Поэтому, ничего удивительного не было в том, что Павел без труда поступил в МЭСИ, выбрав специальность «Математические методы в экономике», о чем никогда не жалел.
За месяц до окончания института сыграли свадьбу. Со стороны жениха была только Софья Павловна. Начало вывода войск с Европы, где нес остаток службы полковник Стрельников, совпало с торжеством сына.
Первая даже не трещина, а скорее трещинка, в семейной жизни появилась, как ни странно, на следующий день после свадьбы. Ирина, привыкшая к обеспеченной и комфортной жизни, настаивала на совместном проживании с родителями. Конечно, квартира, которую он снял, ни в какое сравнение не шла с пятикомнатной в Дмитровском проезде. Он уехал один. Ирина приехала через несколько дней. Страсть разгорелась сильнее обычного. Обида прошла. Да и не мог он обижаться на женщину, которую боготворил.
Масло, как говориться, в огонь постоянно подливала теща. От будущего зятя родители Ирины были не в восторге с первого знакомства и с опрометчивым решением единственной дочери мириться не хотели. Ведь так хорошо все складывалось. Игорь Масленников, импозантный молодой человек, старше Ирины лет на десять, способный обеспечить безбедную семейную жизнь, как нельзя лучше подходил на роль зятя. Но своенравная и упрямая Ирина, отбросив доводы родителей, выбрала Стрельникова.
Семейная жизнь потихоньку налаживалась. Единственное, чего остро не хватало Стрельникову — ребенка. Орущего беспомощного комочка.
— Дети, это хорошо. Что за семья без детей? — вздыхала теща, в очередной раз подчеркивая несостоятельность зятя, — Только родить дело не хитрое. А куда привезете ребенка с роддома? На съемную квартиру? Павел, неужели ты думаешь прокормить семью на свои копейки? Сколько памперсы стоят, ты в курсе?
Он был в курсе всего. Он помнил все неудобства кочевого детства. Но, тем не менее, выжил, вырос, состоялся. А Москва это не военный гарнизон, временами без света и тепла.
— Вадим Петрович мог ведь пристроить на хорошую работу. Пусть не по специальности, зато зарплата пристойная. Сам посуди, сколько однокурсников работает по специальности? Если б не твое упрямство, Павел.
Лидия Дмитриевна не могла взять в толк, как Павел мог отказался от должности торгового представителя. Но не мог он объяснить, что торговля это не его. Не сможет он там работать ни за какие деньги. Это должно быть в крови, торговлю надо чувствовать, а у него другое призвание, пусть не такое доходное и денежное, но по — другому он не мог. И пусть эта торговля даже на самом, что ни есть верху — в министерстве, но не его это все…И точка. С этой точкой легко мирилась только Софья.
Кроме разговора о детях был еще и другой сценарий. И не важно, кого в действительности встретила Лидия Дмитриевна, суть не менялась:
— Ирочка, на днях встретила Риту с твоей параллельной группы. Работает в финансовом отделе какой — то компании. Выглядит как…
Дальше Павел не слушал, все было одно и то же. Уходил в кабинет к тестю.
После посещения родителей Ирина на несколько дней замыкалась в себе, неся на лице вселенскую скорбь неудавшейся семейной жизни.
— Я работаю, диссертацию заканчиваю, — оправдывался перед женой Стрельников.
— Ты работаешь для себя. Обо мне ты совсем не думаешь. Послушался б отца, знаешь, как мы могли б жить…
Исчерпав укоры, Ирина замолкала. От ее молчания Стрельникова угнетало. Он уже готов был позвонить тестю и пойти клерком в министерство, но каждый раз откладывал звонок до следующего случая.
А потом случилось не предвиденное…
Почему не работает Ирина — обсуждать не принято. Ирина — выше всего рутинного, выше восьмичасового рабочего дня.
— Ирина, создана для семьи, — с пафосом говорила теща. — Просто надо иметь мужа, способного оценить свое счастье. Ах, да кому я говорю…
За совместно прожитые годы, Стрельников так и не смог понять высокую миссию жены. Может если б прожили дольше…
Но тогда среди зимы моросил дождь. День не заладился с утра. Ноги промокли на полпути.
В районе без предупреждения отключили свет на ремонт линии. Банк, похожий на кишащий улей, остался без электричества. До одиннадцати сотрудники дружно курили, маялись без кофе и обсуждали вчерашнее заседание совета акционеров. Стрельников, слушая в пол уха коллег, не мог отвлечься от домашних неурядиц. Ирина, побывав у родителей, снова замкнулась в себе. Даже в постели, последнее время чувствовал, только выполняла супружеский долг, от чего Стрельникову становилось и вовсе не по себе.
— Пал Палыч, генеральный просил зайти, — внезапно нарушила мужской разговор, сводившегося к очередному анекдоту Шаргина, так не к стати появившаяся секретарь.
— Неужели рабочий день отменен? — удивился вечно опаздывающий Шаргин.
— Нет, господин Шаргин, — с профессиональной улыбкой ответила секретарь, — не волнуйтесь, не отменен, свет будут через полчаса.
Да, умел подбирать кадры генеральный! Секретарь — референт отвечала всем требованиям времени: высшее образование, презентабельная внешность, хорошо поставленный голос, четкая дикция, навыки общения с людьми. Еще, секретарь — референт обладала навыками самоорганизации, позитивно мыслила, была коммуникабельная и, что не мало важно, была стрессоустойчивой.
Генеральный отложил бумаги в сторону, кивнул Стрельникову на кресло, тем самым подчеркивая неофициальность разговора.
— Вчера было заседание акционеров. Решали и кадровые вопросы, — без предисловия начал генеральный. — Тебя рекомендовали на должность заведующего отделом кредитования. Акулин рекомендовал. Все поддержали. Так что, прими и мои поздравления! Это так сказать вступительная часть, а теперь обсудим рабочие вопросы.
Генеральный назначению Стрельникова особо не радовался. На перспективную должность у него на примете был свой человек, но Акулин даже слушать не стал, дав четко понять, что завотделом хочет видеть только Стрельникова.
— Сегодня в шестнадцать я собираю всех завотделами по случаю некоторых изменений, так что тебе Пал Палыч, как говориться и карты в руки. Набросаешь небольшой доклад о планах работы врученного тебе отдела. Но, ты это… — генеральный не мог подобрать нужных слов. Взгляд, брошенный на Стрельникова, был красноречивее любых слов.
Павел с тоской посмотрел на свои светлые джинсы и промокшие модные серые кроссовки. Безнадежно повозил руками по коленям, распрямился и вздохнул.
— Ты это, будь презентабельнее. Будут учредители. В меня все. Вопросы?
Вопросов у него не было, как не было и презентабельности…
В приемной Павел налетел на стрессоустойчивую секретаршу и даже не извинился. Сказать, что его переполняла радость — ничего не сказать. Радость была сродни щенячьей. По сути своей он не был карьеристом. Неожиданно полученная должность, лишь ускоряла покупку собственного жилья. Крыша над головой, как воздух была необходима для того, что бы на свет появился маленький орущий комочек. Это единственное условие жены. И все образуется в семье…
Телефон Ирины отвечал монотонным хорошо поставленным голосом: «Абонент находится вне зоны…»
Пока Стрельников вернулся к себе в отдел, занеся в кадры заявление, все были в курсе о повышении. Отдел кадров, кузница сплетен, сбоя не дал и в этот раз.
Были поздравления коллег искренние и не очень. Красников, как показалось Стрельникову, даже огорчился. Откуда — то появилась бутылка шампанского. Только телефон Ирины предательски молчал.
Он воспользовался моментом — с одного отдела ушел, а в другой не дошел — вызвал такси и отправился домой. Презентабельность — будь она не ладна! Если б он только знал цену этой презентабельности!
Проигнорировал лифт, Стрельников на одном дыхании, перепрыгивая через две ступеньки старой видавшей виды лестнице, оказался перед обитой дерматином дверью. Ключ не попадал в скважину. Сердце колотилось. В темном коридоре он зацепился за брошенные вещи и застыл на пороге комнаты.
На скомканной постели, уткнувшись в грудь мужчины, мирно спала Ирина. Он замер, до боли зажмурив глаза, надеясь, что видение не превратится в неотвратимую реальность. Голова шла кругом. То чувство, что обычно разыгрывают в кино, ни в какое сравнение не шло. Ибо чувства, как такового не было — была просто пустота внутри. Даже вода, которую он жадными глотками пил на кухне, потеряла всякое свойство воды. Посидев несколько минут и собравшись с силами, тихо, что бы не разбудить спящих, он зашел в комнату. Роняя какую то одежду, он даже не вынул, а выдернул со шкафа первые попавшие вещи, сгреб в охапку костюм. Мужчина, услышав сквозь сон непонятную возню, засопел, повернулся на бок. Загорелая волосатая рука легла на плечо Ирины. С чувством омерзения от случайно подсмотренной чужой интимной жизни, он вышел в коридор.
