Я вновь заколесила по городу, пытаясь найти Иванова. Мне повезло — я обнаружила «Киа Рио» в самом предсказуемом месте: у стадиона «Зенит». Припарковавшись неподалеку, я надела наушники и услышала забавный разговор.
— Да разве это тачка? Автохлам! Мать на ней семь лет ездила, — жаловался кому-то Кузнечик, — а потом себе новую купила, а мне свою «Киа» отдала. Она уже вся разваливается.
— Леха, мне бы твои проблемы! У нас в семье вообще никогда тачек не было.
— Как же вы живете? — искренне удивился Иванов.
— Нормально мы живем. А куда ездить-то? Все в шаговой доступности.
— Нет, Толян, ты не понимаешь, авто — это не только средство передвижения, это еще и безотказное средство произвести впечатление на девушку.
— У меня есть девушка, хоть я и без тачки.
— А с тачкой у тебя было бы их знаешь сколько?
— Но мне не надо много, я Катю люблю.
— Да, Толян, ты точно с другой планеты к нам прилетел. Ничего, со временем обживешься, станешь таким же, как все мы. Кстати, ты знаешь, что губернатор обещал вручить всем победителям чемпионата ключи от авто?
— Слышал.
— Так вот, они будут моими, — самоуверенно заявил Алексей.
— Не уверен, — бросил ему вызов Толян.
— Чего? — усмехнулся Кузнечик. — Иди тренируйся, конкурент!
Вскоре все звуки стихли. В моей голове началось выстраивание логической цепочки. Иванов надеется победить в чемпионате по легкой атлетике. У него есть веский стимул прыгнуть дальше всех — новенький автомобиль, обещанный нашим губернатором. А тачка нужна Лехе, чтобы катать девчонок. У него просто ненасытная потребность в новых знакомствах, новых сексуальных развлечениях. Не удивительно, что он согласился на весьма «оригинальное» предложение Перфилова — раз и навсегда отвадить от него Наташу, изнасиловав ее. Но это уже не развлечение, это — преступление. Уголовно наказуемое! Мать Лехи — адвокат, и не просто адвокат, а председатель Горовской коллегии. Любая моя попытка засадить Алексея обречена на провал. Даже нет смысла тратить на это время. Значит, надо идти другим путем. Надо лишить Леху соблазнов, не лишая при этом его свободы. Он хочет новых знакомств, новый автомобиль, победу на чемпионате Европы. Иванов только и твердит об этом соревновании. Петина написала после интервью с ним две строчки, и как раз о предстоящем чемпионате. Вывод отсюда напрашивается сам собой: надо сделать так, чтобы Кузнечик пропустил этот чемпионат. А что, если?..
Идея должна была вот-вот родиться, но этот нелегкий процесс внезапно прервала Алинка.
— Алло! — ответила я на ее телефонный звонок.
— Поля, у меня к тебе предложение, — проворковала Нечаева. — Давай будем смотреть «Кузницу звезд» вместе!
— Давай.
— Приезжай ко мне.
— Хорошо.
— Поля, а я тебе не помешала? — встревожилась Алинка.
— Ну как тебе сказать? — замялась я.
— Значит, помешала. Иначе бы ты не стала так односложно отвечать, — догадалась моя подружка. — Извини.
— Попробую. — Я отключила связь и мысленно вернулась к Иванову.
Только идея, которую я собиралась родить минуту назад, отказалась появляться на свет. Похоже, время для этого сакраментального момента еще не пришло. Я завела двигатель и поехала к Нечаевой.
* * *
Примерно за пять минут до начала шоу мне позвонила Рябченко.
— Галина, еще раз здравствуйте! Роман только что вернулся из агентства «Счастливый день», он договорился с ними на завтра.
Алинка поставила на журнальный столик вазу с фруктами и кивнула на часы, давая мне понять, что вот-вот начнется шоу.
— На какое конкретно время? — уточнила я, не обращая внимания на свою подружку. Нечаева включила телевизор, но без звука.
— На восемь вечера, — сказала Настя, я озвучила несколько ремарок по поводу завтрашнего спектакля, пожелала удачи и отключилась.
Алинка сразу же включила звук. Ведущая как раз стала представлять членов жюри. Начала она с Маргариты Колобродовой, директора продюсерского центра «Арлекин». Марго сдержанно улыбнулась. Ольга Антонова, заместитель председателя комитета молодежной политики и спорта, услышав свою фамилию, чуть склонила голову. Возможно, она поступала так всякий раз, но мне почему-то показалось, что она подала знак именно мне.
— Комитет культуры неизменно представляет Анна Данилина. — Ведущая деликатно обошла ее должность.
Анна Ильинична расплылась в широчайшей улыбке, и я подумала, что она могла уже забыть о неприятном инциденте в туалете. Надо было мне сегодня разыграть ту незатейливую сценку с телефонным звонком, а не во вторник!
— И как это я сразу не сообразила, что Олег Минеев — нетрадиционной ориентации? — удивилась Алинка, когда заведующего музыкальной частью Горовского театра драмы показали крупным планом. — Поля, тебе не кажется, что у него даже глаза чуть-чуть подкрашены?
— Кажется, — кивнула я.
— И председатель нашего жюри — заслуженный артист России, лауреат международных конкурсов Вениамин Боровский!
Седой музыкант послал в камеру воздушный поцелуй. Хотелось бы верить, что он был адресован Александре Ромашкиной.
Изменений в составе жюри не было, и это радовало. Мы с Алинкой одновременно потянулись к вазе с фруктами и выбрали одно и тоже яблоко.
— Бери, — уступила я ей.
— Нет, Поля, я не хочу, чтобы оно стало яблоком раздора, поэтому разрежу его пополам.
Первым выступал Геннадий Алов. Его номер не произвел на нас особого впечатления, впрочем, как и на членов жюри. При десятибалльной системе оценки конкурсантов они все единогласно поставили по восемь баллов. Диана Богач, конкурсантка, вышедшая на сцену второй, начала неплохо, но в припеве несколько раз сфальшивила, а концовку смазала. То ли у нее возникли какие-то проблемы с микрофоном, то ли девчонка просто перенервничала. Это, разумеется, сказалось на оценках. Боровский поставил ей «семерку», Данилина «девятку», остальные члены жюри — по «восьмерке». В сумме получились те же сорок баллов, что и у Алова.
— Мне вот интересно, — сказала я во время рекламной паузы, — чем руководствуется Анна, выставляя баллы? В комитете говорили, что у нее со слухом большие проблемы.
— Ты же слышала, она каждый раз про душу говорит. Взяло за душу — не взяло за душу…
— Ну да, конечно, что же еще остается начальнику административно-хозяйственного отдела? На работе только швабры, моющие средства да картриджи для принтеров с ксероксами.
Мы с Алинкой переглянулись и рассмеялись.
Рекламный блок закончился, и ведущая объявила следующую конкурсантку — Маргариту Кадарян. Восточная красавица зажгла своим номером зрителей телестудии — те аплодировали ей стоя. А вот члены жюри остались к этому выступлению равнодушными — все, кроме ее тезки. Марго дала ей «десятку», остальные поставили, словно сговорившись, по восемь баллов. Тем не менее Кадарян, получив в сумме сорок два балла, выбилась в сегодняшние лидеры, правда, ненадолго. Выступавший вслед за ней Тимур Андреев набрал на балл больше. Самую высокую оценку поставил ему Вениамин Боровский, а самую низкую — Анна Данилина. Минеев пока что всем участниками шоу, и юношам, и девушкам, ставил «восьмерки». Заподозрить его в какой-то предвзятости на почве нетрадиционной сексуальной ориентации было невозможно.
Конечно же, мы с Алинкой ждали выступлений Оксаны Пермяковой и Данилы Мануйлова, но ведущая каждый раз объявляла других конкурсантов. Интрига закручивалась и закручивалась — все туже и туже. Денис Журавлев, выступавший пятым, бездарно провалился, умудрившись забыть слова в припеве и не дотянуть несколько высоких нот в последнем куплете. Так что тридцать семь баллов были им вполне заслужены. Данилина и Минеев, которых мы обвинили в любви к молодым мальчикам, поставили ему «семерки», так же как и Боровский. Утверждать, что Анна и Олег пытались опровергнуть наши обвинения, занижая сегодня участникам мужского пола свои оценки, было бы слишком самоуверенно. Журавлев действительно выступил плохо, Андреев тоже не блистал, а выступление Алова мы с Нечаевой уже и не помнили.
— Мне кажется, — сказала моя подружка, которая видела все предыдущие передачи, за исключением той, что вышла в эфир, когда мы загорали с ней на Мальте, — что сегодня судейство намного объективнее. Во всяком случае, пока что. Не знаю, что будет дальше. Я уже сгораю от нетерпения!
— Алина, скушай нектарин, — предложила я, чтобы заткнуть ей рот.
Следующая конкурсантка, Виталия Горбунова, вышла на сцену с саксофоном. Сделав длинный проигрыш, она отняла инструмент от губ и запела. Между припевом и вторым куплетом она опять-таки приложила сакс к губам. Честно говоря, я была очарована ее игрой, а вот Алинка назвала Виталию перезрелой тыквой.
— Почему — тыква? — удивилась я.
