похож лишь узко посаженными глазами, комплекцией же оказался чуть ли не в два раза толще.
— Привет! Привет! — Они обменялись рукопожатиями.
— Все в силе? — спросил Ворон.
— У нас — да, — кивнул прапорщик.
— Вот деньги. — Ворон достал из-за пазухи пачку стодолларовых бумажек в полиэтиленовом пакете и тут же спрятал обратно. — Где стволы?
— Сейчас подвезут. — Виктор извлек мобильную радиостанцию, поднес к губам.
— Катер-05, я причал! Швартуйся!
— Принял, подхожу! — прохрипел динамик.
«Умно придумали, — подумал Ворон. — При перехвате похоже на переговоры порта… У них это дело хорошо отработано!»
— Мы тоже вторую машину подгоним, — сообщил Ворон. — Возражений нет?
— Нет.
— Только мне надо пушку достать. Сигнал — выстрел.
— Валяй, — равнодушно сказал старший Осокин и сунул руку в карман.
Ворон медленно вынул наган, медленно поднял в небо и выстрелил. Потом так же медленно спрятал.
Через несколько минут из чащи появился оранжевый «Москвич». Кроме водителя — коротко стриженого ровесника Сергея — в нём никого не было. Почти одновременно на дороге со стороны озера появилась набитая пассажирами вишнёвая «девятка».
— Ты решил сюда весь тиходонский рынок стянуть? — спросил прапорщик. — Зачем столько народа?
— Без обид! — ответил Ворон. — Я же с тобой первый раз дело имею… Надеюсь, не последний!
— Пусть сидят в машинах. И мой, и твои.
— Ладно.
Сергей открыл багажник «Москвича», полный скошенной травы. Отложил в сторону лежавший сверху серп, поковырялся в траве, достал свёрнутый тяжелый мешок, положил на землю и развернул. На мешковине лежали три пээма, два автомата Калашникова с деревянными прикладами, несколько полных магазинов к ним, небольшая сумка с пистолетными патронами и три зеленых гранаты — две с гладким корпусом и одна с рифленым.
— Всё, как договаривались?
— Ну да…
— Забирайте. А мне деньги. — Он протянул руку.
Ворон положил на твердую ладонь пачку купюр, прапор передал ее водителю «Москвича», а тот принялся сноровисто считать, время от времени просматривая очередную стодолларовку на просвет.
— Попробуем, пока? — Прапор приложил к плечу автомат, направил в небольшую канаву.
Тра-та-та! Тра-та-та!
Две короткие очереди разорвали лесную тишину. Вверх полетели клочья земли и куски сухих веток.
— Что ты делаешь?! Сейчас сюда весь город сбежится!
— Нет, — хладнокровно покачал головой прапор. — «Зеленка» рассеивает звук и гасит. Метров через восемьсот уже не слышно.
Тра-та-та! Тра-та-та!
— Попробуйте пистолеты, — предложил Виктор.
Ворон и Губатый выстрелили по несколько раз из каждого «пээма». Все работало.
— Гранаты пробовать будете? — то ли в шутку, то ли всерьез спросил прапор.
Ворон покачал головой.
— Гладкие — «эргэдэшки», ими можно метров на десять бросаться, — пояснил Сергей. — А это — «эфка», у нее разлет на двести метров, так что аккуратней. Все?
— Нам рации нужны, такие, как ваши, — сказал Ворон. — Штуки четыре.
— Решим! — кивнул прапор. — А такие штуки нужны?
Он расстегнул рубашку, показав черный пуленепробиваемый жилет.
— Конечно. Тоже четыре!
— До новых встреч! — Продавцы вскочили в «Туарег», и через минуту обе их машины исчезли, оставив только запах выхлопов, смешивающихся с пороховыми газами.
— И мы поехали! — Ворон махнул рукой.
«Нива» с «девяткой» тоже покинули поляну, на которой к резиновым контрацептивам, шприцам и бутылкам добавилось десятка полтора стреляных гильз. Все нервничали, а может, это был «отходняк», но машины рыскали, прыгали на ухабах, сидящие в них подскакивали на сиденьях. Наконец, они вырвались на асфальт и набрали скорость.
— Здорово у них все отработано! — сказал Губатый. — И полное спокойствие. Хотя их трое, а нас — целая банда!
— Наверняка выучка и оружие у них посерьёзнее, — отозвался Ворон. — Если что — покрошили бы нас всех, хоть их и меньше.
Через несколько минут машины въехали в Тиходонск.
Глава 6
Бандитская жизнь — не сахар
Июль 1991 г., Тиходонск
Хотя день был нервным и насыщенным, из офиса измотанный Ворон позвонил Марине. На этот раз она сразу взяла трубку.
— Привет! Хочу тебя забрать с работы. Говори адрес!
Она молчала.
— Ты что, онемела? Да не бойся, я живой! Эти дятлы перепутали…
— Да знаю… Просто думаю, как разбросать дела… Ладно, к половине седьмого постараюсь освободиться. Записывай: Маяковского, 88.
К адресу Ворон подъехал на вишневой «девятке» за десять минут до назначенного времени. Остановился у входа в двенадцатиэтажную «свечку» из белого кирпича и стал ждать, глядя на стеклянную дверь, по обе стороны которой висели вывески расположенных внутри организаций. Их было не меньше десяти. Очевидно, рабочий день в них заканчивался по-разному, потому что на улицу вытекал сплошной поток молодых мужчин и женщин, которые явно находились в хорошем настроении: громко разговаривали, шутили и смеялись, очевидно, радуясь наступившей свободе.
Марина вышла ровно в восемнадцать тридцать и остановилась, глядя по сторонам. Она была в строгой деловой одежде: белая блузка с отложным воротником и длинными рукавами, черная юбка-карандаш до колена и черные «лодочки» на среднем каблуке. В отличие от других, она казалась озабоченной. Ворон посигналил, вышел из машины, помахал рукой. Она улыбнулась, быстро подошла и ловко запрыгнула на пассажирское сиденье. Ворон хотел поцеловать ее в щеку, но девушка отстранилась.
— Боишься, что увидят? — Ворон медленно тронул «девятку» с места. — У тебя на работе строгие нравы! И дресс-код строгий!
— Не без этого. А у тебя что, новая машина?
— Это служебная. Я куплю что-нибудь получше — чтобы не стыдно было тебя возить!
— А сейчас стыдно?
— Немного. Тачка престижная, но такой королевы недостойна.
Марина рассмеялась.
— Костя, уж не влюбился ли ты?!
— Может быть.
— Ничего себе! Удивил! И что теперь?
— Не знаю… Хотя нет, знаю! Поедем в «Кристалл», поужинаем, а потом ко мне в гости.
— В ту ужасную коммуналку, где убили человека?! — ужаснулась Марина.
— Нет, конечно. Я снял очень пристойное жилье. А что ты подумала, когда услышала, что меня
