Ознакомительная версия.
Джемма удивленно смотрела на хозяйку, готовая угодить любой ее прихоти и любовно следящая за каждым ее движением. Яна глянула на нее и в душе ее снова поднялось теплое и глубокое чувство любви к жизни. Она улыбнулась собаке, дунула на все еще стоявший шапкой кофе и сделал сразу несколько глотков, которые привнесли в ее разум просветление, а в тело бодрость.
Закончив трапезу, гадалка поспешила пойти одеваться, потому что время уже поджимало, и следовало поторопиться, чтобы не опоздать на встречу с Руденко. Джокер на этот раз оказался милостив к Яне и оставил ей на это силы.
Милославская вспомнила о втором кейсе и подумала, что, возможно, его содержимое как-то взаимосвязано с фактами из видения. Когда Игорь откроет кейс, Яна сможет убедиться в этом и связать все нити воедино. Пришедшая мысль гадалке очень понравилась, и она почувствовала прилив оптимизма.
Теперь в Милославской было гораздо больше уверенности, чем всего минуту назад. Она больше верила в удачу и в скорое разрешение дела. Джемма, видя такие резкие перемены в настроении хозяйки, радостно завиляла хвостом и облизала хозяйке руку.
Овчарка стала бросаться из стороны в сторону, удивляя хозяйку своей глупой беспричинной радостью и удивительной преданностью. «Нет, все не может быть плохо,» – думала гадалка, глядя на свою любимицу.
Милославская вскоре облачилась в легкие белые брюки и полупрозрачную розовую рубаху свободного кроя. Посмотрев на себя в зеркало, она решила, что выглядит вполне сносно. Прихватила розовую сумочку, переложив в нее все необходимое из другой, одела открытые розовые плетеные босоножки и направилась к двери. Джемму на этот раз решено было с собой не брать.
Приласкав ее на прощанье, Яна плотно притворила дверь и сделала несколько оборотов ключом. Джемма терпеливо молчала, но, когда Яна приближалась к калитке, все же протяжно и жалобно заскулила. «Она заслуживает лучшего, – проговорила про себя Милославская, глядя куда-то в небо, – Нужно поскорее заканчивать с этим делом.»
Оказавшись за калиткой, гадалка набрала в легкие побольше воздуху, чтобы вздохнуть глубоко и пожелать себе удачи.
Но кто-то вдруг окликнул ее. Милославская оглянулась: неугомонная соседка тетя Даша стояла, привалившись к своему забору, и смотрела на нее радостно и удивленно.
– Ты когда отдыхаешь-то, милая? – обнажая беззубый рот, спросила она. – Все ходишь куда-то, ходишь…
– В старости насижусь, теть Даш, – махнув рукой, ответила гадалка и поспешила удалиться, потому что времени на вежливые разговоры у нее совсем не было.
Тетя Даша рассмеялась ей вслед и крикнула:
– Заходи вечерком-то, чаю попьем. Пироги пеку.
– Зайду, – протянула в ответ Милославская.
Она довольно быстро спустилась по знакомой тропинке к дороге, где принялась голосовать, пытаясь остановить машину. Почти сразу возле нее притормозила серая «девятка», и гадалка поспешила усесться на заднее сиденье. Яна ловко юркнула внутрь салона, и автомобиль сорвался с места.
– Куда? – спросил водитель.
– В аэропорт, – ответила гадалка.
– Далековато, – присвистнув и сбавив скорость, ответил водитель.
– Пожалуйста, – протянула Милославская, – я хорошо заплачу.
Водитель тяжело вздохнул, но все же поехал быстрее.
– Вообще-то, мне совершенно в другую сторону, – оправдываясь, сказал он, косясь на Яну в зеркало.
– Понимаете, у меня очень, очень важное дело, – горячо ответила гадалка.
– По-моему, у вас всегда важные дела, – сказал ей мужчина, посмеиваясь.
Гадалка посмотрела на него удивленно.
– Я вас не раз уже подвозил. Не помните? – улыбаясь, пояснил тот.
– Нет, – растерянно ответила Милославская.
Она понимала, что слова водителя вполне могли бы быть правдой, просто гадалка, расследуя то или иное дело, была настолько поглощена своими проблемами, что редко вступала в разговор с таксистами и уж тем более смотрела на их лица. К тому же она имела привычку садиться в автомобилях на заднее сиденье, и только изредка по объективным причинам нарушала это правило.
– У вас еще собачка есть, здоровая такая, – не унимался водитель. – Сколько ей? – спросил он, и в глазах его засветилось живое любопытство.
Милославская ответила, внутренне радуясь такому отношению к своей любимице. Ей нечасто удавалось встретить таксистов, которые бы доброжелательно относились к перевозке собаки в их авто.
– Я тоже о такой мечтаю, – протянул мужчина, притормозив на светофоре, – да жена против. Аллергия у нее…
Яна промолчала и стала смотреть в окно. Она давно не была в этом районе, и ей интересно было наблюдать за так скоро изменяющимся городом. Кругом пестрели вывески новых супермаркетов, бутиков; обочины дороги украшали яркие рекламные щиты; в одном месте две новенькие десятиэтажки заменили квартал старых полуразрушенных домов. Район развивался, изменялся к лучшему, и это радовало.
Шумные улицы вскоре сменились более пустынными, а их пышность – некоторой убогостью. Начались кварталы, усеянные частными домами, домиками, домишками. Здесь были и великолепные особняки, двухэтажные, недавно отстроенные, смотрящие на мир амбициозно и тщеславно; были и скромные жилища, поросшие вокруг бурьяном, с покосившимися заборами и прохудившимися крышами.
Вскоре мелькнула вывеска «Аэропорт», и машина повернула направо.
– Во-он, вон туда, – вытянув вперед указательный палец, указала Яна водителю. – Мне на автобусную остановку.
– На автобусную? – удивился мужчина.
– У меня там встреча, – пояснила Милославская.
– Может быть, тут выйдете? – спросил тот, – Тут дорога плохая очень…
– Как скажете, – согласилась гадалка.
Она уже видела вдалеке машину Семена Семеныча, поэтому поспешила поскорее расплатиться с таксистом. Тот удовлетворенно принял плату за проезд и тепло распрощался с гадалкой. Она же едва ли не бегом помчалась навстречу приятелю. Назначенное время уже миновало.
Три Семерки нервничал. Он вышел из машины и расхаживал из стороны в сторону, пытаясь увидеть на горизонте авто, везущее его подругу.
Яна помахала ему рукой. В ответ Руденко принял позу отца, готового высечь неблагоразумное чадо и поставил руки в бока. Потом он произнес длинную тираду, включающую нелестные для гадалки слова, но ветер отнес их в сторону, и Милославская предстала перед ним запыхавшаяся и сияющая.
– Ха-ха-ха, – тяжело дышала она, – вот и я. Опаздываю.
– Где тебя носит, е?!
– Ехала долго, – солгала Яна, не став рассказывать о своем видении. – Такси не сразу поймала…
– Ладно, хватит оправдываться, – отрезал Руденко. – Давай в машину.
Яна быстренько уселась позади друга, и вскоре они уже подкатили к аэропорту. Семену Семенычу пришлось показать свое удостоверение, зато приятелей пропустили через шлагбаум и разрешили оставить «шестерку» на служебной стоянке.
Еще раз он показал корочки на входе в терминал. Приятели вошли в огромный просторный зал, в котором было довольно прохладно, и стали глазами отыскивать Игоря.
Среди ожидающих самолета его не было. Милославскую сначала охватила какая-то тревога по поводу этого, но Три Семерки предложил пройти в кафе, где они Игоря и обнаружили.
Он сидел за стойкой бара на высоком крутящемся табурете и о чем-то разговаривал с миловидной дамой, оказавшейся впоследствии его женой.
– Игорь! – воскликнула Яна, первой увидев своего единомышленника.
Тот обернулся и стал вертеть головой по сторонам, не сразу замечая приятелей. Тогда Милославская помахала ему рукой. Жена Игоря посмотрела на нее удивленно, не сразу понимая, что происходит.
– О! – воскликнул Руденко, тоже заметив своего коллегу.
Торопливым шагом приятели тоже приблизились к бару. Три Семерки пожал Игорю руку, Милославская кивнула.
– Знакомьтесь, Ольга, – представил тот свою жену.
Яна бросила на нее оценивающий взгляд. Это была пышногрудая блондинка невысокого роста, приятной полноты, зеленоглазая, одетая по моде и со вкусом. Гадалка кивнула и ей.
– Руденко Семен Семенович, капитан милиции, Яна Борисовна Милославская, его внештатная помощница, – представил ИГорь компанию своей супруге.
– Рада познакомиться, – учтиво произнесла она и вежливо улыбнулась.
– Как вам понравился наш город? – спросила Яна, чтобы поддержать разговор.
– Много интересного, – высоко подняв брови, ответила та, – но лучше всего – Набережная улица.
– Да, это райское место, – кивая, согласилась Милославская.
Мужчины выжидающе смотрели на женщин и, когда те закончили обмен любезностями, в один голос сказали:
– Что ж, займемся кейсом?
Оба они засмеялись над таким совпадением. Семен Семеныч, первым перейдя на серьезный тон, сказал:
– Пойду потребую какую-нибудь комнату для нашего занятия. Нельзя же тут…
Он тяжело зашагал и вскоре исчез за поворотом.
Ознакомительная версия.
