бросил, представляете?
Близнецы переглянулись, прикидывая, что делать. К такому они были не готовы – да и не могли подготовиться. В коротком описании дела о хулиганстве не было ничего сказано о мертвом ребенке.
Теперь уже они не спешили попасть к Гаевскому, хозяйка квартиры оказалась не менее важна. А она, напуганная таким неожиданным интересом «начальников» к собственной персоне, и не думала ничего скрывать, даже не понимая, для чего нужны подобные расспросы.
Психологическая травма у Вячеслава Гаевского все-таки была: в мирной жизни он себя так и не нашел, ни на одной работе не задерживался, в общении быстро срывался на агрессию. Он перебивался пособиями и случайными заработками, а чтобы подавить растущее чувство собственной бесполезности, много пил.
Его сыну для алкоголизма не понадобились никакие возвышенные объяснения. Он, выросший без отца, бухал просто так. Себя он нашел разве что в размножении: у них с женой, которая тоже ничего не имела против крепких напитков, еще прошлым летом было шесть детей. Теперь осталось пятеро…
Как и следовало ожидать, семья считалась неблагополучной. Это подразумевало вялое внимание органов опеки и периодическую гуманитарную помощь. Гаевским то денег подкидывали, то продуктов, то находили детям место в оздоровительных лагерях.
Одна из таких подарочных путевок и стала для маленького Вани роковой. Он поехал в летний лагерь, но домой так и не вернулся – утонул. Родители горевали, однако успокоились довольно быстро, когда им выплатили компенсацию.
А вот Вячеслав Денисович успокаиваться не собирался. Он неплохо общался с внуком и никак не мог поверить, что того больше нет. Пожилой мужчина позабыл об алкоголе, хотя родственники считали, что лучше бы он пил. Он целым днями доказывал всем, кто не успевал от него удрать, что смерть Вани была постановкой, а на самом деле мальчика похитили.
– Кто? – спросила Александра.
– Да никто – и все подряд – рассмеялась хозяйка квартиры. Чувствовалось, что она не воспринимала свекра всерьез ни тогда, ни сейчас. – Инопланетяне, рептилоиды, руководство лагеря. Даже ту бедную женщину приплести умудрился! Кого-то там она ему напомнила… Да мы с мужем ему сами пару бутылок принесли, чтобы он угомонился! Но стало только хуже: он впервые всерьез напился после смерти Вани – и как раз устроил тот погром. Видите? Это все бухло и стресс, не виноват он! Тогда это поняли, и дело закрыли. Сейчас-то зачем снова полезли?
– Положено, – сухо ответил Ян. – Если ребенок умер летом, а ваш свекор напал на женщину осенью, получается, его и похороны не убедили, что внук мертв? Или он отказался на тело смотреть?
– Так не было никакого тела… Мы пустой гробик хоронили, чтобы по-людски было. Ну а так не нашли Ваньку нашего… Да разве ж могли найти?
Ян почувствовала, как сестра осторожно коснулась его плеча. Хотя в этом не было необходимости: понятно, что он думал о том же. Кто угодно заметил бы совпадение!
– Неужели возле детского лагеря такое бурное течение, что тело унесло безвозвратно? – удивилась Александра.
– Ну, купались-то они в сущей луже – там озерцо было… Ванька в реке утонул, которая неподалеку текла. Там купаться было запрещено, но разве ж его остановишь? Он весь в отца был: его никакие запреты не волновали!
В голосе женщины, потерявшей сына, звучала странная, раздражающая Яна гордость.
– Кто-нибудь видел, как он утонул?
– Конечно, иначе откуда бы об этом узнали? Один из воспитателей видел, как Ванька на речку удрал. Воспитатель побежал следом, но догнать не успел. Ванька наш прыгнул туда – и его сразу на глубину затянуло! Речка-то только на вид спокойная была, течение там на самом деле – будь здоров! Но разве малому такое объяснишь? Он верит только в то, что видит. Его неделю искали, потом мертвым объявили. Потому что никто там не смог бы выжить, ну вот совсем никто. Даже взрослый, куда уж ребенку? Этого один Денисыч не понимает, потому что упрямый дед! Только и твердит, что «Не мог он утонуть, я его сам плавать учил!» А какая разница, учил, не учил? Поток уносит всех…
– Мы можем взглянуть на фото Вани? – поинтересовался Ян.
– Погодите, зачем вам это? – растерялась хозяйка квартиры. – Вы ж к Денисычу приехали, при чем тут вдруг Ванька?
– Вам так сложно показать фото своего сына?
Александра повысила голос незначительно, совсем чуть-чуть, но этого хватило. Хозяйка квартиры сжалась так, будто ей пощечину отвесили. Она скользнула в ближайшую комнату, оттуда послышалась торопливая возня, недовольные детские вопли, женские окрики.
Близнецы дожидались ее молча. Слова сейчас были не нужны, взглядов, направленных друг на друга, хватало. Ян ожидал, что визит к Гаевскому даст им незначительную подсказку – или не даст вообще ничего. А получить они могли неожиданно много…
Наконец хозяйка квартиры вернулась к ним, протянула старую фотографию с парочкой заломов.
– Вот, держите… Тут помялось чуть-чуть, но это потому, что я на похоронах эту фотку очень уж обнимала, так-то мы память бережем!
Ян рассеянно кивнул, дальше он уже не слушал. Он смотрел только на фото. Сейчас он готов был поверить своим глазам лишь потому, что успел подготовиться к чему-то подобному.
С измятой, чуть выцветшей фотографии им широко улыбался Тимур Максаков.
При желании можно было и сейчас убедить себя, что все не так однозначно. Если это и правда сын Веры Максаковой, каким-то образом подмененный в роддоме, понятно, почему он похож на своего брата. А может, он и вовсе усыновленный?.. В общем, версии были, но держаться за них Александра не собиралась.
Она знала больше брата и первой поручилась бы, что на фото тот самый мальчик, который теперь живет в поселке. Да, чуть старше, с другой прической, с едва заметными шрамами, меняющими черты лица, но это все равно он! Взгляд, улыбка – все осталось прежним. Ему могли каким-то образом, пока не до конца понятным, подсунуть чужие воспоминания, однако его личность при этом осталась неизменной.
Горькая ирония заключалась в том, что его мать как раз не узнала бы сына… Скорее всего, не узнала бы. Она приняла версию о его смерти. Это не значит, что она желала потерять его или ей не было больно. Просто она прошла трагедию и двинулась дальше, время размыло в ее памяти черты сына, который был для нее одним из многих. Она ни на секунду не усомнилась, что Ваня утонул. Увидев его на улице, она разве что удивилась бы: как похож этот ребенок на ее мертвого сына! Хотя где им пересекаться? Они теперь
