с играми и джойстики в коробках, но я не любитель видеоигр, я больше по данеткам и прочим головоломкам.
Мысли пришлось оставить, поскольку вернулся Дмитрий с большим алюминиевым подносом. Каждый элемент декора, каждый предмет посуды и каждая прочая вещь кричали во весь голос: бункер! Бункер! Металл! Серый цвет! Ура!
Только мне не хотелось радоваться тому, что хозяин выдерживает стиль абсолютно во всем, даже в ерунде. Я снова видела в этом психопатологию.
– Приятного аппетита, – поставив передо мной еду, сказал похититель. – Тебе налить? – показал на бутылку воды.
Я потянулась к ней, но он перехватил ее первый и налил мне в стакан.
– Позвольте поухаживать за вами, Олеся Владимировна.
– Даже не удивляюсь и не спрашиваю ни о чем. Если бы появилась еще какая-нибудь папка, я была бы уверена: это мое досье со сканкопиями всех моих документов.
– Ну-ну, для автора «Улики» у тебя слишком короткая память, – пожурили меня. – Ты же сама, передразнивая редактора, называла себя по имени-отчеству, как он тебя.
Ах, ну да, точно. Упрек заслуженный. Видимо, Мне придется перечитывать все досье много раз, чтобы хоть что-нибудь запомнить. Я так никуда не продвинусь, а времени осталось, между прочим, чуть больше двух суток.
– Тогда и мне придется величать вас по имени-отчеству и на «вы». Ну что же, Дмитрий Бункерович, – я подняла стакан и, вторя ему, попыталась передразнить Светлану Светличную, – за наше случайное, точнее вовсе не случайное, знакомство!
Дима даже поперхнулся, услышав свое новое отчество.
– Я Федорович, если что.
– Да мне по фигу, – отмахнулась я и осушила целый стакан воды. Однако на последнем глотке поперхнулась уже я. – Погоди… Федорович? А фамилия твоя, случайно, не Дроздов?
Димка, взявшийся уже за нож и вилку, чтобы отрезать кусочек мяса, закатил глаза к потолку.
– Ну слава тебе господи… Я думал, она никогда не догадается.
Я швырнула вилку о тарелку. Звон произвел эффект, Дима отложил свои приборы и уставился на меня.
– Это возмутительно! Ты опять меня обманул! Ты постоянно недоговариваешь! Ты бы сэкономил мне лишние часы!
– А что это даст? Теперь ты знаешь все то же, что и я. Дальше что? Я не знаю, что случилось с отцом. Ты же читала. Он пропал без вести.
– Ты говорил, что навещал его… – упрекнула я похитителя во лжи. Ну да, если он закон легко нарушает, но что уж говорить о вранье…
– Не совсем, я сказал, что «гостил у него». Я так называю комнату, где собраны все его вещи, в том числе фотографии, походные журналы, изданные книги и дневники. В них я и нашел нужную тебе информацию, он всегда все подробно писал. Я иногда запираюсь в этой комнатке и провожу много времени, думая о нем.
– В досье, которое ты мне подсунул, только затейливые цитаты, как будто они мне помогут… – А сама подумала: вот она, первая неопознанная дверь. Теперь, помимо Димкиной спальни, из неизвестных осталась только одна.
– Если ты так настаиваешь, могу передать тебе и другие журналы, но они не относятся к острову Зуб. Я отдал тебе те записи, которые он вел непосредственно там, на станции.
– А как он пропал? Это же остров.
Дмитрий пожал плечами.
– Люди пропадают, такое случается. У меня одноклассница пропала, давно еще, мы были подростками. Она мне нравилась, кстати, мы немного дружили, я все ждал, когда мы перейдем к чему-то большему… Знаешь, гормоны бушевали в том возрасте, я сейчас даже не вспомню ее лицо, а тогда очень хотелось ее уложить. Прости, что говорю тебе об этом, ведь ты дама. Я это к тому, что если даже пропадают обычные здоровые девушки из благополучных семей, и их никогда не находят, то что говорить о пожилом полярнике, исчезнувшем в разгар бури? Я поэтому тебя и привел сюда. Шестеро мертвы, один пропал без вести. Что-то ведь явно произошло, как ты считаешь?
– Да, и ты снова лишил меня важнейшей информации. Вряд ли исчезновение твоего отца с острова Зуб никак не связано с тем, что его коллеги прибили друг дружку. Сам говорил, что это какое-то странное совпадение.
– Так я же не врал, я дал тебе всю необходимую информацию, может быть, неполную, но я же говорил, что ты можешь обращаться ко мне в любой момент.
– Даже ночью? – съязвила я.
– Даже ночью, – кивнул Дима. – Третья дверь, – показал на нужную часть коридора. – Следующая за санузлом. Стучи, и я открою.
– Отлично.
Я молча доела, поднялась и удалилась в игровую. На подключение плеера к телевизору ушло минут пять. Я действительно не очень много имела с ними дел, но все же разобралась.
Запись началась сразу с действия. Шесть черно-белых человечков с большого расстояния (видимо, потолки на станции были внушительные) казались игрушечными. Они нервно выхаживали по просторному помещению, затем расселись все за столом. Было видно, что их что-то очень сильно волнует или даже пугает. Я пыталась сопоставить участников данного видеоролика с запечатленными в памяти образами с фотографий с паспортов и не достигла видимых результатов.
– Этого не может быть! – поругала я себя, сбегала в библиотеку, взяла парочку листов бумаги и карандаш, вернулась и стала вписывать известные мне приметы.
И ведь действительно. Как я сама уже говорила, фото в интернете – это одно. Это что-то плоское, однобокое, сильно зависящее от освещения, удачного или неудачного ракурса и в целом от фотогеничности человека. А человек в реальности – это другое. Это что-то объемное, правдивое. И поэтому мы всегда удивляемся, когда встречаем людей с сайтов знакомств в реальности, даже если они успели отправить нам свои настоящие фотоснимки.
«Лаптева. Блондинка. Узкое лицо, тяжелый подбородок. Длинные прямые волосы на простой пробор. Скорее всего, худощава», – написала я и вновь обратилась к записи камеры.
Здесь была всего одна блондинка. Волосы были короче своих «паспортных» и тех, что были запечатлены на другом снимке – цветном. Но это, безусловно, была она.
Так я поступила абсолютно со всеми, и уже через двадцать минут все герои были сопоставлены со своими досье. Папин оказался крупнее, чем я думала, и чуть ниже. Но четкая даже с расстояния родинка на щеке не позволяла сомневаться в том, что это он. Гудимина так и тянулась к нему, прятала лицо за его плечом,
