Но у Дениса есть свой телохранитель. Штатный. Интересно, куда он запропастился? На звонки не откликается. Может, попробовать еще раз позвонить? Спустившись к машине, я набрала номер Сергея. После четвертого гудка в трубке послышался его голос:
– Алло. – Голос был подозрительно слабым.
– Сережа, ты где? – встревожилась я. – Почему не отвечал на звонки?
– В больнице. Меня только что перевели из реанимации в общую палату. Я не мог взять телефон, мне не разрешали говорить.
– В какой ты больнице? Я сейчас к тебе приеду. – Я лихорадочно стала соображать, что можно привезти Сергею. Сок? Кефир? Минеральную воду? – Что тебе привезти?
– Мне ничего не нужно, есть мне пока нельзя.
Вот это номер! Нужно расспросить его подробнее, что с ним случилось. Болеть он не болел, значит, или травма, или нападение. Нужно срочно ехать в больницу.
– Сережа, ты не сказал, в какой ты больнице.
– Во Второй городской, отделение не знаю…
– Я сама разберусь, – сказала я, – лежи пока и молчи, я сейчас приеду.
Я села за руль «Лады», мысленно ругая машину, повернула ключ зажигания и буквально понеслась во Вторую городскую. На Пугачевской я попала в пробку и целых полчаса ползла вместе с другими машинами по полметра в минуту. Окно пришлось закрыть, иначе я бы задохнулась от выхлопов. Время шло, а мне столько еще нужно было сделать. Во-первых, выяснить, кто управлял яхтой. Во-вторых, узнать, где Денис и как работает его новый телохранитель. В-третьих, съездить к Сергею Вольфовичу и от него узнать, как дела в преступном мире. Он хоть и адвокат, а знает о преступниках больше, чем сотрудники отдела по борьбе с организованной преступностью. Уголовники очень часто просят его выступить в их защиту на суде. И он их защищает как может. Вообще, странное дело: защищать человека, о котором знаешь, что он совершил тяжкое преступление. Какую выдержку нужно иметь, чтобы при этом хладнокровно искать слабые места обвинения. Преклоняюсь перед такими людьми, хотя их работа иногда мне кажется аморальной.
Ну, вот и все, кажется, доползли до Яблочкова. Дальше путь открыт. Я включила третью скорость и минут через десять остановилась у ворот Второй городской. Но где же искать Сергея? Здесь так много отделений… Я оставила машину поблизости от ограды и вошла на территорию больницы. Вот кардиологическое отделение, мне явно не туда. Это онкология, здесь же рядом столовая и бухгалтерия. Нужно кого-нибудь спросить, где травматологическое отделение. Скорее всего, он там. Вот по дорожке идет женщина с большим пакетом. Она несет передачу больному и наверняка знает, где травматология.
– Простите, пожалуйста, вы не подскажете, где здесь травматологическое отделение?
Женщина остановилась и долго объясняла мне, как попасть в травматологию. Из ее несвязных объяснений я поняла только одно: мне нужно попасть в больницу с другой стороны. Я огляделась вокруг: возвращаться назад не хотелось. А если я спущусь к самой ограде и пройду вдоль нее? Тогда я тоже смогу попасть в травматологию, только с другой стороны. Дорожка возле ограды вывела меня к травмпункту. Я вошла внутрь, купила бахилы и подошла к регистратуре. Женщина за стеклом посмотрела список госпитализированных и нашла, в какой палате лежит Сергей. Теперь оставалось только попасть в стационар. Мне срочно был нужен белый халат, но где его достать? Мимо меня прошел профессор с группой студентов. Студенты на ходу снимали халаты, видимо, практические занятия закончились. Я подошла к одному парню, который, сняв халат, не положил его в сумку, а встал поодаль и чего-то ждал. Я попросила его одолжить мне на время его халат. Парень посмотрел изумленными глазами сначала на меня, потом на мою выпирающую кобуру и спросил:
– А вам надолго?
– Минут на пятнадцать. Я только загляну к коллеге и сразу же обратно. – Студент, видимо, понял, что я имею какое-то отношение к силовым структурам. Продолжая меня изучать, он протянул мне халат и сказал:
– Я буду здесь, внизу. У нас через полчаса еще одно практическое занятие с терапевтом.
– Я до этого времени три раза успею, – заверила его я, набрасывая халат на плечи. Все. Теперь можно было начинать поиски Сергея в отделении.
Я поднялась на второй этаж и увидела списки больных по палатам. Фамилия телохранителя мне встретилась в списке третьей палаты, она была вписана торопливо, от руки, в отличие от прочих, напечатанных на компьютере. Я продела руки в рукава халата и пошла по коридору, разглядывая номера палат. Перед третьей палатой, которая оказалась палатой интенсивной терапии, меня остановила медсестра.
– Вы к кому, девушка?
– Я не девушка, я – телохранитель. – Такой ответ должен был избавить меня от необходимости доказывать, что мне нужно срочно увидеть коллегу. Для солидности я вынула удостоверение и показала его в развернутом виде.
Медсестра мельком взглянула на корочки и, отойдя в сторону, сказала:
– Это палата интенсивной терапии. Больным здесь нельзя много разговаривать, садиться на постели и тем более вставать.
– Я ненадолго, – заверила я медсестру, – узнаю, что с коллегой.
– Только на пару минут, – твердым тоном произнесла она и пошла дальше по коридору.
Я вошла в палату. Она оказалась двухместной. На одной кровати лежал древний старик с измученным лицом. Он спал. На второй кровати я увидела бледного, как мел, Сергея. Телохранитель лежал накрытый до подбородка шерстяным одеялом и смотрел в потолок.
– Сережа!
Сергей обернулся, и на его обескровленных губах заиграла улыбка.
– Женя! Я попал. – Улыбка понемногу сползла с его лица.
– Что с тобой произошло? – Один только вид Сергея вызвал у меня целый фонтан эмоций. – Кто тебя так? – Я присела на краешек стула у его кровати. Даже шерстяное одеяло не могло согреть телохранителя. С первого взгляда было видно, что его знобит.
– Не знаю. После того, как мы расстались с тобой на Проспекте, я немного побродил по городу, потом пошел к своей девушке. Мы с ней договорились сходить в кино. После сеанса я проводил ее до дома и пошел домой сам. Послушай, во сколько это было? – Сергей вынул одну руку из-под одеяла и вытер со лба выступивший пот.
– Сережа, ты не волнуйся. Если тебе трудно, потом все расскажешь, я могу подождать. – Мне показалось, что ему становится хуже.
– Ты за меня не волнуйся. Все самое страшное уже позади. – Сергей закашлялся. Когда приступ кашля прошел, телохранитель продолжил: – В общем, я был уже около дома, когда ко мне подошел какой-то парень и попросил закурить. Но я не курю, ты же знаешь… Я отказал. Он не стал хамить, как это обычно делают подростки, просто подошел ко мне вплотную и стал наносить удары чем-то острым. Мне показалось, что это был не нож, а заточка. Что-то вроде острого напильника. Такие заточки делают на зоне, я не раз это видел.
– И ты не сумел защитить себя? – Я была поражена услышанным.
– Не успел. Он сделал это очень быстро, после чего убежал. Я даже не смог хорошенько разглядеть его лицо.
– Сколько ему лет, какого он роста, какого цвета его волосы? Неужели ты и это не запомнил?
Сергей виновато улыбнулся.
– Когда он подходил, мне незачем было его запоминать. А после того, как он меня отделал, я уже не мог ни о чем думать. Только о том, что мне нужна срочная медицинская помощь.
– Сколько ударов он нанес? – Надо было хорошо постараться, чтобы такой парень, как Сергей, не запомнил, как выглядел нападавший.
– Девять, а может, двенадцать… не помню. Как там Денис?
– Рыков нанял ему другого телохранителя. Пока только на выпускной, а там парня заберет мать и увезет его в Германию.
– Скажи Денису, пусть будет осторожнее, – попросил Сергей и прикрыл глаза.
Я поняла, что разговор нужно заканчивать: парню плохо. Конечно, перенести такое…
– Ладно, Сережа, я зайду к тебе в другой раз, – проговорила я и поднялась, чтобы уходить.
– Береги себя, – сказал на прощание Сергей.
– Я постараюсь, – пообещала я и открыла дверь, чтобы выйти из палаты. В коридоре мне встретился молодой человек с папкой и в накинутом на плечи халате.
«Следователь, – подумала я и не ошиблась. Он зашел в палату, где лежал Сергей. – Ну вот и началось».
Теперь Сергею придется ответить не на один вопрос. Ну что ж, делать нечего, Денису остается надеяться на нового телохранителя. Но я все равно буду его контролировать. На общественных, так сказать, началах. Впрочем, эту мою работу уже оплатил Рыков, так что Бодров со своим предложением немного опоздал.
Я спустилась вниз, нашла студента, у которого одалживала халат, отдала ему его собственность и поблагодарила за помощь.
– Вы из полиции? – осмелев, спросил он.
– Я – телохранитель, – ответила я и направилась к выходу из корпуса.
* * *
Я не спеша шла по аллейке вдоль больничных корпусов. За их стенами лежали люди, которым нужна была помощь. А мимо ходили такие, как я, здоровые и сильные, и даже не думали об их страданиях, пока беда не постучится в дом. Нужно выбираться отсюда, а то больничные здания наводят меня на мрачные мысли. Вот и выход с территории. Рядом стоит голубая «Лада» с кенгурятником, на которой мне ездить еще целых две недели. Две недели! Какой кошмар!
