Ознакомительная версия.
Олег Хмара приехал даже раньше назначенного часа и выглядел, на удивление, бодрым и собранным.
– Когда вы уехали… тогда… я долго думал и решил, что было глупо с моей стороны скрывать от вас Катину жизнь. Кати нет, и ее уже не вернешь. Думаю, она простит меня, что я открою ее тайну. Ведь она приехала в Саратов не просто так, она приехала, чтобы встретиться здесь с одним человеком…
– С тем самым, о котором ты мне уже рассказывал?
– Да. «Шоколадный вариант». Я знаю, как его зовут. Знаю имя-отчество и фамилию. И на этого человека Катя работала в Москве. Точнее сказать, ничего не делала, а только подписывала время от времени какие-то документы.
– Ты уже рассказывал мне об этом, – осторожно напомнила она ему. Вероятно, ту встречу он – в силу нервного возбуждения – помнил смутно, и теперь ему казалось, что он ничего ей толком и не объяснил, поэтому сейчас старался выложить все, что знал. Юля отметила про себя, что толчком к такому решению явилась, конечно, ее угроза, связанная с тем, что его могут привлечь за изнасилование Кати…
– Как его зовут? – спросила Земцова, хотя заранее знала ответ.
– Михаил Семенович Бахрах. Она его боялась смертельно. Она понимала, что рано или поздно ей придется за все расплачиваться, но вот каким образом – представления не имела. Катя приехала в Саратов в надежде встретиться с ним и попросить отпустить ее. Но время шло, а она никак не могла решиться. Нервы ее были на пределе, и ей казалось, что она летит в пропасть. Это она мне сама так говорила. Я жалел ее, предлагал даже самому встретиться с этим Михаилом Семеновичем, но она и слышать об этом не хотела.
– И ты бы пошел на эту встречу? – с сомнением в голосе спросила Юля.
– Конечно, пошел бы.
Юля промолчала. Ей не хотелось вдаваться в полемику и упрекать Олега в трусости. В сущности, мало кто будет рисковать и подставляться даже ради любимой девушки. И Олег в этом плане не исключение.
– Олег, то, что ты мне сейчас рассказал, я уже знаю. Причем от тебя. Разве что имени этого человека ты в прошлый раз не назвал. И это все, что ты хотел мне сказать или есть что-то еще?
– Да.
И Олег достал из кармана смятый конверт. Желтый, из плотной бумаги.
– Вот. Этот конверт Катя должна была передать одному человеку… Минутку… – рука его снова нырнула в карман, и оттуда показалась фотография. Знакомое лицо взглянуло на Юлю со снимка… Дмитрий.
Юля облегченно вздохнула. Все сошлось. Фотография плюс конверт. Отлично. Сейчас она узнает адрес следующей девушки.
Она вскрыла конверт и нетерпеливо вытряхнула оттуда листок бумаги. Точно такой же, как в конверте у Гел. И снова всего несколько слов: «Женя Рейс. Москва. Рыбников переулок, 8, кв. 2».
Шубин приехал в агентство в два часа дня. На вопрос Юли, виделся ли он с Наташей Зимой, Игорь вздохнул и развел руками.
– Она наотрез отказывается со мной разговаривать и уж тем более принимать от меня помощь.
– Но ее можно понять… – Юля говорила искренне, полагая, что она бы на месте Зимы поступила точно так же. Другое дело, что она никогда бы не стала цепляться за мужчину, зная о том, что его сердце занято другой женщиной. Но сейчас ей было не до Наташи. – Знаешь, у меня был Олег Хмара, он рассказал мне про Михаила Семеновича и принес вот это, – Юля показала желтый конверт, куда положила и снимок Дмитрия, и передала ему их разговор. – Теперь вот сижу и думаю о Жене. Понимаешь, мне очень хочется верить ей, но в конверте указан ее московский адрес. Как мне быть? Делать вид, что я ничего не знаю?
– Ничего себе задачка. Но как же ты можешь делать вид, что ничего не знаешь, если только от нее ты можешь узнать всю правду? Кроме того, ведь ты же собралась с Гел в Москву.
– Ты предлагаешь взять туда и Рейс?
– Конечно.
– Но как я ей это объясню?
– Проще простого. Она и так сильно напугана, даже ночует у тебя, боится, чтобы ее не прирезали так же, как и Катю Уткину. Скажи, что ей следует ехать вместе с вами в целях безопасности, и вся проблема будет решена. А уж там, в Москве, вам с Гел придется проследить за ней, наведаться в Рыбников переулок и выяснить, действительно ли там жила или живет Рейс, и если не она, то кто. На кого оформлена квартира. Да что я тебе говорю, когда ты и так все знаешь.
– Знаю… – усмехнулась она. – Одно дело, когда я воспринимала Женю Рейс как бедную овечку, попавшую в беду. Я искренне хотела ей помочь, заодно с Гел, поскольку все вертится вокруг покойного Бахраха. А теперь, когда Олег принес мне этот конверт, мне становится не по себе при мысли, что я пригрела змею на груди. Мы вот сейчас с тобой разговариваем, а они там, у меня в квартире, вдвоем. А что, если Гел грозит опасность?
– Глупости. Наташа Зима знает Женю, она не такая, и все твои догадки навеяны лишь этим неожиданным поворотом, связанным с конвертом. Если хочешь услышать мое мнение, то вот оно. Женя Рейс, судя по тому, что убит Гамлет, была последним звеном в этой цепи. Ты понимаешь, что это значит?
– Что?
– А то, что на ней все обрывается. Она, повторяю еще раз, – последняя.
– Ну что ты все заладил: последняя да последняя.
– Дмитрий, получив конверт от предпоследней девушки, должен был найти в нем адрес именно Рейс. Но не саратовский, а московский, потому что таковы правила игры: девушки должны были жить в Москве. И Бахрах не собирался умирать. Все пять девушек были ему нужны для дальнейшей деятельности. В том числе и Женя Рейс, которую он соблазнил и приблизил к себе, насколько это возможно. Больше того, я уверяю тебя, что она согласилась бы поехать в Москву, как согласились Катя Уткина и Гел. И самое печальное заключается как раз в том, чтоб Бахрах был уверен в этом. И даже в том, что Женя позволит изуродовать себя шрамом.
– Но почему? Откуда такая уверенность?
– Да потому, что «шоколадный вариант». Слишком уж трудно было бы устоять перед такими условиями: московская квартира, деньги и полное безделье. Бахрах был неглупым человеком, и только Гел поставил условие работать в баре. Как ты думаешь, почему?
– Гел – непростая девушка, и она бы никогда не согласилась сидеть взаперти, в квартире и годами ждать появления человека с фотографии. Это не в ее характере. Она, насколько я поняла, человек активный, артистическая натура, кроме того, красива и обаятельна, и неслучайно именно к ней первой Дмитрий должен был попасть. Ведь что бы он увидел, оказавшись в стрип-баре и спросив Гел? Голую красотку со шрамом на заднице. И именно эта ее обнаженность и должна была сыграть роль подсказки, стать своеобразным ключом к разгадке этих девушек, этих пяти визитов. И здесь Бахрах, конечно, поступил по-свински с сыном-наследником. И я где-то даже понимаю Дмитрия, который ненавидел своего отца. Они были слишком разными людьми, чтобы ладить…
– Я не понимаю, о чем ты.
– Я о том, что Дмитрий – это не Крымов, понимаешь? И он не станет ложиться в постель с первой встречной девушкой, мне кажется даже, что он боится женщин, и именно на этом Бахрах и строит свою месть. Или скажем так: подарок-месть. Ведь будь Дмитрий другим…
– Ты хочешь сказать, что если бы Дмитрий был бабником, как Крымов или Бахрах, то ему было бы проще догадаться об этих шрамах и о том, что они играют не последнюю роль в завещании отца?
Но Дмитрий, между прочим, и не евнух. Уж можешь поверить мне. И если ты хочешь этим разговором узнать подробности наших с ним отношений, то…
– Юля!
– Что «Юля»? Дмитрий – нормальный мужик, если ты этого добивался. Он физически здоров.
– Ты злишься на меня? Знаешь, если я тебя так раздражаю, то могу уйти, – покраснел он от собственной смелости. – Я вовсе не собирался выяснять подробности твоих отношений с Дмитрием. Я рассуждаю, я пытаюсь понять, почему Бахрах избрал именно такой способ передачи сыну наследства. Да и о наследстве ли вообще идет речь? Мы ведь ничего не знаем.
– Может, и не знаем, – немного успокоилась Земцова. – Но то, что девушки работали на Бахраха и их подписи давали ему возможность ворочать деньжищами, – это факт. Об этом говорит Гел, об этом говорит, ссылаясь на Катю, и Олег Хмара. И смерть хирурга в этом случае тоже выглядит вполне логичной – Бахрах решил избавиться от человека, который знал всех пятерых девушек в лицо. И если бы он сам не умер, то Женя Рейс все равно заняла бы свою нишу в этом чудовищном плане и, живя в Москве, поджидала Дмитрия… И мне кажется, что я поняла, почему Бахрах не оставил ей фотографии Дмитрия. С письмом-то все ясно – Женя была последняя, а потому не существовало адреса, по которому она опосредованно могла бы отправить Дмитрия дальше, по кругу. А фотографии нет потому, что ей незачем было вообще кого-либо узнавать: это ее должен был увидеть Дмитрий и сделать соответствующие ее рисунку-шраму выводы.
Они говорили не как любовники, а как Шубин и Земцова – работники сыскного агентства, сухо и по делу. И Юля подумала о том, что вот теперь, когда Игорь принадлежал ей и она успокоилась, что приобрела его в собственность, снова вернула себе верного и преданного ей пса, он как мужчина перестал быть для нее интересным. Как хорошо, что он не может прочитать мои мысли.
Ознакомительная версия.
