— Стой здесь. Остальные двое присматривайте за ним, чтобы мне не приходилось об этом беспокоиться.
Затем я прошла мимо, направляясь к доктору. Я надела новый халат, новую маску, ещё перчатки. Я осмотрю тела сама, поскольку Олаф был прав — ликантропов я знала лучше, чем остальные присутствующие. Я осмотрю тела сама, и дай бог, найду что-нибудь, что позволит нам определить, какого чёрта происходит.
— Маршал Джефрис вернётся? — спросил Мемфис.
— Нет, — сказала я, проходя через двери.
Они уже закончили раздевать труп к тому моменту, когда Мемфис провёл меня обратно в помещение аутопсии. Тело лежало обнажённым и очень безжизненным. Теперь оно было похоже на тело, одежда отсутствовала, раны казались яркими потёками слёз на коже. Из противоположного конца комнаты мне было видно, что пах был окровавлен. Отсюда я не могла определить, насколько серьёзны повреждения. Да на самом деле мне и не хотелось, но, как обычно, я должна была осмотреть всё. Чёрт.
Роуз либо уже сделал все необходимые снимки, либо был слишком шокирован, чтобы снимать. Он стоял там, забыв о камере в руках. Два других ассистента были немногим лучше. Дэйл занял себя рассматриванием чего-то в шкафчиках. Патриция подошла и встала рядом с Роузом, повернувшись к нам спиной.
— Все, кому нужно идти, свободны, — сказал Мемфис.
Дэйл молча пошёл к двери.
— Они были друзьями, — пояснил Роуз, закрывая тему.
— Патриция, — позвал Мемфис, — вам не нужно идти?
— Нет, доктор, нет. Я останусь. Я не знала его так близко, как Дэйл, есть кое-кто из… некоторых из них я знала гораздо ближе. Я не хочу работать с их телами, поэтому мне лучше остаться.
Она обернулась к нам, бледная, губы сжаты в тонкую линию, взгляд непреклонный. Она справится.
— Роуз? — спросил Мемфис.
— Порядок, доктор. Дело не в том, что я его знал. Я расклеился при виде ран. Извините. — кивнул он. — Извините, я постараюсь взять себя в руки.
Он вновь поднял камеру и начал снимать.
Я обошла вокруг тела, чтобы рассмотреть рану поближе. Не то, чтобы мне хотелось её увидеть, но рана была странной. Разумеется, как только я оказалась по ту сторону, я смогла ясно разглядеть внутреннюю сторону правого бедра. Кто-то распорол ему бедро от паха почти до колена. Бедренная артерия, должно быть, выжата досуха. От таких ран вы истекаете кровью за пятнадцать, максимум двадцать минут. У вас есть шанс, если рана расположена достаточно низко, чтобы наложить жгут, и медицинская помощь на подходе. Но кто бы не распорол его, явно не горел желанием дать ему шанс спастись, оказав себе первую помощь. Каким бы он ни был раньше мужчиной, сейчас он был просто окровавленным, но… половые органы были нетронуты, или так казалось на первый взгляд. Единственным способом удостовериться в этом было потрогать их и посмотреть, а я не настолько горела любопытством это узнать. Мне пришлось наклониться чуть ближе, чем хотелось, но я была права — раны в действительности не пересекали гениталии, а шли в основном вокруг них.
— Когда вы собираетесь смыть кровь?
— Разумеется, — отозвался Мемфис, — мы сможем рассмотреть эти раны яснее, когда закончим смывать кровь с тела, но нам бы хотелось, чтобы сначала вы увидели это.
— Зачем? — я подняла на него взгляд.
— Вы наш эксперт по оборотням, — напомнил он.
— У вас в Вегасе есть оборотни, — заметила я.
— Есть, но их не подпускают близко к жертвам ликантропов.
— Ага, у нас так же, поэтому вам приходится обходиться мной.
— Если хоть половина вашей репутации достоверна, маршал Блейк, это не мы снисходим до вас.
Я отвернулась от его чересчур напряжённого взгляда. Он хотел, чтобы я разобралась с этим. Он хотел, чтобы я помогла им поймать тварь, убившую их людей. Я хотела помочь, но мне было ненавистно это гнетущее ощущение давления. Ощущение того, что если я упущу из виду улику, меня никто не подстрахует. Я подумала было позвать Эдуарда, но не была уверена, что смогу позвать лишь часть своей группы поддержки, не призвав при этом остальных. Хватит с меня Олафа на сегодня, если это в моих силах.
Я наклонилась так близко к ранам, как смогла.
— Как будто когти прошли вокруг паха, глубоко, но строго внутрь и наружу, не пытаясь порвать. — Я выпрямилась и указала на рану на бедре. — Не так, как там.
— Это было несколько оборотней? — спросил Роуз.
Хороший вопрос.
— Вполне возможно, но я так не думаю. Это близкое личное пространство, там просто не хватит места для нападения сразу двоих. Я не исключаю этого, но все эти раны призваны ослабить противника, и как только они нанесены, отпадает всякая необходимость драться с этим мужчиной сразу двум оборотням.
— Его звали Рэндалл Шерман, Рэнди, — перебил Мемфис.
Я отрицательно замотала головой.
— Никаких имён в морге. Я способна работать, когда это просто тело. Мне жаль, что он был вашим другом, но я не могу думать о нём иначе и выполнять свои обязанности при этом.
— Я думала, вам необходимо знать имя, чтобы поднять мёртвых, — возразила Патриция.
— Нужно, но ни одно из этих тел не будет поднято.
— Почему? — изумилась Патриция.
— Жертвы убийств перво-наперво преследуют своих убийц. Они калечат и убивают всё, что попадается на их пути, в том числе невинных граждан.
— Ой, — испугалась она.
Я уставилась на то, что осталось от офицера Рэндалла Шермана, и прокляла Мемфиса за то, что назвал мне его имя. Я не знаю, почему это создаёт такую разницу, но вдруг я посмотрела на него, а не на тело. Я заметила, что он был высок и атлетически сложён, тратил немало времени на то, чтобы сохранять спортивную форму. Ему, скорее всего, было за тридцать, но очень хорошие ранние тридцать. Весь этот труд, потраченный на то, чтобы быть сильным, быстрым, лучшим, — и появляется какое-то чудовище, которое сильнее, быстрее и лучше просто благодаря вирусу в его крови. Никакое количество упражнений по поднятию тяжестей или бега трусцой никогда не сделает человека равным оборотню. Так несправедливо, но так истинно.
— Какие волосы вы обнаружили на теле и на одежде?
— Мы нашли человеческие волосы, но никакой животной шерсти не было, — ответил Мемфис.
Я посмотрела на него.
— Да, — ответил он, — вы имеете полное право смотреть на меня с удивлением. Я видел два других убийства с участием оборотней, и мы обнаружили достаточно много шерсти на обоих телах. Нельзя подобраться к кому-то так близко и не полинять на него, но данный оборотень очистил тело от шерсти, чтобы мы не смогли догадаться, что это было.
Я замотала головой.
— В этом нет необходимости, док. Вы можете подобрать за собой рассыпавшуюся мелочь, но никак не крошечные кусочки и чешуйки своего тела. Я видела место преступления. Это была та ещё заварушка, и там не было достаточно времени, чтобы так тщательно прибираться.
— Тогда что же сделала эта тварь? Она что, в костюме была? — он притронулся к собственному костюму.
— Вряд ли, — отметила я, — но по-настоящему могущественный оборотень способен перекидываться частично.
— Я знаю полу-волчью и полу-кошачью форму, — заметил Мемфис.
— Нет, я имею в виду, что по-настоящему могущественные оборотни могут видоизменять только руки в когтистые лапы и ноги. Я видела, как вервольф карабкался по стене здания именно так.
— Это было одно из ваших расследований?
— Не знаю, о чём вы, но я видела, как этот ублюдок карабкался.
— Он использовал когти, чтобы зацепиться за здание? — изумилась Патриция.
— Да, — ответила я.
— Вау, последователь Человека-Паука, — заметил Роуз.
— Скорее Росомахи, — поправила я, — но принцип тот же.
— Так он сбежал? — спросил Мемфис.
— Ненадолго, — ответила я.
— Как его поймали? — снова задала вопрос Патриция.
— Я заставила их снарядить других вервольфов, чтобы выследить провинившегося оборотня, и убила его.
— Что значит «убила его»? — не поняла Патриция.
— Это значит, что я подошла к нему и всадила ему пулю промеж глаз.
Её рот сложился в беззвучное «о».
— Всего одну пулю? — поинтересовался Роуз.
— Нет, — отмахнулась я.
— Давайте ближе к делу; вы сможете послушать байки маршала после того, как мы поймаем нашего убийцу.
— Простите, доктор, — извинилась Патриция.
— Прошу прощения, док.
— Итак, вы считаете, что мы имеем дело с очень умелым оборотнем, сделавшим это.
— Более чем уверена, а это означает, что круг подозреваемых очень невелик. Ни в одном городе нет большого количества оборотней, способных на этот трюк. Может быть, от силы пятеро в большой стае. И, скорее всего, один в маленькой.
— Вы думаете, это оборотень порезал других бойцов?
— Нет, выглядит так, как будто то, что это сделало, имело множество рук. По руке для каждого клинка.
