– Андрюша-а, это бред! Она врет, это однозначно! А раз она врет, значит…
– Да я уже и сам догадался, что все это липа. Показания поварихи не соответствуют заявлению Инны.
– А, вот еще о чем я хотела спросить тебя: вы выяснили, чьи номера были у Антона в телефоне?
– Да, сейчас я посмотрю… так, так… ага, вот… Значит, так: сотовые номера Василевского, его жены и дочери, номер его первой жены, Василевской Ларисы Николаевны, домашний номер самого Василевского и номер его секретаря, Глеба Устиновича.
– И все?! Подожди, не может быть! А номер любимой девушки?
– Извини! Других номеров там нет.
– Да? Ну, ладно. Как говорится, будем искать…
Мы попрощались с Андреем, и я положила трубку. Вот тебе раз! У Антона нет в телефоне номера Тины-Дины-Котенка? А как же они поддерживали связь? Не поверю, что они не созванивались! Молодые, как только расстанутся, только и делают, что щебечут по телефону часами, выспрашивая друг у друга: что ты сейчас делаешь, да что собираешься делать? А может, у его девушки нет сотового? Сомнительно, сейчас у любого второклассника есть свой телефон. И что же мне делать? Похоже, выход один. Надо опрашивать всех знакомых Антона, кто знает про эту загадочную Тину-Дину. Должна она выплыть, чувствую я, что должна… И вообще, она – рядом!
Я снова заварила себе кофе, с ним мне всегда как-то лучше думается. Надо бы сходить в магазин и купить себе что-нибудь съедобное, а то с поминок прошло уже достаточно времени, и желудок мой напомнил о себе. Да, отвезу-ка я банки Андрею и на обратном пути загляну в супермаркет. Так, что-то я еще хотела сделать, о чем-то я подумала, когда ехала в Сорокино… А, ну да! Позвонить Тамаре и справиться у нее о Кристине. Что-то мне ее затянувшееся «отравление» не нравится! Боюсь все-таки, не травит ли ее «добрая» мачеха? Может, потому она с Кристиной так и сюсюкает, как с маленькой – показуху устроила, глядите, мол, как я девочку люблю и как о ней забочусь, а сама тем временем потихоньку подсыпает ей какую-то дрянь. Давно следовало мне самой вызвать ей «Скорую», как бы не было поздно…
Я подошла к телефону и набрала домашний номер Василевского. Тамарин голос ответил:
– Да. Слушаю.
– Это Тамара? Здравствуйте, это говорит Татьяна Иванова.
– Здравствуйте, Татьяна.
– Скажите, Инна сейчас дома? Вы можете говорить?
– Инны нет, они в магазин за продуктами поехали.
– Тамара, почему у вас голос такой расстроенный? Что-то случилось?
На том конце провода всхлипнули, тяжело вздохнули, и, наконец, Тамара ответила:
– Мне сегодня Инна сказала, что вчера гроб с Антоном уехал к нему в деревню. Значит, его похоронили… А мы с Дмитрием Лексеичем так хотели попрощаться с ним в последний раз! А теперь, небось, уже за… закопали его. – Тамара опять всхлипнула.
– Тамара, не расстраивайтесь. Я сегодня была в Сорокине. Антона действительно похоронили, вся деревня его провожала…
– Да я-то ладно! Дмитрий Лексеич расстроится, что без него… Это Инна распорядилась его прямиком в Сорокино отправить, даже сюда, домой, парня не завезли, я бы хоть попрощалась с ним, нельзя покойников без этого хоронить…
– Тамара, что ж вам теперь-то расстраиваться, уже что сделано, то сделано! Я вот по какому поводу звоню: хочу узнать, как чувствует себя Кристина? Ей не стало лучше?
– А Кристину увезли в больницу! Да, сегодня утром… Я не выдержала, – ну, что это, девчонка все мается! Раненько так утречком позвонила ее матери, Ларисе Николаевне. Она приехала к нам, вызвала «Скорую», и та забрала Кристиночку в больницу.
– В какую, не знаете?
– Нет, они с Ларисой в ее комнате разговаривали, я не слышала.
– Ну и хорошо, давно надо было это сделать. Мне кажется, у девочки не просто отравление…
– Вот и Лариса Николаевна так же сказала!
– Кстати, о Ларисе Николаевне. Тамара, дайте мне, пожалуйста, ее телефон.
– Вам домашний или этот, который карманный?
– И тот, и другой, если можно.
В телефоне на минуту все стихло. Я приготовила ручку и положила пред собой распечатку звонков с телефона Антона. Наконец, Тамара продиктовала мне домашний номер и сотовый. Последний я нашла в распечатке и подчеркнула. Поблагодарила Тамару и положила трубку. Это что же получается? Антон звонил Ларисе Николаевне на мобильник? Да, и не один раз. Интересное дело! Зачем ему понадобилось звонить бывшей жене своего шефа? Что может быть общего у водителя Василевского с его бывшей женой? Еще одна загадка вдруг выплыла – взамен уже раскрытых…
Я набрала ее номер. Один гудок, другой, третий… Я терпеливо ждала и считала гудки. Четвертый… В трубке едва слышно щелкнуло, и я услышала весьма приятный и довольно-таки молодой голос:
– Я слушаю…
– Лариса Николаевна?
– Да, это я. А вы кто, простите, я вас не узнаю.
– Меня зовут Татьяна Иванова, я частный сыщик. Дмитрий Алексеевич нанял меня, чтобы сначала я нашла его пропавшего водителя, а чуть позднее – чтобы я расследовала обстоятельства его смерти.
– Так. И чего вы хотите от меня?
– Я считаю, нам нужно встретиться и поговорить. Вы знаете о том, что Дмитрий Алексеевич – в СИЗО по подозрению в убийстве?
– Знаю. Мне звонила Тамара.
– Лариса Николаевна, я хотела бы задать вам несколько вопросов.
– О чем?
– Это долго объяснять по телефону, разрешите мне рассказать вам все при личной встрече. Когда вам будет удобно?
– М-м-м… Я пока еще в институте, не знаю точно, когда освобожусь…А, нет, извините, я сегодня не могу, мне надо в больницу, к дочери.
– Можно мне с вами поехать к Кристине?
– А вам-то туда зачем?
– Понимаете, никак не удается поговорить с ней, а мне надо задать ей пару вопросов.
– Хм, даже не знаю… Ей сейчас нужен покой. Это врач сказал. Может быть, чуть позже? Дня через три.
– Видите ли, Дмитрий Алексеевич сидит в таком месте, что каждый лишний день, проведенный там, сокращает его жизнь примерно на год. Тюрьмы наши, как вы понимаете, далеки от курортов по своим условиям…
– Ну, не знаю… Кристина чувствует себя не лучшим образом, – сказала Лариса Николаевна с сомнением.
– Какой ей поставили диагноз?
В трубке повисла тишина. Я подождала несколько секунд, затем спросила:
– Лариса Николаевна? Вы меня слышите?
– Да, слышу…
– Вы не хотите отвечать?
– Поверьте, ее диагноз не имеет к вашему расследованию никакого отношения.
– Если бы у меня не было для этого оснований, я бы не спрашивала… Я могу рассказать вам, почему я этим интересуюсь, но это долгий разговор, я хотела бы сделать это при личной встрече.
– У нее беременность шесть недель.
Тут уже я сама «зависла» на несколько секунд. Вот это номер! Вот тебе и отравление в суши-баре! Значит, сырая рыба тут ни при чем?! А ведь все думали именно на рыбу. Так. Стоп! Но тогда выходит, что и Инна ни при чем – не травила она падчерицу. Зря я ее в этом подозревала.
– Татьяна? Вы куда-то пропали…
– Нет, я здесь, Лариса Николаевна. Просто я… кое-что обдумываю… Жалко, конечно, что не получится встретиться с Кристиной, она мне очень-очень нужна. Она могла бы, мне кажется, помочь своему отцу…
– Дмитрию? А она здесь при чем?
– Вот об этом я и хотела рассказать вам при встрече!
Лариса Николаевна колебалась несколько секунд, потом сказала, вздохнув:
– Ну, хорошо, ради Дмитрия… Давайте встретимся через час около Первой гинекологической. Знаете, где это?
– Да, конечно! Я буду ждать вас у крыльца, приеду на бежевой «девятке»… – и я назвала ей номер моей машины.
Ровно через час я стояла, как и обещала, возле больницы. Здесь было много машин. Одни подъезжали, другие отъезжали. Я подняла глаза. Кирпичное здание в четыре этажа высилось надо мной серой глыбой с многочисленными окнами. Мне оно казалось излишне мрачным. По-моему, здание больницы должно быть особенно красивым, чтобы заранее создавать у человека хорошее настроение, тогда и лечение будет проходить быстрее. А это строение навевало тоску и вызывало желание сбежать отсюда подальше. Я отвернулась.
К остановке подкатила очередная маршрутка, из нее вышло несколько человек, двое направились к больнице. Одна из них была женщина лет сорока с небольшим, довольно стройная, в сером строгом костюме. Симпатичная. Аккуратная стрижка, минимум косметики на лице, ультрамодные очки в тонкой черной оправе. Через плечо у нее висела большая дамская сумка, больше похожая на хозяйственную. Женщина шла прямо ко мне, я видела, как она посмотрела на номер моей машины, потом на меня. Мы встретились глазами, и я поняла – она догадалась, что это – я.
– Вы – Татьяна?
– Да. Еще раз здравствуйте, Лариса Николаевна!
– Добрый вечер!
– Может, поговорим сначала с вами, в моей машине, а потом уже вдвоем, – с Кристиной?
– Хорошо, – она села на пассажирское сиденье, а я на водительское. – Так что вы хотели мне сообщить?
– Во-первых, сразу хочу предупредить: я считаю Дмитрия Алексеевича абсолютно невиновным. Я уверена, что его подставили, – заявила я.
