Глава двенадцатая
Ноябрьским утром я пробивался по Варшавскому шоссе. Слава богу, против потока. По направлению в город шоссе стояло. Наступили первые заморозки, на дороге лед. Обычно я меняю зимнюю резину задолго до того момента, когда ездить становится опасно. Но с учетом того, что машина двигалась на продажу, комплект зимней резины, отходившей сезон, вряд ли придаст ей дополнительную ценность. А я, может, куплю такую же. Так что пусть полежит в гараже.
Началась промзона, на границе которой стояли скромные стеклянные автокомплексы, не чета сверкающим монстрам, выросшим в столице в середине 2000-х. Хотя стекло и девушки-модели имеются и здесь.
Автосалон производил двойственное впечатление. Понятно с первого взгляда, что его создатели скопировали лучшие образцы фирменных интерьеров. Клиент, который пришел за иномаркой среднего класса, не ожидал увидеть дизайнерские решения в виде стекла и света. И был поражен вежливым отношением к себе. Уровень сервиса выше ожиданий очень хорошо действовал на размеры продаж.
В дизайне салона чувствовалось что-то вторичное. По углам — пластмассовые пальмы и кактусы. В углу — скульптура ковбоя на лошади. На колоннах были развешаны ковбойские шляпы и винчестеры.
Ко мне подошла девушка с ресепшена. Она была одета в кожаную жилетку и шорты, из-под которых торчали черные ажурные колготки, что делало ее похожей не на ковбой-герл, а на недорогую проститутку из нью-йоркских пригородов.
— Вам чем-нибудь помочь?
— Да, пожалуй, машину продать. Олегу звонить должны были. Я Александр Лекарев.
— Руководства еще нет, не подъехало, должно быть. Я к вам сейчас менеджера пришлю. Посидите пока.
Девушка указала на плетеный стул. Рядом с ним был столик — большой прозрачный стеклянный круг. Он держался на нескольких составленных вместе винчестерах. Пластмасса, конечно, но красивая.
Минут через пять ко мне подошел молодой человек лет двадцати шести, довольно большой, похожий на неуклюжего медведя.
— Добрый день, — пробасил он. — Что, проблемы? Ничего, решим. Показывайте вашего коня железного… Ну что же, все вполне прилично. Тут потертости.
— Собачьи когти.
— Бывает, конечно. Снизим цену. На правом боку у вас три серьезные царапины. Но это мы отремонтируем. Хотя тысяч сто в ремонте потеряем.
— Прекратите, тут ремонта на тридцать.
— У нас сто.
— Можно отремонтировать в другом месте, — вздохнул я.
— На самом деле у вас ничего машинка. Продадим. Эта марка уходит хорошо. Так что не беспокойтесь. Кстати, недавно продавали автомобиль, как ваш, один в один. Сзади какая-то наклейка была с красно-белым замком, мне очень понравилась. Не встречали на дороге? Обычно все владельцы этой марки в клубе состоят, друг друга знают. Даже «ВКонтакте» группы есть. Классная была тачка, наклейка тоже. Не знаете, откуда взялась?
В это время неизвестный высокий блондин с соломенными волосами пожал мне руку и обратился к моему собеседнику:
— Паша, ты про что болтаешь?
— Вот, рассказываю, успокаиваю клиента, что пару недель проведет его машина…
— Вы Александр? — уточнил блондин. — Не беспокойтесь, уйдет ваша машина, деньги выплатим. Если хотите, можете что-то поменьше купить.
— Пока не надо, у меня есть старенькая, буду на ней кататься, а там посмотрим.
— Приходите. Как только продадим, вы получите золотую карточку с пятипроцентной скидкой на все дополнительное оборудование, а также страховаться сможете. Ах да, Тимур мне звонил, вы же сами бывший страховщик, все ясно.
О том, что я уже бывший страховщик, Тимур не говорил ничего. Проблемы — это немного другое. Странная контора. Что-то они много лишнего знают…
— В общем, некогда мне сейчас, дел много. Вы не беспокойтесь. Хотите кофе?
Кофе я не хотел. Но тут в стекло что-то ударило, потом еще и еще. На улице начался один из тех ноябрьских дождей, которые, имея силу летнего ливня, не дают никакого оптимизма.
— Вас проводят на второй этаж.
Я поднялся наверх. Салон был скопирован с «Рольфа», но грубовато, без изящества. Недостаточно полированное стекло, меньший размер галереи, да и столик всего один.
Я сел за столик. Буфетчицы в отделе не было.
Девушка с ресепшена спросила:
— Кофе, чай?
— Чай.
— У нас только с бергамотом.
Я вспомнил прекрасную историю о том, как мой друг и сокомандник Петя на одной из первых игр на «Брейн-ринге» пил чай с бергамотом, поставленный спонсором. Петя думал, что камера выключена, и честно сказал: «Какая гадость». Был, кстати, абсолютно прав. И тут же заметил предательский красный огонек под объективом. «В смысле — я с бергамотом не люблю, совсем не люблю, совсем», — начал оправдываться он. Этот случай превратился в общекомандный мем. А съемки «Брейн-ринга» оказались последними. И с тех пор не возобновлялись. Может, и отношение Пети к бергамоту поспособствовало, кто знает?
— У нас с бергамотом. Вы не против? — повторила девушка.
— Да, пожалуйста, — пробормотал я.
За стол со мной сел высоченный мужик с лицом, как будто вытесанным топором. Что-то знакомое. Тем не менее лично я его не знал, но где-то видел, наверное, на какой-то фотографии. Сложен мужик так, что гражданский костюм на нем выглядит неорганично. Бывший офицер, наверное. Многие из них идут в автомобильный бизнес — кто продает, кто охраняет. Где же я его видел? Где? Стоп. На фото в капитанских погонах, и рядом несколько парней в курсантской форме, один из них — мой друг Роберт.
— Простите, пожалуйста, как вас зовут? — спросил я незнакомца.
— Георгий, а что?
— Скажите, а вы с Робертом Собакиным не знакомы случайно?
— С фон-бароном, боже мой! — радостно воскликнул Георгий. — И вы его знаете?
— Да. Мир тесен. А вы с ним служили, наверное?
— Нет, он к нам во время практики курсантом приезжал на заставу. Я-то пограничником еще при его отце служил, лейтенантом.
— А здесь безопасностью командуете?
— Ну да.
— И как, нравится?
— Ну так… Как-то командую, — задумался Георгий. — Недавно я здесь. В общем, надо же чем-то на гражданке заниматься. Командую здесь по мере сил. Иногда подменяю вечернего дежурного. Людей мало, периодически заменяем друг друга.
— Ладно. От кого привет-то передать?
— От Георгия Жолобова.
— Обязательно.
В очередной раз ощутив тесноту мира, я высунул нос на улицу.
Дождь по-прежнему шел стеной. Не хотелось идти пешком, а такси не по карману. Заберу-ка я машину. Заодно уточню, нельзя ли починить подешевле. Узнав о том, что я сегодня не буду выставлять ее на комиссию, Павел не очень огорчился. Странно, это ведь его заработок. Мы с джипом рванули в дождь.
Мы сидели в гостиной моего приятеля, поставив ноги на вытертую медвежью шкуру.
— Не нравится мне этот салон, Роберт, — поделился я.
— Мало ли что тебе не нравится. Что ты хочешь от отстойного автосалона в промзоне? Известное место, небось ремонтные деньги со страховыми пилят и тачки паленые продают.
— Я и думаю. Что-то, подозреваю, и с моей тачкой там связано…
— Прекрати. Конечно, я добуду статистику угонов по твоей марке. Может, чего и надыбаю.
— Кстати, Роберт, тебе тамошний безопасник привет передавал.
— Бр-р! Откуда ты знаешь местных безопасников? И что какой-то из них знаком со мной?
— А помнишь, у тебя фотография была? Ты на третьем курсе, стажировка в погранвойсках.
— Помню.
— Вот он там был.
— А как его зовут?
— Георгий.
— Дядя Жора, что ли? Он у отца взводом командовал. Помню его. Потом ротой. Он меня охотиться научил.
Роберт был страстным охотником. Мало того, в свое время это сильно помешало его карьере. Дело в том, что принципы стрельбы из пистолета и из дробовика совершенно разные. Из-за дробовика Роберт пару раз чуть не завалил нормативы по пистолетной стрельбе.
Я узнал об этом давно, когда был менеджером в нашей телефонной компании. Он купил у меня интернет, а через полгода случился корпоратив на свежем воздухе. Менеджеры должны были участвовать сами и пригласить своих любимых клиентов. Я был начинающим, и лучшие клиенты и друзья у меня практически совпадали.
Так Роберт оказался на тусовке на берегах реки Истры. Тут и выяснилось, что зачет в соревнованиях по стрельбе — 2:0. Менеджерам вручали приз как за личные результаты, так и за лучшие результаты их клиентов. Может, полученная на корпоративе статуэтка спасала меня от увольнения в ближайшие полгода, за которые разбираться в продажах я научился весьма неплохо.
— Дядю Жору хорошо помню, — улыбнулся Роберт.
— Может, к нему подкатить? Вдруг знает чего?
— Он мужик простой. Если в этом автосалоне что-то и есть, так совершеннейшим образом без его участия.
