— Дженна! — окликнула ее из дверей учительской Кейси. — Подожди.
Дженна остановилась, голова раскалывалась от праведного гнева на то, что пришлось еще раз выслушать лекцию Блэкмэна, который практически приказал ей поставить «юному Руди» удовлетворительную оценку.
Подбежала запыхавшаяся Кейси.
— Где пожар, Маршалл? Не беги. До первого звонка еще двадцать минут. Кроме того, разве тебе не больно, когда ты так быстро ходишь?
— Больно, но боль в ноге позволяет мне забыть о боли в голове, — резко ответила Дженна. — Продолжай, Дюймовочка, — добавила она с кислым видом, соответствующим ее расположению духа. — Сегодня утром у меня дрянное настроение.
— Это точно! — пробормотала Кейси, а потом, к счастью, замолчала и не открывала рта, пока они не остановились у классного кабинета Дженны. Кейси оперлась о шкафчик и посмотрела на подругу, в глазах — тревога, на лбу выступили бисеринки пота. — Послушай, Дженна, я не против утренней пробежки, но ты могла бы, по крайней мере, позволить мне надеть ролики. — Она, стоя на одной ноге, потерла лодыжку. — Что на тебя сегодня нашло?
— Ничего. — Дженна стала рыться в сумочке в поисках ключей. — Не выспалась, и Блэкмэн с утра обвинил меня во всех смертных грехах из-за оценки Руди Лютца.
— Об этом я и хотела с тобой поговорить, — выразительно кивнула Кейси.
Дженна вытащила из сумочки пачку печенья для собак и протянула его подруге.
— О чем? Об оценках Руди Лютца? Я и не знала, что его высочество оказало тебе честь и почтило в этом году своим присутствием твои занятия. В любом случае не хочу обсуждать это посреди коридора. Где же мои ключи?
Кейси поджала губы.
— При чем тут Руди? Я хочу поговорить о том, что ты плохо спишь.
— Об этом я тоже не хочу говорить. Особенно здесь. Кейси, ступай. — Она опять порылась в сумочке и тихо выругалась, когда пальцем наткнулась на что-то острое. Она вытащила металлическую пилочку для ногтей и положила ее в протянутую ладонь Кейси. — Только не говори мне, что я забыла ключи у Блэкмэна в кабинете. Не хочу туда возвращаться. Черт побери!
— Серьезно, Джен. Я тут думала об Адаме и… ну, ты понимаешь.
Дженна подняла голову, едва сдерживаясь.
— Какое слово из словосочетания «не здесь» ты не поняла? — огрызнулась она.
Кейси понизила голос до шепота:
— Слушай, Джен, тебе не стоит даже пытаться вспоминать, как все было между вами с Адамом. Мне кажется, ты даже не помнишь, каким он был. А я тебе напомню: ты была совершенно довольна. Так ты меня уверяла.
Дженна замерла.
— Правда?
Кейси энергично кивнула, отчего ее кудри подпрыгнули.
— Правда. Клянусь. — Она улыбнулась. — Это было в тот вечер, когда мы пытались придумать рецепт самого вкусного коктейля «Лонг-Айленд». И ты рассказывала всякие пикантные подробности.
Дженна взглянула на сумку, неожиданно почувствовав себя еще хуже, хотя раньше и не верила, что такое возможно, — куда уж хуже. Она вспомнила ночь с коктейлями «Лонг-Айленд». Вспомнила все пикантные подробности — тогда она была всем довольна. В том-то и проблема. То, что она чувствовала, когда держала за руку Стивена Тэтчера, не имеет никакого отношения к удовольствию.
То была жадность. Неприкрытое желание в чистом виде. Когда отказывает здравый смысл. Ничего подобного она раньше не ощущала — это было как лучшее фирменное мороженое «Роки Роуд» в сравнении с продающимся во всех магазинах обычным ванильным. Она проглотила ком, ставший в горле. Адам не заслуживал того, чтобы его называли обычным. Дженна чувствовала себя грязной предательницей уже только потому, что мысленно позволила себе сравнение. Рука нащупала ключи, и она облегченно вздохнула.
— Вот они, — хрипло произнесла она. — Кейси, тебе некуда торопиться?
— Конечно, есть куда. Меня, скорее всего, ждут тридцать два пыхтящих десятиклассника, которые пытаются найти непристойности в книге «Любовник леди Чаттерлей», которую я оставила на столе, — усмехнулась она. — Они очень удивятся, когда обнаружат, что это только обложка от «Леди Чаттерлей», а под ней — «Илиада». — Ее брови взметнулись вверх. — Что?
Дженна застыла. Когда она вставила ключ в замок, оказалось, что дверь приоткрыта. Кабинет был не заперт. Дженна толкнула дверь кончиками пальцев.
— Ни фига себе! — прошептала шокированная Кейси. — Дженна…
Та потеряла дар речи. В ее красивом кабинете царил хаос. Здесь порезвились вандалы. Место катастрофы.
— Позови Блэкмэна. Посмотрим, что он теперь скажет о своем «золотом мальчике».
Понедельник, 3 октября, 09.30
Ночной перелет из Сиэтла прошел гладко. Нейл приземлился в Ньюарке в шесть утра, где перевел часы на восточное время, купил бублик за три доллара, еще за два — стаканчик кофе. Потом он пересел на другой рейс и через два часа уже был в Роли, став беднее на пять долларов.
— Вы предпочитаете места для курящих или некурящих, сэр? — услужливо поинтересовался портье мотеля, и Нейлу захотелось закричать: «Для курящих!», но он не стал.
— Для некурящих, — выдавил он из себя.
Он бросил курить десять лет назад, но ни дня не проходило, чтобы он не боролся со страстным желанием затянуться сигаретой. Особенно в такие тяжелые дни — а в его жизни почти каждый день был тяжелым. Он расписался в журнале и взял ключ.
Номер оказался безликим и практически чистым. Он швырнул сумку на кровать, потом достал конверт. Вытащил четыре фотографии, разложил на комоде с зеркалом, вплотную друг к другу.
Четыре молодые девушки. Ему не нужно было смотреть на аккуратно напечатанные на обороте каждой фотографии имена, чтобы вспомнить, как их зовут. Лаура Резник. Труди Валентайн. Эмили Бэрри. Джина Капетти. Всем по шестнадцать лет. Все — участницы группы поддержки. Все — брюнетки.
Все мертвы.
Он разглядывал снимки девушек, смотрел, какими они были до встречи с Уильямом Паркером. Красавицы с живыми улыбками. Глаза сияют от предвкушения того, что ждет их в светлом будущем.
И ему не было необходимости смотреть на их посмертные снимки. Девушки постоянно вставали перед его мысленным взором, стоило лишь сомкнуть веки. Но он все равно посмотрел: широко распахнутые глаза, пустые взгляды направлены вверх. Головы наголо обритые.
Фотографии расплывались перед глазами, в голове без приглашения материализовались холодные глаза и самодовольная улыбка Уильяма Паркера. Усталость брала свое. Он немного полежит, чтобы восстановить биоритм организма после перелета. А потом найдет Уильяма Паркера. Пришло время выполнить обещание.
Понедельник, 3 октября, 12.15
— Подруга, что это за слово?
Дженна швырнула шпатель на лабораторный стол, к которому некие «творческие» особи приклеили суперклеем все пробирки и колбы. Она подошла к Кейси, которая с задумчивым видом взирала на периодическую таблицу, залитую краской из баллончика. Дженна прищурилась, склонила голову набок.
— Не знаю. Вот здесь, — Дженна указала на таблицу, — какой-то Эйнштейн соединил Fe — железо с U — ураном и C — кадмием. Они забыли букву К, поэтому я могу поставить зачет лишь частично.
— Стоит поставить им «отлично» за то, что придумали новое ругательство, — сказал Лукас, сметая битое стекло. — «Feuc». Похоже на староанглийский, как будто пришло из «Беовульфа».
Кейси потянулась и за угол рванула со стены грубо размалеванную периодическую таблицу трехметровой ширины.
— Напомните мне еще разок: почему Блэкмэн не стал вызывать полицию?
— Потому что тот, кто это сделал, не оставил никаких улик, — ответила Дженна, копируя гнусавый голос Блэкмэна. Потом вздохнула. — По крайней мере, в этот раз нет записки с угрозами.
Кейси с Лукасом тут же прекратили заниматься уборкой.
— Какой записки с угрозами? — хором поинтересовались они.
Дженна прикусила губу.
— Не хотела ничего говорить. Наверное, от чистящего средства голова закружилась.
Лукас бросил веник, подошел к Дженне, схватил ее за подбородок.
— Какая записка с угрозами, Джен?
Дженна поморщилась.
— Та, которую в пятницу вечером прилепили на лобовое стекло моей машины.
— Там что-нибудь написали или были только непристойные рисунки? — спросила Кейси, языком оттянув щеку.
Дженна опять вздохнула.
— Там было написано: «Верни его на поле, или пожалеешь о дне, когда родилась».
Лукас сжал ее подбородок.
— Еще что?
Она закатила глаза.
— «Сука», — добавила она. — В слове «пожалеешь» — ошибка. Клянусь — это все. Я не стала вам говорить, потому что волновать не хотела. Стивен отдал записку полиции, они собирались снять отпечатки пальцев, но сегодня утром мне звонил офицер Пуллман и сообщил, что не обнаружено ни одного отпечатка.
