Он помолчал, потом пожал плечами и достал из кармана портсигар.
- Вы не курите, я полагаю, мисс Китчелл? Не против, если я закурю?
Он предложил сигарету Лэшу, и когда машина наполнилась ароматом турецкого табака, откинулся на сиденье, как будто разговор был закончен и ему больше нечего было сказать. Лэш медленно произнес:
- Тогда, я думаю, всех их ждет большое разочарование. Зачем вы нам это рассказываете?
Саид Омар рассмеялся.
- Вы совсем не глупы, мистер Холден, верно?
Это было утверждение, а не вопрос, и Лэш сказал:
- Конечно, я не глуп! Но я не понимаю, как все это связано со мной или с мисс Китчелл.
- Разве? Ну, возможно, вы правы. Все это только предупреждение.
- Предупреждение? - Голос Лэша сорвался, и Дэни почувствовала, как его тело напряглось. - Там, откуда я приехал, "предупреждение" - угрожающее слово. О чем вы нас предупреждаете? Или я вас неправильно понял, и это угроза?
- О нет! - Саид Омар взмахнул руками. - Вы меня неправильно поняли. Зачем мне вам угрожать? Я всего лишь хочу дать вам совет.
- Хорошо, мы слушаем.
- Если в легенде о спрятанном сокровище есть какая-то доля правды, любой, кто имеет хоть какие-нибудь сведения о нем, по моему, должен все рассказать его величеству султану, храни его Господь, или полиции.
- Почему? Потому, что обладание этими сведениями опасно?
- Да, конечно. Это может быть очень опасно. Но гораздо опаснее, хотя и не в моих интересах говорить об этом, если оно попадет в плохие руки. Такая сумма денег - большая опасность, если её используют в плохих целях. А её так и хотят использовать. В этом можете быть уверены. На этих деньгах лежит проклятие.
Лэш поспешил спросить:
- Вы же не верите в эти сказки?
Саид Омар взглянул на него и рассмеялся:
- Так вы об этом слышали? Да, верю, а вы нет. Но вы - молодой человек, мистер Холден, и из очень молодой страны. Вам ещё очень многое предстоит узнать - особенно о Востоке. Одну из наших истин можно выразить в следующих, быть может, немного избитых словах: "На небесах и на земле гораздо больше тайн, чем нам дано постичь".
С виноватой улыбкой он повернулся к Дэни.
- Извините меня, мисс Китчелл. Это вас совсем не интересует. Сейчас мы поедем в мой клуб, где будем отдыхать и пить. Там вы встретите моих друзей. Они гораздо интереснее меня.
Он отказался дальше говорить на эту тему и отвечать на какие бы то ни было вопросы и отвез их в Арабский клуб, где они прекрасно провели время под звездами. Потом они отведали старинных блюд в маленьком ресторанчике на тихой пустынной улочке, а в завершение поехали на берег моря за дворцом султана, чтобы вместе со многими другими послушать игру придворных музыкантов - отрывки из Гилберта и Салливана и "Красавицы Нью-Йорка".
Когда они вернулись в Дом теней, там все ещё горели огни и вечеринка была в разгаре, хотя уже была почти половина одиннадцатого. Саид Омар отказался войти вместе с ними. Следя на исчезающими огнями его машины, Лэш задумчиво произнес:
- Этот парень знает гораздо больше, чем говорит. Гораздо больше! Вопрос в том, чего он в действительности добивается? Он в самом деле на стороне националистов, как говорит, или это только блеф? Он будет не первым обеспеченным аристократом, который отвернется от своего класса и присоединится к бунтовщикам!
Дэни негромко сказала:
- Он разговаривал с тем человеком, Джембом, в аэропорту Найроби. Я их видела.
- Когда? Где? Ты мне не говорила.
- Я и думать об этом забыла. Было столько других проблем... Куда серьезнее.
Она все рассказала, и Лэш задумался:
- Хм... Это звучит очень подозрительно. Может быть, он сам все сделал? Подложил Джембу цианистый калий, потому что сам - кандидат номер один на пост диктатора. Может быть, он себя воображает в роли местного Гитлера. Фюрер Занзибара...
- "Владыка Земли и времени", - процитировала Дэни и тяжело вздохнула.
- Что это?
Дэни покраснела.
- Прости, я кое о чем вспомнила. Персидская надпись, которую он мне вчера переводил. Возможно, он думал, что станет таким владыкой и восстановит былое величие.
- И ему нужны деньги, чтобы начать. Может быть...
- Но это не он. Он ведь не мог украсть у меня письмо с картой. Иначе бы знал, где собака зарыта. А он не знает. Зато он может думать, что письмо все ещё у меня. Возможно, даже полагать, что я везде ношу его с собой. А я и не подумала!
- О чем ты?
- Моя сумка. Ты сказал, её вспорол кто-то из деревенских, но это не так. Я думала об этом, но там никто ко мне не подходил ближе, чем на три ярда.
Лэш рассмеялся.
- Послушай, милая. Если ты думаешь, что кто-нибудь может вести машину одной рукой, а другой - вытащить кошелек и содержимое твоей сумки, к тому же на такой скорости, ты просто ненормальная! К тому же ты даже не сидела рядом с ним. Там сидела Гасси.
- Я не говорю, что это сделали в машине, - поспешно возразила Дэни. Я думала об этом. Все было в порядке, пока мы не вошли в пещеру, я помню, как положила в сумку свои очки, платок и помада были там.
- Ну и что?
- Единственное место, где могли взрезать мою сумку, чтобы я этого не заметила, - пещера. Там было темно, мы все держались вместе и цеплялись друг за друга, чтобы не упасть. Но больше там никого не было, кроме... кроме нас.
Лэш резко остановился в пятне лунного света и спросил:
- Ты уверена? Что это не могло случиться нигде больше?
- Да. Вполне уверена. Вот почему я больше ничего об этом не сказала. Я бы вообще не стала говорить, но так удивилась, увидев это, что слова вырвались сами. Но когда я немного подумала, я поняла, что единственное место, где могли это сделать, - пещера. Никто не стал бы вскрывать сумку, чтобы украсть губную помаду или компактную пудру. Так что вору нужно было что-то особенное. Он думал, что я ношу это с собой. Так все и было!
- Да, - протянул Лэш. - Снова та же компания. Шестеро летевших вместе из Лондона в Найроби, и двое, которые присоединились перед последним перелетом на Занзибар. Гасси, Эльф и Ларри Доулинг; Найджел, Эдуардо и наш худой араб. Никто из них не стал бы красть губную помаду и мелкие деньги. Думаю, ты права. Кто-то думает, что письмо все ещё у тебя.
Этот заключение очень скоро подтвердилось.
В столовой играли в карты, но Лэш, извинившись, отказался к ним присоединиться и отправился к домику для гостей. А Дэни пошла спать. В комнате она обнаружила, что в её отсутствие кто-то что-то искал, так же старательно, хоть и менее агрессивно, как в её номере в "Эрлайне".
Обыскали каждый ящик шкафа и комода, и даже простыни и покрывала сняли с её кровати и потом вернули на место, хотя и не слишком аккуратно. В пудренице явно ковырялись маникюрными ножницами, а в бутылочке с очищающим кремом - пилочкой для ногтей; косметические салфетки высыпали из коробки, а потом грубо засунули обратно; чулки валялись по всей комнате, а запертый шкаф был взломан.
- Но у меня его нет! - вслух сказала Дэни, как будто обращаясь к неизвестному. Звук собственного голоса напугал её куда больше, чем непонятность ситуации; она развернулась и выбежала из комнаты.
На верандах и во дворе горел свет, на лестнице не было теней, но она проверяла каждую ступеньку, держась руками за стену. Сердце бешено колотилось. Заслышав голоса и смех за закрытыми дверями столовой, она пробежала на цыпочках мимо них в тихий сад.
Лунный свет и черные тени не так пугали её, как дом. И она быстро шла по петляющим дорожкам между цветочными клумбами, кустами роз, жасмина и "королевы ночи".
Миновав неглубокий бассейн с каменными птицами по краям, она подошла к узким ступенькам, которые вели к домику для гостей.
Свет горел, но Лэш не ответил на стук. Она открыла дверь и вошла. Маленькая гостиная, казалось, была пуста, и, решив, что Лэш в спальне, она пошла к двери. Вдруг резкий звук заставил Дэни обернуться.
Лэш стоял на подоконнике, держась за раму. Она видела только ноги и часть его тела. Остальное было за окном. Казалось, он хотел сорвать цветок пурпурной бугенвиллии, которая росла рядом со стеной. Лэш пригнулся, спрыгнул на пол, стряхивая с головы сухие листья, и сказал:
- О Боже!.. Что ты здесь делаешь?
Дэни хотела задать тот же вопрос, но решила оставить эту тему и перейти к проблеме поважнее. Она перевела дух.
- Мою комнату снова обыскали. Везде, как в прошлый раз, только...
- То же самое здесь, - буркнул Лэш, - посмотри вокруг.
Дэни осмотрелась и увидела такой же беспорядок, как в собственной комнате. Испуганно вскрикнув, она подняла клочки белого пуха, лежавшие на краю дивана. Покойный Асбест, моющаяся несгораемая кошка; его набивку безжалостно выпотрошили, зеленые глаза смотрели укоризненно.
- Плоть - это прах, - вздохнул Лэш. - И кошки тоже, судя по виду этой. Да, кто-то тут от души потрудился.
- Он влез через окно?
- Не знаю. Я знаю только, что он ничего не пропустил. Даже мыло разломил пополам, чтобы убедиться, что я ничего не спрятал в середине. Почти все положено на место, но не совсем аккуратно, как видишь. Вот, налей себе немного виски твоего отчима. Его, я надеюсь, не трогали.
