых соперников. Вывод таков: никто из представителей нашего вида бизнеса и подобных ему крупных монополистов не в силах незаметно для наших систем безопасности и слежения осуществить такое количество терактов и саботажа (да, я не сказал еще о нескольких случаях отказа оборудования или просто аварий электросети, которые не привели к заметным нарушениям в работе)! Остаются только фирмы за бугром… Но какого хрена им нужно соваться на наш рынок, преодолевать все сложности прохождения таможни… черт, я даже говорить об этом не хочу: моим заграничным коллегам при желании достаточно объединиться против Предприятия в экономической борьбе, чтобы стереть его в порошок за каких-нибудь полгода… без всяких жертв.
Последние слова он явно выделял, и значение их выплывало на поверхность: этот уверенный в себе, могущественный мужчина, «имеющий все, что нужно нормальному человеку и нескольким поколениям его потомков», этот делец, который, возможно, был значительной фигурой среди отечественных производителей чего-то-связанного-с-химическими-составляющими, очень сильно БОЯЛСЯ смерти. Причем страдал он больше от гибели ни в чем не повинных людей, невольно принявших на себя его участь, чем от угрозы собственной жизни. Ну и, конечно, холодел при упоминании опасности, грозящей его жене. Глаза выдавали его любовь.
Я мысленно вздохнула, внешне храня непроницаемый вид.
– Так все-таки, что это за два последних происшествия?
Он закусил губу, затем пожал плечами и вздохнул в ответ (я с удовольствием отметила, что мой малоэмоциональный и деловой подход к делу помог ему успокоиться).
– Вы верите в приметы? – спросил он.
– Вам что, черная кошка дорогу перебежала?
– Как вы догадались?!.
– МЯЯАААУУУ!!! – клич воинствующей ненависти.
– А-ах!..
СМЕРТЬ, таившаяся за его спиной, улетучилась.
– Не волнуйтесь, ради бога, это мой кот Васька!.. Ну бросьте, не надо на меня так смотреть – он просто голодный.
«Тварь проклятая, это же надо прервать в самый ответственный момент! Хотя как он сейчас смотрится!.. В кино бы тебя снимать, чучело пушистое!»
Васька мяукнул еще раз, уже тише, и злобно взглянул на клиента, который отвлекал меня от кухни и «Вискаса».
– Так покормите его! – приказал гость, сдерживая нервные пальцы, сплетая и расплетая их; затем наткнулся на мой немигающий взгляд и спохватился: – Извините, нервы.
– Ничего, – ответила я, – просто мне более привычен тон товарища, клиента или советника, чем начальника.
Он попытался вымученно улыбнуться. Получилось.
– Ну хорошо, – улыбнулась я в ответ. – Вася, за мной!
На кухне было светло и спокойно: солнечные лучи теплым неправильным прямоугольником ложились на пол.
Вася с голодным урчанием принялся пожирать свою пищу и не предупредил меня, наглец, о подходе постороннего, когда я задумчиво смотрела в окно.
Разумеется, шаги его, когда он уже вошел в кухню, я услышала, а потому повернулась навстречу. Гость стоял в дверном проеме, облокотившись на холодильник, и смотрел на меня с затаенным интересом.
– У вас уютно.
– Стараемся.
– Когда я смотрю на вас, я успокаиваюсь. Почему у вас дома так… тихо?
– Потому что я забочусь об этом. Я и те, кто мне помогает.
– Друзья?
– В первую очередь здравый смысл. Он предупреждает меня, когда я делаю неправильные выводы о хороших людях или наоборот. Обвиню, например, одного, а преступник кто-то другой, умело подстроивший все улики. Тогда он меня теребит. Некоторые называют это совестью или предчувствием. Есть у меня и другие помощники. Да вот этот черный тип, например. Видите, как ест: это значит, набирается сил для своих кошачьих дел.
– Никогда не думал, что у котов есть дела, кроме походов по кошкам и драк с соперниками.
– А еще они умеют ловить мышей и мурлыкать на руках. А главное, коты – очень чувствительные животные. Они способны стремительно отреагировать на приближающуюся опасность. И еще они каким-то образом справляются с негативной энергией.
– Ага, как раз ваш профиль.
– А то как же! Я не Шерлок Холмс и не персонаж Спиллейна. Я женщина, и у меня есть собственная метода.
– Понимаю… Когда мне рассказали о вас и упомянули вашу кличку, я был удивлен. И совсем не так вас представлял. Более зрелой и внушительной. Как настоящую сказочную Ведьму.
– А я красивая и молодая? – сказала и прикусила язык: что это я, дура, его провоцирую? С каких пор сама на рожон лезу?
– У меня жена красивее, – твердо ответил он.
– Вот так всегда, – пожала плечами знаменитая частная сыщица Таня Иванова. – Чаю хотите?
– Хочу. А черного кота вы для большего соответствия держите?
– У каждой ведьмы должен быть кот, – ответила я без улыбки, – но черный цвет совсем не обязателен, он предназначен только для клиентов. Ну а Васька не виноват, что черным родился. – Тут я смолчала о том, что мой Василий, по правде говоря, не был совершенно черен, и я уже два раза закрашивала белое пятнышко на его груди краской для волос.
– Садитесь, чай сейчас будет готов. Вы как предпочитаете: с лимоном, молоком, просто так?
– С лимоном. Сахара две ложки… А у вас что-нибудь крепкое есть?
– Есть: бальзам из трав. Две капли на стакан воды. Знаете, как пробирает?!
– Наверное, сами варили.
– Что я, травница, что ли? Корейский он, мне год назад привезли пять бутылочек. Осталось две с половиной.
– Не сопьетесь при таком количестве?
– Он очень полезный. Помогает от усталости и головной боли, от нервов – в общем, классная штука. Налить?
