Сапер. С вашим товарищем Тарасовым можно согласиться только в том случае, если он покажет мне кольцо в руках или около убитого и валяющуюся где-то неподалеку предохранительную планку. Кроме того, где след воронки, или, если сказать по-научному, эпицентр взрыва? По Тарасову, выходит так: в бросавшего пуля попала в момент, когда тот готовился к броску гранаты, поэтому он и уронил её на пол. Взрыватель гранаты работает три секунды. Выходит, гранатометчик держал её эти три секунды в раскрытой руке, а затем выронил, и граната разорвалась прямо над проломом. Но такого быть не могло потому, что предохранительная планка лежит в квартире этажом ниже под телевизором. Граната могла попасть туда только в том случае, если бросать её снизу вверх, то есть из нижней квартиры через пролом в нашу квартиру. Поэтому я думаю, что некто бросил эту гранату, чтобы впоследствии запудрить вам мозги или просто выиграть время. А для чего это нужно и кому, решать вам, на то вы и сыщики!
Следователь. Ну вы, товарищ капитан, и задали нам задачку! Теперь к этой бойне надо приплюсовывать и жителей нижней квартиры.
Сапер. Если вы позволите, я спущусь в нижнюю квартиру и осмотрю все, что связано с гранатой.
Следователь. Хорошо. Товарищ капитан вам поможет.
Послышались удаляющиеся шаги.
Милиционер. Интересно получается. Судмедэксперт говорит, что все обороняющиеся погибли от пулевых попаданий. Осколки гранаты, как и говорил сапер, во-первых, не привели бы к их гибели, а, во-вторых, попали уже в убитых минут через десять-двадцать после их смерти.
Тарасов. Точно. И знаете когда? В момент, когда стрельба во дворе утихла и нападавшие уехали на своих машинах, а мы с сиренами влетали во двор. Моя старушка заметила, что именно в это время из окон квартиры потянулся сизый дым и выпал один из лежавших на подоконнике обороняющихся.
Следователь. Тогда вообще ничего не ясно!
Милиционер. Больше тебе твоя четырехглазая красавица ничего не рассказывала?
Тарасов. Мне удалось из неё ещё кое-что вытянуть.
Милиционер. Давай, не томи. Огорошь нас ещё чем-нибудь в таком роде!
Тарасов. Так вот. Старушка моя заметила, что дня три назад в их дворе появилась странная парочка. По её словам, они что-то вынюхивали именно в этом подъезде. Были они в униформе местного РЭУ. Старушка как-то зашла в подъезд и увидела, что это маляры, которые шпатлевали и готовили к покраске лестничные пролеты. Старушенция бегом в РЭУ к директору: почему, мол, в этом подъезде идет ремонт, а на наш, где живут пенсионеры и ветераны, у вас вечно денег нет. Директор удивился и заверил мою подопечную, что у них, действительно, на ремонт в этом году нет денег. А работают там скорее всего шабашники, которых нанял какой-нибудь жилец из новых русских. Но почему там выполняют частный заказ его подчиненные, он непременно разберется и накажет виновных. Старушка потом сожалела, что пошла к директору РЭУ. Думала, что навредила этим рабочим. А сегодня во время стрельбы она видела этих двоих, наблюдавшими за перестрелкой из-за мусорных контейнеров.
Следователь. Вот тебе и раз, ещё двое фигурантов по этому делу!
Фээсбэшник. Давайте закругляться. Пусть здесь специалисты тщательно поработают, а мы поедем в прокуратуру.
Милиционер. Что это ты так заторопился?
Фээсбэшник. Чуют мои раны, здесь с каждой минутой становится неуютнее, точно кто-то за спиной сидит и слушает все, о чем мы тут беседуем.
Следователь. Да, стареешь. Но ты прав, если раны тебе что-нибудь такое говорят, то их надо слушаться, поэтому давайте собираться. Капитан с сапером пусть подъезжают в прокуратуру, я для них закажу пропуск.
Павел Николаевич прослушал пленку до конца и выключил магнитофон, когда солнце уже поднялось над горизонтом.
От отчаяния Михайлов дернул головой так, что хрустнули шейные позвонки, и бросился наперерез Верзиле. Перебежав двор, он сразу увидел, как по верху проходившей тут же за складами небольшой насыпи на фоне темного неба метнулась человеческая тень.
— Стой! Убью! — в запале выкрикнул Сергей, меняя направление и набирая скорость.
Но это был всего лишь рефлекс, выработанный многочисленными просмотрами приключенческих фильмов о сыщиках и погонях.
«Эх, нету никакого оружия! Остается только загнать этого ублюдка, взять зверя измором. Плевать, что пойдет шум и треск и его увидит кто-либо посторонний, — эта тварь должна знать, что его догоняют. Цель найдена и можно ни о чем не думать!» — от сознания наливающегося радостной силой тела Сергей взлетел по склону насыпи.
Увидев на тропинке вдоль железнодорожного полотна приседающую в беге фигуру, он уже наверняка знал: не уйдет гад. Сергей побежал легко и свободно, враскачку, ловя нужный темп. Так учили командиры сержанта Михайлова в разведывательном батальоне в далеком Забайкалье, на границе с Монголией, в древней Кяхте. Тот, за кем он бежал, не понимал таких хитростей. Его бег был бегом зайца, спасающегося сметками и не ведающего, что идет за ним не случайный пес, а чистокровный волк — сиромаха, хотя и бывший разведчик-десантник, не знающий усталости.
Расстояние между бегущими медленно сокращалось. Сергей ещё сильнее раскачал тело, увеличивая шаг и готовясь к последнему броску. Бегущий впереди Верзила стал явно выдыхаться. Несколько раз он сбивался с ноги, стало слышно его хриплое, надрывное дыхание.
Видно, поняв, что ему не оторваться, он вдруг остановился и выбросил вперед руку со сверкнувшим, как блесна, ножом. Сергей уже летел на него, открытый как книга.
Чудом успел он поменять ногу в прыжке и, приземляясь, ударил правой по коленной чашечке противника. Оба оказались на земле. Беглец первым стал подниматься на ноги, покачиваясь, как голкипер перед пенальти, в обе стороны, и, не спуская глаз с Михайлова, пытался в темноте уловить блеск выпавшего при падении ножа.
«Сзади!» — резко выкрикнул Сергей, указывая рукой на Верзилу. Тот невольно вскинул голову, и в следующий миг Сергей врезал ему в ухо. Противник дернулся и осел, схватившись за голову и утробно заскулив.
Получив передышку, Сергей отыскал глазами отлетевший к рельсам нож и в прыжке подобрался к нему. Наклонившись за ножом, на мгновение потерял пространственную ориентацию, и Верзила, почуяв спасительный для себя момент, со слепой яростью кинулся сзади. Сергей не успел найти точку опоры, упал, но, сгруппировавшись, сумел все-таки перевалить противника через себя. Верзила, несмотря на свою худобу, оказался крепок и изворотлив. Долго никому не удавалось взять верх, хотя Сергей очень близок был к тому моменту, чтобы зажать его горло сзади изгибом локтевого сустава. Ловкость Верзилы свела на нет большую часть михайловских усилий. Несколько раз, находясь в немыслимых положениях, когда никто не мог получить преимущества, крепко сцепившись друг с другом, оба жадно хватали ртом воздух.
В какую-то минуту, пытаясь улучшить свое пространственное положение по отношению к противнику, Сергей ослабил напор, и Верзила, извернувшись, ударил его коленом в пах и оттолкнул от себя. Пока Сергей катился к подножию насыпи и корчился от боли, Верзила вскочил и побежал.
Раз… два… три… Сергей, обхватив руками колени, прыгал на пятках, стремясь успокоить боль и восстановить силы. На счете «десять» он почувствовал, как в ноющее тело влилась струя новых сил.
Наконец он поднялся и снова ринулся за беглецом. Сергей чувствовал, что запас его прочности в беге больше, а ноги выносливее, но хотя он бежал внизу по накатанной дороге, а беглец по насыпи, Верзила все же опережал его.
Так пронеслись они мимо семафора, какого-то старого разрушенного здания, шпал у железнодорожной насыпи. На поляне Сергей сократил-таки расстояние на пригорке, но Верзила по шпалам побежал ловчее его — так, что когда Сергей вновь взобрался на насыпь, тот был далеко впереди. Верзила двигался вдоль вагонов, которые маневренный локомотив столкнул с горки, выискивая, где поудобнее прыгнуть на тормозную площадку. Минута, другая — и вот он уже схватился за поручень и вскочил на подножку. Сергей рванул изо всех сил, опережая ход свободно катящегося товарняка, чтобы подбежать как можно ближе к насыпному вагону с Верзилой. Это было рискованно — впереди могло не оказаться тормозной площадки, а вагоны все больше набирали скорость.
Наконец Сергей понял, что медлить больше нельзя, зацепился за скобу лесенки, подтянулся и в два рывка забрался на крышу. Он метнулся из стороны в сторону и убедился, что Верзила не спрыгнул с противоположной стороны тормозной площадки. Судя по всему, Верзила был во втором или третьем вагоне от него.
Подойдя к краю вагонной крыши, Сергей попытался с места перепрыгнуть с вагона на вагон, но, поняв, что устал и сразу не получится, отошел назад, коротко разбежался, перенес тяжесть тела на одну ногу и прыгнул. Не торопясь, подошел к краю следующего вагона и, убедившись, что там нет Верзилы, прыгнул дальше.
