— Я не понимаю, что вы от меня хотите? Я его уже полмесяца не видела.
— А где он может быть? — не отступал Гордеев.
— Не знаю и знать не хочу! И не дай бог он мне под руку попадется. Глаза выцарапаю!
— Чем же он вам так насолил? — поинтересовался Гордеев, разглядывая длинные ногти Нины, которыми она, несомненно, могла привести свою угрозу в исполнение.
— Кобель он. И альфонс к тому же. Пока я горбатилась на двух работах, он на мои деньги по бабам шлялся и водку жрал!
— А сам работал?
— Ага, работал, как же! Черта с два! Хотя иногда какие-то деньги все-таки приносил, но спускал их за два дня, я из них ни копейки не видела.
— Не говорил, откуда деньги?
— Что-то там вякал про коммерцию. Хотя из него такой же коммерсант, как из меня — Майк Тайсон.
— Ну а вы сами как думаете?
— А хрен его знает, — ответила Нина, но, судя по тому, как она опустила глаза, Гордеев понял, что об источниках этих денег она догадывалась, и догадки эти были не в пользу Каштанова.
— И часто у него появлялись деньги?
— Не очень… Сколько раз говорила: давай ремонт сделаем. Я же не прошу стенки ломать, хотя бы потолок покрасить. А то, как соседи год назад залили, все так и осталось. А ему хоть бы что. Или просила: давай холодильник новый купим, для твоего же пива. Так нет. У тебя, говорит, балкон есть. А лето придет, там и посмотрим. Ушел — и черт с ним. Может, помер уже от пьянства где-нибудь… Туда ему и дорога.
— Нина, ну подумайте хорошенько, где он может быть? — уговаривал женщину Гордеев. — Может, у друзей? Может, у… каких-то других знакомых?
— Не знаю я! Может, у этой своей гадины гидроперитной, с которой я его в своей постели застукала! Сволочь он! Это же надо — бабу привести сюда, пока я на работе!
— Давно это было?
— Нет! — рявкнула Нина. — Недели две тому…
— А эта, как вы изволили выразиться, «гидроперитная гадина» где живет? — поразился Гордеев богатому лексикону собеседницы.
— Не знаю. Работает в обувном магазине у нашего метро. Зайдите туда, спросите Катю — это она.
В обувном Гордеева встретила вполне миловидная девушка:
— Здравствуйте, я могу вам помочь? Какую обувь вы хотите выбрать?
— Девушка, мне нужна Катя. Она работает в вашем магазине.
— Катя здесь одна, и это я.
— Вы-то мне и нужны.
— Но я вас не знаю. Вы кто?
— Я знакомый сестры Виктора.
— Оли?
— Да, вы с ней знакомы?
— Нет, никогда не видела, но Витя рассказывал, — пояснила Катя.
— А вы знаете, что с ней произошло?
— Нет.
— Она умерла два дня назад.
— Какой ужас! — Глаза девушки округлились. — А что случилось?
— Я должен разыскать Виктора, — как можно более убедительно произнес Гордеев. — Где он может быть?
— Господи, какой кошмар! Он ее так любит! — воскликнула Катя. — А что с ней случилось?
— Напали хулиганы, избили, она умерла в больнице.
— Ну надо же! Витька с ума сойдет, он же о ней постоянно рассказывает… Только я точно не знаю, где он сейчас может быть, я несколько дней его не видела.
— Где ею искать, хоть приблизительно?
— На Петровско-Разумовском рынке. Он там часто бывает.
— Что он там делает?
— Говорит, что работает. Я знаю, что прямо на самом рынке кафе есть, «У тополя» называется, и его там всегда можно найти.
— А у вас нет фотографии Виктора, чтобы я его узнал?
— С собой нет. Но вы его узнаете сразу, он всегда ходит в красной бейсболке.
Голосистые продавцы, грязь и мусор под ногами, бесчисленные ряды со всевозможными товарами, снующие туда-сюда покупатели — обычная картина на Петровско-Разумовском рынке. Не без труда пробираясь в сплошном потоке людей, Гордеев наконец нашел кафе, о котором рассказывала Катя. Он зашел, расположился за крайним столиком, залитым пивом, томатным соком и усеянным хлебными крошками, и огляделся. Кроме него в кафе толклись еще несколько посетителей, красной бейсболки среди них не наблюдалось.
«Ну что ж, видно, придется подождать», — решил Гордеев, взял чашку кофе и приготовился к долгому ожиданию.
Буквально через несколько минут в кафе зашел парень. Это без сомнения был Виктор Каштанов. Гордеев подумал, что узнал бы его без всяких примет, потому что Каштанов как две капли воды оказался похож на свою сестру. Кроме того, на голове у него и вправду была ярко-алая бейсболка.
Каштанов взял бутылку пива, тарелку с какой-то закуской и уселся за соседним столиком.
«Подойти сейчас или подождать? — гадал Гордеев. — Нет, пожалуй, стоит за ним понаблюдать, посмотреть, чем он здесь занимается».
Каштанов в считанные секунды расправился с пивом, закурил сигарету и, откинувшись на спинку стула, не сводил глаз с дверей, изредка обмениваясь короткими фразами с официанткой. Вскоре в кафе зашел мужчина весьма солидного вида, заказал стакан сока, не отходя от стойки, выпил его и вышел. Каштанов мгновенно поднялся и выбежал за ним. Гордеев быстро расплатился и выскочил следом.
Юрий Петрович почти бежал, расталкивая народ локтями, чтобы не потерять красную бейсболку, мелькающую в толпе. Каштанов определенно следил за мужчиной из кафе. А тот остановился у одного из лотков, прицениваясь к ботинкам.
Виктор подошел вплотную к мужчине, делая вид, что заинтересовался товаром, незаметно запустил руку ему в карман, затем спрятал что-то за пазуху и быстро отошел. Гордеев бросился за ним. Каштанов перешел на бег, расталкивая прохожих. Неужели заметил?! Гордеев, не прекращая движения, постарался прятаться за спины людей.
Вокруг раздавались недовольные окрики тех, кого грубо оттолкнул Каштанов. Впрочем, Виктор не обращал на них никакого внимания и продолжал бежать.
Гордеев прибавил ходу, но продвигаться в толпе было очень трудно.
Внезапно Каштанов столкнулся с каким-то человеком в куртке болотного цвета. Тот недовольно отставил Каштанова в сторону и завернул в соседний ряд. Каштанов начал медленно оседать, схватившись рукой за живот, затем нелепо завалился на спину и замер.
Сначала среди общего гомона и шума воцарилась тишина, потом послышался пронзительный женский крик. Гордеев наконец подбежал к нему. Каштанов лежал на спине, уставившись невидящими глазами в небо, рубашка его была залита кровью. Наконец послышались крики: «У кого есть телефон? Скорее вызывайте «скорую»!» «Поздно, — ответил чей-то голос из толпы, — он умер».
«Это тот, в болотной куртке», — пронеслось в голове у Гордеева. Он устремился к выходу. Убийцы нигде не было. Конечно, он успел смешаться с толпой…
Гордеев огляделся, ему показалось, что он увидел знакомую куртку в окне отъезжающей машины. Тут только он заметил, что в погоне за Виктором прибежал почти к самому выходу… Какая удача! Адвокат прыгнул в свою машину, на счастье припаркованную недалеко, и бросился в погоню.
Машины одна за другой вылетели на Дмитровское шоссе. Автомобиль с убийцей, нарушая все правила, несся, иногда выезжая на встречную полосу, которая была посвободнее. Вероятнее всего, преследуемые обнаружили, что за ними следят. Несколько минут автомобили мчались по шоссе, Гордеев уже почти настиг их, но внезапно, в районе Савеловского вокзала, машина с убийцей свернула в какую-то подворотню. Гордеев направил машину туда же, но путь ему преградила выезжающая «Газель».
Эти тридцать секунд решили дело. Когда Гордеев все же завернул во двор — тот был пуст. Два выезда, друг против друга, зияли в сплошной стене дома. Гордеев вышел из машины и со злостью хлопнул дверцей.
Ничего не скажешь — в этом деле неудачи следовали одна за другой…
На следующий день с утра Юрий Гордеев успел побывать в городской прокуратуре. Вадима Лучинина уже выпустили из карцера, и следователь Володин подписал Гордееву разрешение на свидание. Теперь надо спешить в СИЗО. Еще неизвестно, сколько там придется ждать…
Гордеев шел быстро — поскольку свободных мест для парковки не было, ему пришлось оставить машину довольно далеко от прокуратуры.
Пройдя два квартала и дождавшись, когда на светофоре зажжется зеленый свет, Юрий Петрович начал переходить улицу. Внезапно из третьего ряда вырулил черный джип и, набирая скорость, рванул вперед. Адвоката спасло шестое чувство — в последний момент он отпрянул. Джип, словно огромный черный снаряд, пронесся мимо, обдав лицо Гордеева горячим воздухом… Не среагируй он вовремя, джип наверняка бы его сбил…
Сердце билось бешено, но адвокат дошел до машины, сел и положил руки на рулевое колесо.
Есть люди, которые имеют привычку переживать задним числом. Они умудряются не только во всех подробностях вспоминать опасности, которые их не настигли, но и живописать то, что никогда им не угрожало. Говорят, после того как пассажирские самолеты врезались в нью-йоркские небоскребы, появилось большое количество пациентов психиатрических больниц, которые настолько ярко представляли себе, что было бы с ними, окажись они в том небоскребе, что это становилось навязчивой идеей и в итоге приводило к шизофрении…
