В комнату вдруг заглянул охранник. Он хотел что-то сказать, но увидел происходящее между Викой и Соловьевым, и глаза его округлились.
Вика махнула рукой, мол, уходи, и вдруг поняла, что охранник был не кем иным, как Яриком.
Депутат кряхтя стал заправлять рубашку в брюки, а она одернула юбку. Теперь она не будет возражать, если Олег осуществит свой план. Она ненавидела своего жениха с той же силой, с которой любила Ярослава.
— Я убью его, — бушевал Ярик, — я чуть не умер, когда увидел, как ты… с ним!
— Я не хотела, — оправдывалась Вика, — он заставил…
— Поэтому я его и убью! — орал парень.
Он с силой стукнул по столу, и от старой столешницы отломился кусок.
— Ярик, — уговаривала его Вика, — если ты его сейчас убьешь, то окажется, что все было напрасно, все мои старания и терпение. Получится, что я просто ради удовольствия встречалась с ним, трахалась и получала пинки.
Ярослав задумался. У него все внутри кипело от того, что он увидел сегодня утром, но Вика привела разумный довод.
— И сколько тебе еще терпеть?
— Две недели. Потом свадьба.
— А что дальше?
— А дальше — сам знаешь, — отрезала девушка.
Ей не хотелось повторять это вслух.
— Да, я знаю, — подтвердил он, — и если не Олег, то я сам прикончу твоего муженька. Сколько времени вы отводите на эту операцию по избавлению от Соловьева?
— От полугода до года, — сообщила Вика.
Она смотрела на Ярослава и думала, что если бы он попался ей на глаза раньше, хотя бы год назад, то она тут же бросила бы депутата и ушла к нему. Она невольно залюбовалась парнем, было в нем что-то притягательное. Вика терпеть не могла слащавой конфетной красоты в мужчинах, вот как, к примеру, у Олежки. Может, он поэтому и стал гомиком…
Ну да ладно, не о том она думает. Ей надо сейчас уговорить Ярослава, чтобы он не наделал глупостей. И Вика с жаром принялась убеждать парня:
— Ярик, любимый, я столько вытерпела за эти два года, что хочу получить компенсацию. Зато, как только… э… все пройдет, мы будем с тобой вместе, и у нас будут деньги! Мы не будем зависеть ни от чего, мы сможем сами распоряжаться своей жизнью и своими деньгами! Помоги мне, ладно? Я и так молюсь, чтобы ничего не случилось, чтобы эта глупая корова не напортила нам во время свадьбы.
— Это ты о Марине?
Ярик уже был в курсе дела. Он даже видел экс-любовницу депутата. На его взгляд, девушка была вовсе не толста, но, конечно, по сравнению с изящной и хрупкой Викой она выглядела буренкой.
— Послушай, — решился Ярослав, — а может, все бросить, а? Я попрошу у брата денег взаймы, открою свое дело, и заживем…
— Нет, — покачала головой Вика, — слишком рискованно: он может денег не дать, или бизнес не пойдет, да и время нужно… А я и так достаточно ждала. Гораздо быстрее и практически без всякого риска я получу деньги Соловьева. А если верить Олежке, денег у него предостаточно. Так что давай просто подождем полгодика, ладно?
Ярик молчал.
— Ладно? — повторила Вика.
Он мрачно взглянул на нее и кивнул.
Люда с наслаждением поглощала шарики клубничного и ванильного мороженого. Они с Романом сидели в «Баскин Роббинс».
— Ну, так в чем дело? — поинтересовалась Люда.
— Ты знаешь, мы с Левой партнеры, у меня есть акции фирмы, — сообщил Роман, — и я не буду ходить вокруг да около, скажу прямо: я хочу разорвать наше партнерство.
— Так в чем же дело? — снова повторила Люда, облизывая ложку. — Порви!
— Не могу, — развел руками мужчина, — он не продаст свою долю.
— Может, ты мало предложил?
— Нет, достаточно. Больше никто не заплатит за нее столько.
— А почему ты хочешь разорвать партнерство?
— А вот это, дорогуша, не твое дело, — ласково пропел Роман.
Люду покоробило от его слов. Впрочем, это действительно не ее дело.
— Мне надо избавиться от него, но не убивать же Леву, в самом деле, — хмыкнул он.
— Вы же вроде друзья, — невольно укорила его Людмила.
— Поэтому я и ищу возможность сделать все безболезненно, — подтвердил Роман, — но дружба дружбой, а табачок врозь. Так и у нас. Можно дружить, но в бизнесе это мешает.
— А чего ты хочешь от меня?
— Хочу, чтобы ты постоянно просила новые и дорогие шмотки. Лева призадумается авось.
— А может, он найдет себе другую, с меньшими запросами?
— Не, он на тебя крепко запал, — сообщил Рома, — слушай, а чего мы в эту мороженицу приперлись? Надо было в кабачок сходить, вина попить.
— Если Лева учует запах спиртного, мне придется объясняться, — кротко сказала Люда и доела мороженое.
Она все равно не понимала, каким образом, если она будет просить все новые и новые шмотки, Лева захочет продать свою долю Роману.
— Слушай, — спохватилась она, — а ты не боишься, что я заложу тебя Леве?
— Не боюсь, — скривился мужчина, — он тебе не поверит. Еще сильна его вера в друзей.
Он засмеялся и стал Люде омерзителен. И как она могла счесть его привлекательным в самом начале их знакомства? Получается, что он не по симпатии использовал ее на лоджии, а просто потому, что решил привязать к себе прочнее. Думает, он такой неотразимый, что Люда потеряла голову.
— А теперь слушай мой план, — сказал Роман и подвинулся поближе к Люде.
Его план сводился к тому, чтобы обмануть Леву. Тот пока никак не соглашался на сеть магазинов, считая, что затраты себя не оправдают. А пользуясь активами своей доли в фирме, Роман не мог сделать это в одиночку. Ему непременно нужна была доля Леонида, потому что у Андрея, соучредителя, были вообще крохи акций, и их не стоило принимать в расчет. Кроме того, Андрей горой стоит за Рому. Если Люда будет требовать больших затрат, Леве придется задуматься о повышении дохода. А Рома обещал ему повышение дохода в ближайшие полгода после открытия магазинов. Так что Лева согласится на его план. И, чтобы окончательно уверить Леву в беспроигрышности этого варианта, Рома предложит ему записать пару магазинов на Люду, как бы подарить.
— Как? — удивилась она. — А это еще зачем?
— Во-первых, налоги меньше, — объяснил Роман, — а во-вторых, Леве это понравится. Он будет чувствовать себя в безопасности. Ведь ты — его возлюбленная, не так ли?
— А что дальше?
— А дальше все просто: эти два магазинчика, под которые он отдаст свою долю в фирме, будут записаны на тебя, так? Но фактически это его магазины. А потом ты подпишешь бумагу, по которой передашь эти магазины мне. И, так как Лева заложит свою долю в фирме под кредит на эти магазины, то он пролетает с бизнесом, понимаешь?
— Не совсем, — призналась Люда.
Это было слишком сложно для нее. Она абсолютно ничего не соображала в бизнесе.
— Ладно, — вздохнул Роман, — раз ты так хочешь знать, объясню проще: уставный капитал фирмы поделен на три доли. Одна доля у Левы, вторая — у меня, и третья — у Андрея. Я и Андрей хотим открыть сеть магазинов. Но на это нам нужен кредит. В банке дают кредит под залог. В нашем случае залогом может служить уставный капитал всей фирмы. Это ясно?
Люда кивнула. Теперь она понимала лучше.
— Но Лева против этого. И не подписывает соглашения между держателями акций, то есть долей. А под две доли кредит мы взять не можем, слишком велика сумма. А Левиной доли как раз хватает впритык. Но вот этой-то доли у нас и нет. Сечешь? Так что ты должна вынудить Леву дать согласие на кредит. А чтобы он не волновался, мы запишем два магазина на тебя. Два магазина — это и есть та доля, под которую Лева возьмет кредит, если разделить потраченные деньги на три части. То есть каждому из нас достанется по два магазина, всего магазинов будет шесть.
— Поняла, — радостно сообщила Люда. — Только что получается: теперь я буду вашим партнером вместо Левы?
— На бумаге — да, — согласился Роман, — но на деле совсем другое. Ты же понимаешь, это просто подстава. Мне надо избавиться от партнера. И когда ты перепишешь эти магазины на меня, то у Левы не останется ничего.
— А если не перепишу, а оставлю себе? — улыбнулась Люда, но внутри у нее все похолодело.
— А не боишься говорить такие вещи?
Рома холодно посмотрел на нее и продолжил:
— Перепишешь, куда ты денешься. Ты все равно ничего не понимаешь в делах, а я тебе заплачу за это. Ну, скажем, пять тысяч долларов тебя устроят?
Люда абсолютно не понимала в бизнесе, но даже она сообразила, что речь идет об огромных деньгах. Иначе зачем Роману идти на такой риск: ведь она может проболтаться Леве. Видимо, у него нет ни малейшего шанса получить долю Левы официально, поэтому он идет на такие ухищрения. Хочет кинуть Люде кость… А ведь пять тысяч долларов — все равно что одна копейка по сравнению с тем, что Роман получит. Судя по образу жизни Левы, он явно не бедствовал. Но почему же тогда Роман говорит, что…
