Итак, судя по показаниям Карины, проживали эти индивиды во дворе, ограниченном двумя пятиэтажками «хрущевского» призыва и тремя двухэтажными зданиями, называвшимися в простонародье «бараки». Возвели их в послевоенные годы для рабочих находившегося рядом электротехнического завода. Поскольку завод работал исключительно на оборонку, то в начале приватизации он был признан неперспективным и практически встал. Рабочие разбрелись кто куда, по мере сил и возможностей. Кто пошел работать на железную дорогу, кто торговать, а кто просто стал спиваться, ведя антиобщественный образ жизни. Но в общем и целом пролетариат, составлявший основу населения района, деградировал. И подраставшее поколение у этого самого пролетариата лавров на дороге через тернии к звездам не снискало. Те, кто постарше и понахрапистей, примкнули к бандитам, откуда было два пути: первый — в могилу, второй — в тюрьму, а по возвращении — в охранники частных предприятий с вполне стандартной, мало чем отличавшейся от средней российской зарплатой. Совсем мало кому светил третий путь — в помощники депутатов. Туда из этой когорты выбивались совсем немногие.
Те же, кто помладше, строили во дворах свою подростково-бандитскую иерархию. «Пацаны» были пропитаны воровской романтикой, книжек не читали, и даже компьютеров, которые многим из детей заменили книжки, у них не было. Их уделом были игровые автоматы в павильоне на углу. Ну и, разумеется, мелкое хулиганство по вечерам, высматривание неместных сверстников, случайно забредших в их район, и разборки с ними. Заканчивалось все мордобоем и отбиранием денег с пожеланием больше никогда здесь не появляться.
Вот с подобной публикой мне и предстояло познакомиться. Двор находился в двух кварталах от дома, где проживала тетка Антона Королькова.
Я поехала туда ближе к вечеру, когда активность подростков достигала апогея. Жаль, конечно, что сейчас не лето — в светлые летние вечера вся дворовая тусовка обычно как на ладони. Но со слов Карины я уже знала, что зимние вечера тамошние подростки коротают у игральных автоматов. Какого-то определенного плана вхождения в контакт у меня не было, он возник спонтанно.
Игорный бизнес процветал. Это было зрительно очень хорошо заметно по всему городу. Венцом этого неблаговидного процесса стало недавнее закрытие главной булочной нашего города, которая хранила свои традиции аж с середины XIX века. Все советские времена в народе это была не «булочная номер один» на проспекте, а магазин Стружкина. Так звали купца, который ее открыл. И вот в начале века XXI стружкинский магазин стал клубом «Лас-Вегас». По этому поводу писались и гневные, и сатирические статьи в газетах, но бизнес-интересы встали выше давних традиций.
Звеном в цепи являлся и довольно захудалый по общегородским меркам, но занимавший прочное место в организации досуга молодежи Заводского района павильон со стандартным названием «Игровые автоматы» на проспекте Энтузиастов. Примерно в половине восьмого вечера я решительно открыла дверь павильона и прошла внутрь.
В павильоне царил полумрак, весьма точно, впрочем, отражавший суть заведения — порок не предполагает яркого освещения. А то, что это порок, признано уже во всем мире, и именно поэтому он подлежит законодательным ограничениям. Но меня это интересовало мало, у меня была совершенно конкретная цель.
Меня встретил довольно невзрачного вида пожилой администратор. Даже в не очень ярком свете выделялись его воспаленные глаза навыкате, которые как будто прожигали насквозь посетителя. Он, видимо, определял и психологическое состояние клиента, и его перспективы за игорным столом. Попытался он проделать это и со мной. А я играла в этот вечер слегка подвыпившую молодую женщину, которая по причине этого самого подпития решила зайти в то заведение, где еще ни разу не была.
— Добрый вечер, — игриво произнесла я, изображая некоторую браваду, свойственную тем, кто пришел сюда в первый раз.
— Добрый, добрый вечер, — с шумным выдохом, поднятием бровей и какой-то особой услужливостью ответил мне администратор. — Проходите.
— Спасибо, спасибо, — сказала я в тон ему. — Сколько у вас обычно проигрывают?
— У нас еще и выигрывают, — ответствовал администратор, улыбнувшись мефистофельской улыбкой.
— Ой! — махнула я рукой. — Знаем мы ваши штучки! Небось все аппараты настроили, знаю я, мне знакомый расссказывал!
— Знакомым доверять, девушка, нечего, нужно самой попробовать, — тут же вступил в разговор другой служитель заведения порока, охранник в униформе, с лысой башкой и подвешенной на поясе дубинкой.
— Вот я и решила, — беспечно сказала я. — Кстати, у вас тут доллары можно обменять?
На лице охранника не отразилось никаких эмоций, а администратор пронзил меня взглядом.
— У нас играют на рубли, — сказал он.
— Ой, а у меня всего сто рублей, — разочарованно протянула я.
— Сыграйте на сто, — развел руками администратор.
— Выиграете двести, — подхватил охранник.
— А может, все же разменяете?
После некоторой паузы администратор спросил:
— А сколько у вас?
— Ну, сколько… Стошку разменять мне надо…
— Девушка, вот у вас странная манера — приходить в заведение на территории Российской Федерации и иметь в кармане валюту чужого государства, — начал тянуть волынку администратор.
— Ну вот, всегда так, — обиженно протянула я. — Ладно, пойду тогда в другое место.
— Подождите, — остановил меня администратор. — Подойдите к кассе, там Марина вам разменяет валюту по сегодняшнему курсу.
Я изобразила на своем лице удовлетворенную улыбку подвыпившей женщины, которой только что отпустили увесистый и совсем не соответствующий реальности комплимент. Я скривила лицо и увидела в зеркале свою абсолютно глупую, румяную физиономию. «То, что надо, Иванова!» — похвалила я себя.
Болтая с администратором, я уже успела оглядеть зал. Автоматов было где-то штук десять-пятнадцать. Примерно две трети из них были заняты — культурный досуг в зале проводили и подростки, и какая-то странная женщина неопределенного социального статуса, и тощий мужчина лет тридцати пяти с ужасно нервной, вытянутой физиономией, и дородный мужик с круглой мордой, лет за сорок, и трое молодых людей с явным отсутствием печати интеллекта на лицах. Но меня больше интересовала группа подростков, кучковавшаяся слева от входа — автоматы были расставлены по кругу. На них была рассчитана и эта болтовня про доллары, и спланированная мною тут же дальнейшая мизансцена, а главное — мой собственный образ подвыпившей разбитной дурочки.
Я благополучно разменяла сто долларов, получила за них законные две тысячи восемьсот и начала игру размашисто, с пятисот рублей. Мне подошел бы любой сценарий — если бы я начала проигрывать, то разменяла бы еще сто долларов, показывая таким образом, что денег у меня в карманах навалом, а если бы выиграла, то опять же привлекла бы внимание «клиентов» бурной радостью.
Так или иначе, уже своим появлением, громким осведомлением о том, где мне стоит приземлиться и начать играть, а также своими якобы неумелыми действиями за автоматом я привлекла внимание подростков. Они бросили парочку взглядов в мою сторону и зашушукались.
— Оп-па! Новичкам везет! — громко объявила я, когда автомат объявил мне, что я выиграла двести рублей. — Молодой человек! — подозвала я администратора, хотя на молодого он явно не тянул. — Может быть, вы выступите моим навигатором? А я потом поделюсь с вами выигрышем! Что вы мне посоветуете?
«Мефистофель», как про себя я уже окрестила этого господина, прошаркал ко мне. Впрочем, в профиль он больше напоминал Фантомаса. Но кличку менять я не стала, да и не в этом было дело.
— Кладете жетон вот сюда, потом берете ручку, крутите ее, — терпеливо начал объяснять «Мефистофель», — и смотрите… Сами делайте, чтобы потом ко мне никаких нареканий.
— Хорошо, — отозвалась я. — Давайте я сама.
Я крутанула ручку, и автомат вскоре оповестил меня, что я выиграла сто рублей. Я захлопала в ладоши.
— Новичкам, говорят, везет, правда?! — обернулась я с глупой улыбкой к администратору.
Тот тоже расплылся в улыбке и развел руками:
— Ну, вот видите! Поняли теперь? Давайте теперь сами, давайте…
Я махнула рукой, давая понять администратору, что он мне больше не нужен. И начала уже сама проделывать с игральным автоматом необходимые манипуляции, все больше заинтересовывая группу подростков за соседним «одноруким бандитом». За пятнадцать минут я умудрилась несколько раз выиграть и проиграть. В конечном итоге баланс явно начал склоняться к моему проигрышу.
— Ну надо же, как у вас тут все выстроено, ну надо же! — распалялась я. — Мальчишки, подскажите мне, сколько ставить?
— Да ставь по маленькой сейчас, а если не выиграешь, сматывай удочки, — с ужасной шепелявостью проговорил малолетний лысый индивид из-за моей спины.
