— Я широко изучил литературу по оборотням, маршал, но я никогда не видел, чтобы кто-нибудь об этом упоминал.
— Я знаю оборотней, доктор, — пожала я плечами.
— Хорошо, значит, мы ищем небольшого мужчину.
— Или женщину, — поправила я.
— Вы и в самом деле считаете, что женщина на такое способна? — изумился он.
— Я видела, как оборотни обоих полов вытворяют более чем удивительные вещи, так что да, данные повреждения не исключают женщин.
— Вы сказали, вы собираетесь попробовать выяснить, что это было за животное. Мы взяли пробы ДНК, и нам может повезти, но если ликантроп был в человеческой форме, за исключением видоизменённых когтей и зубов, как вы утверждаете, тогда ДНК может быть человеческим.
— В ДНК должен присутствовать некий вирус, — возразила я.
— Да, и через пару дней мы его установим.
— У нас нет пары дней, — покачала я головой.
— Я с интересом рассмотрю любые предложения, маршал.
— Я вам уже говорила, что являюсь носителем ликантропии; это значит, что иногда я могу учуять то, что не могут почувствовать другие люди.
— Вы попытаетесь почуять, что это было за животное.
Я кивнула.
— Но, — возразила Патриция, — Если оборотень был в человеческой форме, то не будут ли вещи пахнуть просто человеком?
— Нет, — ответила я, — как только ты понимаешь, что искать, ты различаешь оттенки запаха. — я покачала головой. — Я не могу этого объяснить, но я хочу попробовать.
— С нетерпением жду, когда вы попытаете свои силы, — приободрил меня Мемфис.
— Мне придётся снять маску, — предупредила я.
— Это противоречит правилам.
— Если я останусь в маске, я почувствую только своё дыхание, слюну, но я не смогу ничего почуять от… Шермана.
— Если это позволит поймать ту тварь хоть на несколько дней раньше, тогда снимайте маску.
Я окинула взглядом вещи и попыталась понять, к какому куску ткани или снаряжения ликантроп мог подобраться ближе всего. Я осмотрела все предметы в пакетах, и, наконец, остановилась на микрофонной гарнитуре. Вообще-то она была повреждена зубами.
— Мне нужно, чтобы один из вас достал гарнитуру из пакета и убедился, чтобы я не испортила цепь улик.
— Доказательства, которые вы учуете, неприемлемы в суде, даже, несмотря на такое количество погибших офицеров, — предупредил Мемфис.
Нет, — ответила я, — но я не ищу доказательства, которые можно будет использовать в суде. Я ищу подсказку, где искать тех, с кого можно спросить. Это всё, на что мы можем рассчитывать, опираясь на это.
— Если вы почуете определённое животное, вы отправитесь поговорить с местной группой, — понял он.
— Да, — отозвалась я.
Он подошёл и аккуратно достал улику из пакета. Я стянула маску вниз и наклонилась поближе. Я закрыла глаза и обратилась к той своей части, которая теперь была не совсем человеческой. Я могла увидеть мысленно зверей во мне: волк, леопард, львица, белый и жёлтый тигр. Все они лежали в тусклых тенях древних деревьев, являющихся визуализацией моего внутреннего пространства с тех самых пор, как некий очень древний вампир связался со мной. Марми Нуар, Королева Всех Вампиров, одарила меня тиграми в попытке получить надо мной власть. Пока что верх одерживала я, пока что.
Я обратилась ласково к зверям, и ощутила, как они зашевелились. Теперь я могу удерживать их от физического проявления. Я умела призывать их, как энергию. Я попробовала это и сейчас. Мне нужно было что-то почуять. Я призвала волчицу. Она прибежала на мой зов, белая с чёрными отметинами. Я провела кое-какие исследования и выяснила, что эти отметины обозначают принадлежность её вида ликантропии к дальнему северу, какому-то очень холодному месту. Чем больше снега, тем больше белых волков.
Моя кожа покрылась мурашками, и я опустила лицо над фрагментом техники. Первым запахом был запах смерти. Волк зарычал, и рычанье просочилось из моих губ.
— Вы в порядке, маршал? — обеспокоено спросил Мемфис.
— Порядок, пожалуйста, не разговаривайте со мной, пока я занимаюсь этим.
Запах пластика был резким, чуть горьковатым. Волчице он не понравился. Подо всем этим ощущался запах пота, страха, а вот это ей понравилось. Страх и пот означают пищу. Я оттолкнула эту мысль прочь и сконцентрировалась. Мне нужно больше. Я почувствовала запах Шермана, человеческий запах, и он по-прежнему пах мылом и шампунем, которыми пользовался в тот день. Это было похоже на сдирание шелухи с луковицы слой за слоем. Думаю, если бы я была волком, я смогла бы почувствовать всё сразу, и распознать запахи, но мой человеческий мозг был для этого слишком медлителен.
Я почувствовала, как мой нос коснулся фрагмента, который я изучала, я задала себе вопрос «какое животное это сделало?». Я почувствовала запах слюны, и он отличался от запаха Шермана. Хотя мой мозг не мог определить, чем именно он отличался — он просто был другим. Мне нужен был запах животного, а не человека. Я целиком отдалась во власть волчицы, ощущению меха и лап и… вот оно. Едва заметное дуновение чего-то нечеловеческого.
Я проследовала за этим слабым запахом, как обычно следуют по найденной посреди леса тропе. По тропе, которая просто была там, скрытая сорняками и кустарником. Я проскользнула по этому узкому проходу, и вдруг мир наполнился… тигром.
Тигры внутри меня кинулись навстречу, рыча. Я отшатнулась прочь от улики, запаха, Мемфиса. Я грохнулась на пол пятой точкой, с волчицей, удирающей в поисках укрытия, и тиграми, рычащими в моей голове. Когда-то это бы означало, что тигры пытаются захватить власть над моим телом, раздирая меня на части изнутри, но сейчас я могла удержать их в узде.
Кто-то схватил меня за руку, и я подняла взгляд. Что это за пластиковое существо? Я посмотрела сквозь маску, и обнаружила, что это человек, беззащитный, и я знала, что всё это образование, все эти установки — ничто по сравнению с когтями и клыками. Мне пришлось дважды попробовать что-то сказать, прежде чем мне удалось произнести:
— Место, дайте мне место.
Он отпустил меня, просто отодвинувшись назад. Я посмотрела на него и на двух других. Патриция была напугана, что заставило тигров выгнуться во мне, счастливые коты. Страх означает пищу.
Я рывком встала на ноги и устремилась к двери. Мне необходимо убраться от них подальше. Не стоило пытаться сделать всё это без Эдуарда, который бы удостоверился… удостоверился, что дело не выйдёт из-под контроля.
— Мне нужен воздух, только и всего. Не надо меня трогать.
Я распахнула дверь и вышла наружу. Я приземлилась на колени, прислонившись к стене, стараясь загнать тигров обратно в безопасную зону. Им не хотелось уходить. Они учуяли другого тигра, и он их заинтересовал.
— Анита, ты в порядке? — спросил Эдуард, стоя недалеко от меня.
Я покачала головой, вытянув руку ладонью вперёд, жестом показывая «держись подальше». Он послушался.
— Поговори со мной, — не отставал он.
Мой голос звучал хрипло, но отчётливо:
— Я призвала маленькую пушистую энергию, чтобы попытаться найти подсказку.
— Что произошло?
— Не знаю, что убило остальных, но мы ищем вертигра, который, возможно, ниже метра восьмидесяти в человеческой форме, или имеет непропорционально маленькие руки. Этот вертигр достаточно силён, чтобы видоизменять только когти и зубы, не покрываясь мехом и без каких-либо других внешних изменений.
Я почувствовала приближение Бернардо и Олафа ещё до того, как посмотрела и увидела их. Эдуард держал их на расстоянии, что, возможно, так и было.
— Только самые могущественные способны на это, — заметил Эдуард.
— Ага, — отозвалась я.
— Ты всё это просекла, просто понюхав? — недоверчиво спросил Бернардо.
Я посмотрела на него, и, судя по его реакции, удостоверилась, что это был отнюдь не дружелюбный взгляд.
— Нет, большую часть этого я выяснила, осмотрев тело, но и тигром тоже пахло.
Я посмотрела сквозь него на Олафа, одетого теперь в его чёрную экипировку наёмника, снявшего защитный халат. Я ткнула пальцем в его сторону:
— Я была не способна думать, когда ты был там, рядом со мной. Я и понятия не имела, насколько бесполезной ты делаешь меня, пока ты не оказался далеко.
— Я не хотел, чтобы ты работала менее эффективно.
— Знаешь что, я в этом не сомневаюсь. Но с этого момента ты будешь работать с кем-нибудь другим. Больше никаких «наедине» при работе над этим делом.
— Почему нахождение наедине со мной настолько отвлекает тебя? — спросил он, и его лицо при этом было достаточно нейтральным.
— Потому что ты пугаешь меня, — огрызнулась я.
Он улыбнулся в ответ, едва заметным изгибом губ, но его дикарские глаза заблестели от удовольствия.
Я встала, и Эдуард был достаточно догадлив, чтобы не пытаться мне помочь.
