Ознакомительная версия.
Настроение у Кати тоже было не ахти. С одной стороны, ей было приятно, что Паша так поступил, хотя, размышляла она, в отношении Зои это сделать не сложно. Вот если бы была какая-нибудь богачка-красавица. А то – уродица. Бросить такую просто. К тому же никакой любви с его стороны не было, сплошная забава. С другой – она не любила резких движений, не знала, что он там себе надумал, после того как узнал о ее планах на жизнь. Она не видела Пашу долгое время. И призналась себе, что сильно скучает.
Мать оказалась дома. Катя разозлилась. Хотела посидеть одна, разобраться с мыслями. А тут на тебе. Неурочное явление.
– Ты что это не на работе?
– Я приняла предложение нашего доктора. Вечером идем знакомиться с твоей будущей сестрицей. Тебе она вряд ли понравится, но что же делать, старайся быть хорошей девочкой. – Мать была очень красивая. Она сидела перед зеркалом и прихорашивалась. И ироничный тон придавал ей еще больше стервозного очарования.
Катя постаралась сдержать нахлынувшие эмоции. Наконец-то свершилось! О Боже! Наконец-то! И так быстро. Ну что же, держись Зойка! Бедная уродица. Сможешь ли ты это вынести? А уж когда узнаешь про Пашу... Не наложи на себя руки.
– Мамочка, я буду очень хорошей девочкой, – пообещала она с милой улыбкой невинного ангелочка.
– Ну вот и славно. – Она повертела дочку. – Заплетем косички, оставим школьную форму. Мы бедные, но аккуратные.
Катя дивилась на мать и думала о том, чтобы не забывать удивляться как можно естественнее.
* * *
К назначенному часу лицемерки стояли в дверях при полном параде. Причем младшая у дверей сказала старшей: «Ой, мне кажется, я тут была». Та ничего не успела ответить, потому что послышались шаги, и она стала машинально поправлять прическу. Отец не говорил расстроенной Зое, что придет Наташа, помня их предыдущую встречу и видя ее нынешнее состояние. Он просто попросил дочку выйти к гостям, которые должны прийти. Та обещала.
Когда Владимир Михайлович открыл дверь, он даже подумал сначала, что ему это мерещится. Перед ним стояла Зоина подруга, которая сделала радостно-изумленные глаза: «Владимир Михайлович, это вы!»
– Как, вы уже знакомы?
– Так Катенька Зоина подруга. Она бывала у нас в гостях.
– Катя, что же ты не сказала?
– Мам, я начала говорить, но не успела. Ты меня не слушала.
Няня, ставшая свидетелем этой сцены, не могла надивиться на чудеса, которые иногда устраивает жизнь.
– А где же Зоюшка? Полина, позови-ка ее. Вот сюрприз будет, – сказала доктор.
«Сюрприз так сюрприз», – подумала Катя, которой Владимир Михайлович помогал снимать пальто. И вслух добавила:
– Я сама ее позову.
– У Зоиньки что-то настроение не очень. Пусть правда Катюша позовет. Зоя ее любит.
– Ну надо же, как хорошо, Катенька, что вы оказались подружками. Просто удивительно, какие в жизни совпадения бывают.
– Очень, очень хорошо, мамуля.
Зоя лежала на кровати, свернувшись клубочком. Услышав, что кто-то вошел, она приподняла от подушки заплаканное лицо:
– Катя? Ты?
– Я. Кто ж еще? Я что, сильно изменилась?
– Нет. Просто я удивилась, увидев тебя.
– Сегодня день удивлений. Все только и делают, что удивляются.
– А кто еще?
– Мама моя изумилась, узнав, что мы с тобой знакомы.
– А что в этом такого?
– Ничего особенного, если учесть, что сейчас она со мной у вас в гостях.
– Правда! – Девочка, улыбаясь, подскочила на кровати. – Так что же папа сразу не сказал. Пойдем быстрее. Я очень хочу познакомиться с твоей мамой.
– Ну, пойдем, если хочешь.
Зоя подбежала к зеркалу, быстрее прибрала волосы, оправила платье и взяла Катю за руку.
– Пошли!
Владимир Михайлович облегченно вздохнул, увидев сияющую Зою, вошедшую в гостиную за руку с Катей. Наташи не было, она вызвалась помогать Полине.
– Ну вот, ребенок. Я так и знал, что ты обрадуешься, когда увидишь наших гостей.
– А где же Катина мама? – Зоя оглядела комнату. – Я хочу с ней познакомиться.
– Котенок, ты с ней уже знакома. А вот и она! – С кухни возвращалась Наташа, несущая в руках супницу. – Вот, ребенок, это Катина мама.
Москва. 200... год
Мама тогда, на Новый год, как того и боялась Катя, умудрилась набраться. Каким образом – непонятно. Наверное, припрятала заначку на кухне. Она вдруг воззрилась на Стаса мутными глазами и толкнула речь на тему «все мужики козлы, сначала твой дружок Катьку попортил, а теперь и тебе того же надо». Потом внезапно умолкла – голова упала на грудь, и она неожиданно громко захрапела. Стас приподнял ее, и она повисла на нем, как рыболовные снасти, он сгрузил ее на диван.
– Ладно, Катюш. Если тебе ничем больше помочь не надо, я поеду. Поздно уже. – Стас потрепал за ухом спящего Джонни. Пса семейные катаклизмы не коснулись. – Пока, приятель.
Больше всего Кате хотелось разреветься и попросить его остаться, но она сдержалась:
– Спасибо. Ничего не нужно. Прости, что так вышло.
– Бывает. – Он чмокнул ее в щеку и ушел.
И только тогда она уселась в кресло, поджав ноги, и зарыдала что было сил. Джонни глянул сонным глазом, вздохнул и заснул опять.
Вот и все. Будто и не было ничего – ни приездов в больницу с цветами, ни яичницы, ни собаки, ни приготовлений к Новому году. А на что она рассчитывала, когда не знает ни номера его телефона, ни где он живет. Почти ничего о нем не знает. Мама права, даже для этого она не сгодилась. В таком случае все должно было быть легко и просто. К чему ему геморрои в виде больниц и тещи-алкоголички. Кому она нужна, ведь даже детей у нее не будет.
Катя сдвинула два кресла, свернулась на них калачиком и заснула, а когда рассвело, встала, убрала со стола и вместе с Джонни поехала домой. Город спал.
Девушка с собакой ехала в пустом вагоне метро. Дорога была долгой, Катя задремала. «Станция «Алтуфьево». Поезд дальше не пойдет, просьба освободить вагоны», – раздалось сквозь сон. Они вышли из метро и не стали ждать автобуса, а пошли пешком. Не хотелось сидеть дома в первый день нового года одной.
В квартире все напоминало о Стасе, и Катя старалась не думать о том, что в очередной раз ее бросили. Поэтому решила позвонить Ленке. У той стоял дым коромыслом.
– Немедленно приезжай! – кричала подруга в трубку, стараясь переорать музыку. Как еще звонок услышала? – И пса бери.
Настроение немного улучшилось. Уж там ей точно грустить не дадут. Катя накормила собаку, приняла душ. Пока мылась, звонил телефон – небось Ленка хочет, чтобы я что-нибудь по дороге захватила. Но связаться с ней перед выходом уже не удалось – было беспрерывно занято. Кошелек, ключи, новогодний подарок – все на месте. Мобильный специально оставила дома, чтобы не расстраиваться из-за его душераздирающего молчания.
– Пошли, Джонни! – Пес неохотно поднялся со своей подстилки – уж он-то готов провести дома вдвоем со своей хозяйкой всю жизнь. – Здорово, что тебя можно взять – наверное, зависнем у Лены на пару дней.
Хотелось подольше не возвращаться домой. Одиночество, особенно в праздники и в компании елки, украшенной Стасом, ощущалось бы здесь особенно сильно.
Вопреки ожиданиям у Лены оказалось тихо. Она открыла дверь вся какая-то торжественная и загадочная. Джонни прошмыгнул вперед. Потянув носом, стал беспокоиться, покружил на одном месте, что-то ворча, и, свернувшись в углу холла, замер.
– Чувствует. – Лена уважительно погладила пса.
– Да, индийскими благовониями у тебя пахнет на всю квартиру.
– При чем тут благовония? У меня гадалка. Самая настоящая. Ну как, ты готова?
– К чему?
– К гаданию. В общем-то, я для тебя все это замутила.
– Да ты что? Лен, ну зачем? Не верю я в это. Скажет про жениха хорошего и попросит ручку позолотить.
– Дура ты, – обиделась подруга. – Про жениха у Киевского вокзала будешь слушать. А эта денег вообще не берет. Говорю тебе, настоящая гадалка.
– А чего она тогда тут делает?
– Это, между прочим, мой тебе подарок на Новый год.
– Спасибо, Лен. Ну правда, как-то страшно все это. А потом, говорят, судьбу прогадаешь.
– Не говори ерунды. Я вон всех разогнала. – И она мотнула головой в сторону пустой гостиной. – Давай, настраивайся на нужную волну. Только не вздумай смыться. Я первая. – И Лена, постучав в дверь собственной комнаты, заглянула туда, а потом зашла и плотно прикрыла за собой деревянную створку с матовыми стеклами.
Спорить с ней было бесполезно. Катя прошла на кухню. В разных местах замечались следы новогодней гулянки, но в целом было довольно чисто. Вскипятила чайник, заварила чай и встала с чашечкой у окна. Почему-то вспомнилась больница, как они так же стояли и разговаривали со Стасом. И вот он пропал.
Лены не было почти час, и вышла она с круглыми от удивления глазами.
– Мама дорогая! – только и произнесла она, кивнув Кате – иди, мол. И подруга поняла, что сейчас ее расспрашивать бесполезно.
В полумраке, мерцании свечей и вьющихся дымках от ароматных палочек Ленину «девичью» было не узнать.
Ознакомительная версия.
