спине волнами пробегала ледяная дрожь. Я не могла дышать. Не могла двигаться. Наконец я заставила себя повернуться к стеклянной стене.
Тук… Тук…
Я прикрыла глаза рукой от яркого солнца, а потом изумленно вскрикнула и вскочила.
Мы с Диной уставились на черного кота, стоявшего на задних лапах. Он заглядывал в комнату через стеклянную стену, стуча лапкой по стеклу.
Тук… Тук…
Не Блэйд. Не Блэйд.
Дина тяжело вздохнула, ненароком задув одну из свечей. Та зашипела, выпустив тонкую прядку черного дыма.
Ее плечи поникли. Она бросила амулет на подушку.
– Не получилось, Кэйтлин, – пробормотала она, стараясь не смотреть мне в глаза. – Блэйд неподвластен мне.
Тук! – Кот еще раз ударил лапой по стеклу, опустился на четвереньки и ускакал в бурьян, задрав хвост трубой.
Меня снова охватил холод. Удивительно, как страх влияет на температуру тела. Страх и потрясение. Я ведь в самом деле ожидала увидеть за стеклом Блэйда. Теперь, когда его там не оказалось, я не знала, что говорить или делать дальше.
Дина поймала отсеченную кисть на полпути к столу с аквариумом. Оторвавшись от пола, пальцы судорожно сжались. Девушка кинула ее в аквариум. Раздался плеск, рыбки шарахнулись во все стороны. Рука погрузилась на дно и больше не двигалась.
Я стояла разинув рот, пытаясь собраться с мыслями. К моему удивлению, по лицу Дины бежали слезы.
– Вся моя энергия, – пробормотала она. – Я всю использовала. Видишь, я опустошена. Мертвецы отнимают столько энергии. Чтобы призвать их… и чтобы отослать обратно. Я… у меня ее не осталось, Кэйтлин. Я опустошена.
– Но, Дина… – начала я.
Она вытерла слезы пальцами. Ее глаза превратились в щелочки. Бледные щеки припухли. Даже губы стали бесцветными.
– Я опустошена. Амулет тоже. В моих словах больше нет силы.
Она взяла меня за плечо. Ее рука была холодной как лед.
– Я ничем не могу помочь тебе, Кэйтлин. Блэйда здесь нет, и он неуправляем. – Она вздохнула. – Наверное, я слишком много на себя взяла. Думала, что знаю, как вызвать его сюда, как управлять им. Моя семья издавна обладала могучей силой. Но… я не готова.
– А мне-то что с того, Дина! – Я отшатнулась, стряхнув ее руку. – Он повсюду преследует меня. Он донимает меня и обещает, что никогда не отвяжется!
Она устало покачала головой:
– Ну что я могу сказать? Я попыталась.
– Но я не могу так жить! – закричала я. – Не могу жить с мертвым парнем, который преследует меня по пятам, лапает, целует мертвыми губами, набрасывается, не дает покоя! Как я могу с этим жить?
– Кэйтлин, послушай. Я тебя не обманываю. Я действительно ничего не могу поделать. – Она привалилась к стене. Лицо ее стало бледнее обычного. Оно почти растворялось в солнечном свете, струившемся из стеклянной стены. – Тебе придется разобраться с Блэйдом самой.
– Что-о? – охнула я. – Как это самой? Ради бога, Дина, что ты несешь? Я-то что могу сделать?
– Разве это не очевидно? – сказала она. – Тебе придется убить его снова.
Тем вечером, стоя за прилавком с попкорном, я, должно быть, выглядела растерянной и пришибленной. Рикки без конца подходил и спрашивал, все ли со мной хорошо.
– Если хочешь, можешь взять перерывчик минут на десять, – предложил он после того, как я отработала час. Какая щедрость!
В кинотеатре сегодня хватало народу. Я не сводила глаз со входа. Стоило заметить кого-то в красном, как у меня перехватывало дыхание. Блэйд наверняка еще появится. Придет, чтобы изводить меня, чтобы терроризировать.
К концу смены я была вконец измотана. Разбита. Я чуть не забыла о том, что собиралась повидаться с Джули после работы.
Я встретилась с ней в «Свежей нарезке», салатном ресторанчике у «Синеплекса». С тех пор как Джули стала вегетарианкой, мы часто там встречаемся.
– Как дела? – спросила она, изучая меня.
Я пожала плечами:
– Не так уж и плохо. Я пахну попкорном?
Джули кивнула.
Мы нарубили себе салатов. Я не обращала внимания, что кладу в свой. У меня слишком сводило живот, тут не до еды.
Мы сели друг напротив друга поодаль от открытых входных дверей. В соседней кабинке двое малышей канючили и жаловались матери.
– Но я ненавижу салат.
– У меня листья в зубах застревают. Терпеть это не могу. Фу, гадость.
– Мы хотим в «Макдоналдс»!
– Это вкусно, – уговаривала их мать. – Скушайте хоть немножко, и я вам мороженого куплю.
– С шоколадной крошкой?
– Ну хорошо. С шоколадной крошкой.
Это обещание утихомирило их. Дети – они такие, всегда ведутся на подкуп.
Джули подмешала вилкой заправку в салат, не сводя с меня темных глаз. Ее светлые волосы свободно спадали на лямки полосатой майки. На правой мочке ее уха я заметила пластырь.
– Что у тебя с ухом? – показала я.
Джули закатила глаза:
– Неудачно проколола.
– Ты снова проколола уши? Очень смело с твоей стороны. – Как я уже говорила, Дневничок, Джули жутко нерешительная. Сама себя она называет «старомодной».
– Ну да. Хотела, чтобы в двух местах, но тот парень где-то напортачил. Занес инфекцию.
Я поцокала языком.
Джули еще раз помешала салат.
– Давай не будем обо мне, – сказала она. – Ты сегодня утром сбежала с занятий. Что случилось?
Я положила вилку.
– А что? Обо мне уже сплетничают?
– Кэйтлин, я видела, как ты убегала. Ты неслась так, будто за тобой черти гонятся. Тебе стало плохо или что?
Я открыла рот, чтобы ответить, но передумала. В голове царил сумбур. Видя, с каким беспокойством Джули смотрит на меня через стол, я вдруг решилась сказать ей правду.
Я должна была хоть кому-то излить душу. Дина Фиар призналась, что не сможет мне помочь, а я не могла справиться со всем этим в одиночку.
– Джули, – начала я, – знаю, это прозвучит как полный бред, но я расскажу тебе правду. Пожалуйста, выслушай меня. Прошу, поверь мне, как бы дико это ни прозвучало.
Она сжала мою руку:
– У тебя проблемы, Кэйтлин?
– Нет, – сказала я. – То есть… да. В смысле…
– Так, хорошо, сделай глубокий вдох. Ты меня пугаешь, – заметила она. – Сделай глубокий вдох и начни сначала. Ты ведь знаешь, что можешь мне доверять, верно?
Кивнув, я склонилась над столом, чтобы можно было говорить шепотом. Не хватало еще, чтобы мой рассказ напугал малышей в соседней кабинке.
– Блэйд вернулся, – прошептала я. – Ты ведь помнишь, что его не похоронили? Дина Фиар вернула его с того света. Она…
– Ты якшаешься с Диной Фиар? – нахмурилась Джули.
– Не то чтобы якшаюсь, – ответила я, – но у нее есть особые силы. Ты ведь знаешь историю их семейки. Они
