Я воспользовался телефоном редактора и, позвонив в Бюро криминальной информации, узнал, что убийство ювелира произошло за четыре дня до публикации фотографии в газете, после чего позвонил в отделение — узнать, не вернулся ли Стэн из «Бельвю».
Он ещё не вернулся, но дежурный сказал, что для меня лежит записка с просьбой как можно скорее связаться с лейтенантом Крисом Миллером с Двадцатого участка.
Что я и сделал, вернувшись в отделение.
— Пит! — радостно сообщил мне Миллер. — Мы тут нашли клад!
— Как это, Крис?
— Помнишь, я тебе говорил, что мы проверяем найденный у Дугана ключик от банковского сейфа?
— Помню.
— Ну так вот, наши поиски увенчались успехом. В сейфе обнаружились тридцать две «штуки». Банкноты были так плотно набиты, что он, наверно, заталкивал их туда шомполом.
— Я не ослышался? Тридцать две тысячи?
— Да, он ограбил салон красоты на вашем участке. «Турейн». Насколько я знаю, ты беседовал с владельцем по поводу убийства?
— Да. Фред и Линда Томпсоны.
— Верно. Так эти Томпсоны организовали у себя подпольный абортарий вот откуда у них такие огромные деньжищи.
— Откуда ты все это выведал, Крис? Неужели Дуган раскололся?
— Нет. Дуган молчит как рыба — и Томпсоны тоже. Томпсоны уверяют, что они в жизни не держали в руках больше двух сотен наличными. Они говорят, что Дуган украл эти деньги где-то в другом месте.
— Но как же вы вышли на них?
— Мы нашли список посредников Томпсонов, Пит. Фамилии, номера телефонов людей, поставлявших им клиенток.
— Где? Все в том же банковском сейфе?
— Ну да! Список-то в сложенном виде не больше кредитной карточки. Бумажка лежала между пачками денег, правда, мы не знаем, заметил ли её Дуган, когда оприходовал свою добычу. Да, список составлен на фирменном бланке салона красоты. Но прежде чем наведаться к Томпсонам, мы проверили кое-кого по списку. Первая дама стояла насмерть, но зато вторая оказалась нефтяной скважиной. Девочка после условно досрочного освобождения, причем на ней ещё висит трехлетний срок в федеральной тюрьме. Ну мы, так сказать, помогли ей сделать выбор. Либо она помогает нам прищучить Томпсонов, либо мы забираем её за нарушение условий освобождения и она отправляется досиживать. Так что через пятнадцать минут она уже горела желанием сотрудничать и проявила недюжинное красноречие.
— Она их постоянная клиентка?
— Была. А в последнее время поставляет им клиенток за проценты, как и все прочие в списке. Она рассказала нам, что Томпсоны делают операции прямо в салоне красоты, а ещё по месту работы миссис Томпсон — «Красотки». Агентство по продаже театральных билетов.
— И когда произошло ограбление?
— Вот этого мы и не знаем. Томпсонам мы сказали, что Дуган признался в грабеже, в том, что взломал их сейф. Они мне заявили в один голос, что у них нет сейфа. но когда ребята отвели их на второй этаж, я поискал в салоне. И нашел — тайничок. В стене за картиной, естественно, и судя по внешнему виду, стенной сейф обошелся им не меньше чем в три сотни. Эти стенные шкафчики стоят страшно дорого…
— Трудно вскрыть?
— Невозможно! Только такой прирожденный гений, как Дуган, мог взять эту крепость.
— Как думаешь, его навели?
— Убежден, что навели. Какой идиот полезет грабить парикмахерскую?
— Тридцать две тысячи… Это слишком много даже для подпольного абортария.
— Этот бизнес сегодня процветает. Ты знаешь, что в Нью-Йорке число абортов и родов приблизительно одинаково?
— Да что ты!
— Я бы не удивился, парень, если бы оказалось, что это их доход только за последние два месяца. Предположим, что к ним за неделю обращается по крайней мере две дюжины клиенток и что они берут за каждую операцию минимум по двести долларов, сколько выходит? Две тысячи чистыми еженедельно! И они ведь не платят налоги, не оплачивают амортизацию оборудования и прочее, разве что только отстегивают процентики своим агентам.
— Ты забрал Томпсонов в свою контору?
— Да. Мы их, правда, пока что не оформили, но до завтрашнего суда успеем еще. Ты приедешь, Пит?
— Очень скоро. Спасибо за информацию.
Я позвонил в «Бельвю» в надежде поймать там Стэна, но мне сообщили, что он как раз уехал в отделение. Я написал записку с просьбой дождаться моего звонка, оставил записку на его столе и позвонил Мори Фримену. Извинившись за столь поздний звонок, я объяснил ситуацию и спросил, не остался ли у него негатив или оригинал той фотографии.
Оригинала у него не было, но негатив остался. И о пообещал немедленно приступить к работе и напечатать карточку размером 18х24 к моему приезду.
Как оказалось, Мори Фримен был человеком слова. Когда я через полчаса вошел к нему в домашнюю фотолабораторию, меня уже ждал ещё мокрый снимок, аккуратно прилепленный к стеклу сушилки.
— Я снимал «роллифлексом» на низкочувствительной пленке, потому-то на фотографии такая мелкая зернистость и все детали вышли так отчетливо.
— Потрясающе, — заметил я.
— Наверно, надо было сразу вас предупредить: я не знаю, кто эта девушка. В тот день я там случайно оказался и, когда увидел, как она перешагивает через водный поток, приподняв платье, с ходу её щелкнул. Наверное, я где-то записал её имя, но ей-богу не могу сейчас найти, хотя перед вашим приходом все перерыл.
— Это неважно.
— Да? А я-то думал…
— Можно мне от вас позвонить, мистер Фримен?
— Конечно. Звоните!
Я позвонил к нам в комнату, и трубку снял Стэн.
— Здорово, Пит. Какие дела?
— Сначала ты расскажи. Что в «Бельвю»?
— Девица все ещё в шоке. Врач обещал нам позвонить, как только она очухается.
— Ладно. Еще что?
— Все. Что у тебя?
— Стэн, ты помнишь, я рассказывал тебе о сестре Джейка Мэннинга Каре?
— Ну да. Она ещё пыталась тебя уговорить лечь с ней в койку, чтобы тебе не скучно было дожидаться её братца.
— Правильно.
— А Джейк Мэннинг — друг детства Грира. Которого Грир всегда навещал, будучи в Нью-Йорке. Ты что, проверяешь мою память?
— Нет. Я только что как следует рассмотрел фотографию на газетной вырезке, которую Грир хранил как зеницу ока — помнишь? Девушка переступает через поток воды, хлещущий из пожарной колонки на улице? Передо мной лежит увеличенный снимок с негатива.
— Только не надо мне говорить, что это — Кара!
— Нет, хотя я почти уверен, что она фигурирует на фотографии. Только не у колонки, а за рулем старенького «шевроле» на заднем плане.
— Ну и?
— В этом «шевроле», мой друг, смылся Ударник Дуган после ограбления ювелирной лавки и из окна этого «шевроле» застрелили Харрисона-ювелира! Фотографию сделали случайно непосредственно перед убийством, пока подручный Дугана ждал его в машине у входа в ювелирный магазин!
Наступило молчание.
— Боже! — наконец вырвалось у Стэна.
— Водитель «шевроле» сидит в женском жакете, а на голове у водителя белая косынка. Но этот маскарад должен был одурачить свидетелей — внушить им мысль, что за рулем сидела женщина. Так и получилось.
— И ты хочешь сказать, что сидящая за рулем женщина смахивает на сестру Джейка Мэннинга?
— Да. Женщина за рулем смахивает на Кару — настолько сильно смахивает, что, скорее всего, это её брат!
Мы со Стэном подъехали к жилой многоэтажке на Восточной Тридцать седьмой улице в начале девятого утра, как раз успев избежать утренних пробок на улицах.
— Эх, если бы мы у нас было столько же информации об убийстве Грира, сколько у нас уже имеется об убийстве того ювелира, — говорил Стэн, пока мы топали по лестнице на второй этаж. — И то что «смит-энд-вессон» вычислили, и то, что Томпсонов повязали конечно хорошо, но…
— Ты какой-то стал нервный, — заметил я. — То ты по поводу проказы Дугана трясся…
— А я ещё буду трястись в ближайшие тридцать лет.
— Не сомневаюсь, — усмехнулся я и постучал в дверь квартиры 2D. Пушка при тебе?
— Зачем? Я уже устал её таскать.
Дверь открыл Джейк Мэннинг, бросил взгляд на Стэна, а потом хмуро уставился на меня. Взгляд его голубых глаз слегка скрыт под толстыми темными стеклами очков в черной оправе. Короткие желтые волосы были мокрые, видимо, он только что вышел из душа, а под подбородком багровел свежий порез бритвой.
— Мистер Мэннинг, это мой напарник, детектив Рейдер, — представил я Стэна и вошел в гостиную. — А это мистер Джейк Мэннинг.
— Здравствуйте, — проговорил Джейк.
— Очень приятно, — криво улыбнулся Стэн.
Кондиционер в окне рокотал как обычно. Мы со Стэном заняли кушетку, а Мэннинг уселся в кресло-качалку напротив.
— Где Кара? — спросил я.
— Она ночевала у друга, — ответил Мэннинг. — По крайней мере, так она говорит. Никогда не знаешь, когда Кара врет, а когда говорит правду.
