Перед Уайклиффом была только груда разнообразных вещей. Но как только он стал осторожно ворошить подушки - поролоновые и странно легкие, несмотря на впитанную воду - как очень скоро увидел ногу в слаксах и изящном ботинке... Уайклифф отвернул мешающее одеяло, чтобы убедиться в правильности своего очередного предположения - Дэвид Клемент остался на борту "Манны". И Дэвид Клемент был мертв.
Итак, "Манну" затопили с целью скрыть мертвое тело.
Одежда, снятая с мертвого тела была разложена в отдельных полиэтиленовых пакетиках на столе в лаборатории доктора Фрэнкса. Помимо предметов одежды, тут было и содержимое четырех карманов: горсть мелочи, платок, шариковая ручка, расползшаяся от воды пачка сигарет, чековая книжка и кредитная карточка, пятнадцать фунтов стерлингов бумажными купюрами и два стеклянных пресс-папье вместе с их замшевыми футлярами...
Обнаженное тело лежало под слепящим белым светом: некрупный мужчина, не выше метра семидесяти ростом и меньше пятидесяти пяти килограммов весом. Фрэнкс, в своем зеленом операционном халате, проводил внешний осмотр тела и диктовал свои наблюдения заспанной девчушке-секретарю, которую вытащили из постели посреди ночи.
Часы над дверь показывали без двадцати четыре, время, когда жизненные силы любого человека находятся, выражаясь морским языком, на нижней точке отлива. У Уайклиффа холодный комок застрял где-то вверху желудка, а от запаха формалина чувство тошноты только усиливалось.
Черты лица мертвеца уже трудно было разобрать из-за разложения, на нем виднелись зеленоватые пятна, но там, где тело было защищено одеждой, ткани пострадали меньше. К счастью, рыбы и прочая подводная живность не могли туда пробраться...
- У него три или четыре пломбы в зубах, а два зуба удалены, и в совокупности со шрамом от вырезанного аппендикса идентифицировать труп будет плевым делом, Чарльз, - сказал Фрэнкс.
- Что можешь сказать о причине смерти?
Доктор помолчал и ответил:
- В черепе имеется довольно обширное проломление. Но я еще не уверен, было ли это причиной смерти... Во-всяком случае, он не захлебнулся водой, если это сообщение тебе поможет...
Через три часа мнение патоанатома осталось примерно тем же:
- Ну что ж, Чарльз, проломление в области правого виска действительно убило его... Череп был пробит с последующим обильным кровотечением.
- Сильный удар?
- Можно сказать и так, но можно ошибиться. Дело в том, что у этого парня толщина костей черепа была очень неоднородной, и в этой области висков она намного меньше, чем я встречал у кого-нибудь за двадцать пять лет своей чертовой работы...
- Как яичная скорлупка?
- В этой области - да.
- Так что же - удар или падение?
Фрэнкс помотал головой:
- Мог быть и удар, но я в данном случае бессилен ответить на вопрос, удар это был или падение.
- А в принципе он был здоров?
- Насколько я могу судить, это был крепкий молодой человек. И увы, он погиб от несильного удара в висок, который кому-нибудь другому с нормальным черепом принес бы только временную боль или сотрясение мозга. И это могло приключиться с ним в принципе и от падения, например, в каюте...
А Уайклифф почему-то задумался о разбитой статуэтке, валявшейся между столом и сейфом в конторе антикварного магазина. Он пробормотал, обращаясь больше к себе, чем к Фрэнксу:
- Но если это было случайное падение, какой смысл было затевать такой спектакль на воде, чтобы скрыть тело...
Фрэнкс ухмыльнулся:
- Ну, это уж твои дела, Чарльз. Но я согласен - в этом не больше смысла, чем в выкидывании орудия самоубийства на пляже в Сент-Джуллиоте.
Фрэнкс стягивал с себя халат, готовясь мыться. Вошла его секретарша с чашками кофе.
- Вам с сахаром, мистер Уайклифф?
- Нет, спасибо... - Он отпил кофе и отставил чашку: - Нет, в этом печальном заведении все отдает формалином!
Он уехал из лаборатории в начале восьмого и по пути домой остановился у дома на Годолфин-стрит. Полицейский наблюдатель был на своем посту, но спал он или бодрствовал - другой вопрос. Как бы там ни было, следить дальше за Молли Стоукс не имело смысла...
Он позвонил. Молли подошла к двери в ночном халатике.
- Входите...
Уайклифф прошел вслед за девушкой в маленькую гостиную, где шторы были все еще задернуты. Она нагнулась и включила обогреватель - ей было зябко от утреннего холодка, все тело мелко дрожало.
- Как холодно! - проронила она и добавила: - Я знаю, вы с плохими вестями...
- Мы подняли "Манну".
- И?..
- Дэвид был на борту... Мне очень жаль, но он мертв...
Молли опустилась на стул:
- Он утонул?
- Нет, патоанатом считает причиной смерти проломленный череп, - сказал Уайклифф и добавил: - "Манна" была затоплена умышленно. Кто-то открыл вентиль кингстона и пустил воду в трюм.
Девушка смотрела на Уайклиффа широко раскрытыми глазами.
- Вы хотите сказать, что Дэвида убили?
- У него были очень тонкие кости черепа.
- Какое это имеет значение!
- Дело в том, что его смерть могла быть и несчастным случаем... Во-всяком случае, его необязательно убили преднамеренно.
Она закрыла лицо ладонями и некоторое время сидела так. Потом, не поднимая головы, пробормотала:
- Я хочу посмотреть на него.
Уайклифф сказал неуверенно:
- Вообще-то предстоит еще формальное опознание, но..
Она оборвала его:
- Да, да, я все понимаю. Он пробыл в воде около недели. Но ведь я медсестра.
- Я дам вам номер телефона, вы сможете это сделать, позвонив и договорившись.
Она опять дрожала.
- Мы собирались жить вместе, возможно, даже пожениться. Я не знаю, что он на самом деле думал обо мне, но для меня он был самый близкий человек... - Голос ее прервался, лицо исказила гримаса.
- Мне очень жаль, - тихо сказал Уайклифф. - Вы все еще не можете выдвинуть никакой версии случившегося?
Ее чувства нашли разрядку в неожиданной вспышке:
- О Господи! Хотела бы я знать! Что уж мне теперь-то скрывать?! Дэвид собирался продать яхту, после чего улизнуть на время. А потом мы с ним должны были встретиться в Борнмуте. Я не знаю, что с ним случилось по пути...
Повисло молчание, потом Уайклифф спросил:
- Ничего, если я вас оставлю в одиночестве?
- Что? Ну конечно... Насчет меня не беспокойтесь.
* * *
Было ясное утро, но облака на горизонте обещали ливень в течение дня. Ему показалось, что устье реки освещено как-то ненатурально, но потом он сообразил, что это его обманывают его внутренние биологические часы: после целой ночи, проведенной без сна, организм предполагает наступление вечера, а не утра...
Уайклифф был удручен. Несмотря ни на что, пока удалось немного реально добиться. Пусть они вытащили на свет божий Уоддингтона, нашли брошенный в карьере автомобиль и обнаружили Дэвида Клемента, но оставалось непонятным, что же именно произошло. И хотя оба брата Клемента умерли не своей смертью, все еще нельзя было с уверенностью сказать, что их убили. По сути дела, Уайклифф все больше склонялся к тому, что Джозеф действительно застрелился. Единственным поводом для сомнения являлось отсутствие на месте орудия суицида, однако версия двойного убийства была еще более сомнительной. Братья погибли совершенно различным образом, и зачем тогда срывать одно тело и не прятать другое?
Эта логика оставляла только два вопроса: почему револьвер бы вывезен и выброшен? А также - как и почему погиб Дэвид Клемент? И кто виноват в его гибели?
- Ты выглядишь вымотанным, милый, - сказала Хелен. - Ложись-ка ты спать.
- На пару часиков.
- Я сделаю обед к двум часам дня.
- Сделай лучше к двенадцати.
Уайклифф поставил будильник, поскольку не совсем доверял Хелен, что она его разбудит вовремя. А уже в десять минут первого он звонил в штаб-квартиру и беседовал с Борном.
- Керси и Смит торчат в Портеллине с раннего утра, сэр. Мистер Скейлс обосновался в вашем офисе, сэр.
Уайклифф ощущал тупую боль в основании черепа и зуд в веках, но после душа он почувствовал себя лучше. В половине второго он выехал в Портеллин. Туман, который раньше покрывал вуалью горизонт, теперь обволакивал и море и холмы, прозрачный и опалесцирующий. Все цвета были смазаны, приглушены, как на тонкой акварели, и когда он подъезжал к деревеньке, казалось, что машина внедряется в какой-то фантастический мир. Прилив все прибывал, плескаясь вокруг двойного киля "Манны", а полицейский в форме скучал на вахте у верхушки железной лестницы, ведущей с набережной вниз. При виде Уайклиффа он вытянулся, изобразил бравый вид и отдал честь.
- Газетчики не появлялись?
Констебль усмехнулся:
- Нет, сэр, никого, с того самого момента, как бар открылся...
Керси был в рубке; он как раз закусывал бутербродами и пивом.
- Мы уже кончаем здесь осмотр, сэр. Смит уехал, чтобы поработать над взятым материалом в своей лаборатории.
- Что ему удалось особенного найти?
